Резкий требовательный стук в дверь.На площадке стоял человек в чёрном берете, белоснежных брюках и рубашке,подпоясанных широким ремнём. Краткий диалог. По инициативе Садового- на арабском.
Произошёл несчастный случай. Дело не терпит отлагательств. А господина просят выступить в роли переводчика.
Не переодеваясь, а лишь захватив с собой барсетку с паспортом, Садовой устремился за полицейским.
К бассейну.
Заметив чёрный мешок, в двух местах перевязанный оранжевой ленточкой, а чуть поодаль лицо друга, с которого успел сойти загар, Владимир Николаевич заключил: дело приняло дурной оборот. Но в особое смущение его привели белые сабо, которые Белозерцев не выпускал из рук.
Последовавшая беседа с офицером туристической полиции- крепко сбитым коротышкой - подвела дополнительную основу под миссию Садового в качестве переводчика.Он смягчал жёсткие вопросы и прояснял расплывчатый смысл ответов.
Затем последовало предложение поехать в участок, чтобы задокументировать показания.
Повертев женскую обувь ( как будто только что увидел!), Белозерцев поискал взглядом, куда бы её пристроить. За неимением лучшего сунул в торбу.
По прибытии в участок друзей препроводили в кабинет, степень казённости которого не уступала отечественным. Бежевый линолеум выглядел так, будто его не перестилали лет тридцать. Кипы пыльных папок. Чашка на столе также имела узнаваемый коричневый налёт. И даже губы коротышки вытянулись в линию рта копов всей земли.
Офицер, не снимая чёрного берета с серебряным орлом, отодвинул папки и приступил к рутинной процедуре заполнения полицейского формуляра. Наконец, страж порядка оторвал взгляд от бумаг и устремил его к Павлу Петровичу.
-С какой целью вы пошли к бассейну?
На какое-то мгновение переводчику показалось, что Пашины желваки затвердели.
- Я гулял!
-Один?
-Конечно!
Это «конечно» было без надобности подчёркнуто интонацией. Из чего Садовой заключил: друг чего-то не договаривает.
-Понимаете, моя жена очень рассеянная. Она забыла …
В подкрепление своих слов подозреваемый потянулся к торбе. Офицер молча наблюдал, как из её недр выныривает женская обувь.
-Вы видели кого-нибудь у бассейна?- вопрос положил конец демонстрации сабо.
-Нет. -Здесь Пашин голос прозвучал без всякой аффектации.
- Вы знакомы с утонувшей женщиной?
-Нет.-Ответ прозвучал на децибел громче.
Полицейский аккуратно, с видимым почтением к символике-серебряному орлу- снял чёрный берет. Как и предполагал Садовой, под ним укрылась просторная лысина. Свет флуоресцентных ламп отразился в ней.
Садовому уже казалось, что он смотрит детективный сериал. Но если современный телесюжет стремглав движется к кульминации, а потом к развязке, то здесь темп напоминал ленты советской поры. Правда, Садовой, смотревший их в молодости, тогда не томился длиннотами. Сейчас же он отметил: Паша чаще необходимого повторяет слово «понимаете?» Будто опасается, что слушатель не в состоянии уследить за его мыслью.
Когда офицер дал понять, что он их больше не задерживает, друзья обменялись взглядами. Между ними произошёл безмолвный диалог, который оба прекрасно поняли.
УЛИЦА МИРА, ДОМ ДОКТОРА ЭКРАМИ
Главная магистраль города носит название -PEACE ROAD. Улица мира.
Пожилая пара из Германии - будто сошедшая с картинки-клише- двигалась по улице Мира. Они возвращались из развлекательного центра «Шехерезада» и держались за руки, словно дети, угодившие в сказочную страну.
Минуя дом бежевого цвета, дородный господин в шортах на чистом русском заметил:
-Отчётливый арабский колорит!
-А в чём он заключается?- откликнулась рослая, под стать спутнику, фрау.
-Абсолютная приватность личной жизни. К тому же толстые стены с минимумом окон защищают и от зноя, и уличного шума.
Женщина замедлила шаг.
-А как всё устроено? Внутри?
- Приятный микроклимат. Арабское патио – с мраморным фонтаном, пальмами.
-А комнаты?
-Они располагаются по периметру внутреннего дворика и имеют свой выход – или непосредственно в патио, или на галерею, которая тянется вдоль второго этажа.
Внезапно женщина подняла указательный пальчик.
-Тихо!
-Что такое?
-Слышишь?
Пара замерла.
И действительно спустя некоторое время бриз донёс вкрадчивый женский голос.
-Поют!-определил мужчина.
-Кажется, по-русски.
Мужчина недоверчиво повёл гладко выбритым раздвоенным подбородком.
А из-за высоких стен донеслось:
-Летят утки, летят утки!
И тут вступил второй голос, более мощный:
-И два гуся!
Мужчина повернулся к спутнице.
-Откуда здесь…?
Женщина нетерпеливо приложила палец к губам. Мужчина застыл. А невидимый дуэт с пронзительной тоской продолжал выводить:
-Ох, кого люблю – не дождуся
- Мил уехал за Воронеж,
-Ох, теперь его не воротишь,
-Ох, как трудно расстаются,
-Ох, глазки смотрят –слёзы льются…
Песня оборвалась также неожиданно, как возникла.
Слушатели обменялись улыбками. Мужчина обнял спутницу за плечи. И они продолжили свой путь, дивясь нежданной встрече с родиной, которую оставили много лет назад и о которой в суете эмигрантской жизни вспоминали редко.
ОТЕЛЬ «ПАРАДИЗ»
Помпезное здание лобби светилось, словно аванпост осаждённой крепости. По-стариковски неуклюже выйдя из такси, мужчины потащились к нему.
-А теперь расскажи, как всё было на самом деле!-потребовал Садовой.
- Даночка всё время всё забывает, и я…
Владимир Николаевич кивнул, припомнив арабскую присказку:
« Спросили мула: «Кто твой отец? –« Конь - мой дядя !» -последовал ответ».
А Белозерцев засуетился:
-Костик! Один в номере.
Друзья прибавили шагу.
Белозерцев попал в замочную скважину со второй попытки. Не снимая обуви, двинул в спальню.
Обе кровати - пусты. Одна заправлена. С другой свисает покрывало. На нём- плоская морская раковина. Костя нашёл. Арабы вешали её новорождённым на шею. Как амулет. Так пояснил профессор-арабист.
-Костик!
Садовой предоставляет другу возможность убедиться: внука в спальнях нет. Сам же заглядывает в ванную и в туалет.
-Сынок!- раскатисто проносится по номеру.
В пароксизме отчаяния дед распахивает гардероб.
Пусто!
Не глядя друг на друга, они бросаются из номера.
Вначале они двинулись на ресепшн. Садовой долго, как показалось его товарищу, беседовал с обоими портье. Итог оказался неутешителен.
-Мальчик сюда не заходил!
Они прошли к шлагбауму на выходе. Пока шёл бесконечный нудный диалог с субтильным охранником, Павел Петрович обшаривал взглядом прилегающую улицу.
Несмотря на поздний час, по ней фланировали парочки и целые группы туристов.
«И девушки по-прежнему похожи на райских птиц. И звёзды светят с привычных мест. А моего внука…»
И он впервые за время присутствия в его жизни Костика ощутил пугающую пустоту. Что угодно – старческое безумие, ещё один труп в бассейне, все четыре всадника Апокалипсиса -лучше, чем неизвестность.
Они проделали обратный путь через лобби. Садовой видел: друг держится на остатках адреналина.
- Давай разделимся,- предложил профессор.- Ты пойдёшь вправо, а я…
Мотнув головой, Белозерцев свернул в указанную сторону и обнаружил себя у погружённой в сумрак террасы бара. Осознавая тщетность усилий, он обследовал доступные взгляду уголки. После чего рысью двинулся по дорожке.
По правую руку свисали плоды египетских акаций, похожие на гигантские стручки гороха.
Далее просвечивала стена, отделявшая «Парадиз» от недостроенного отеля.
Воздух расколол заунывный голос из динамиков, установленных на ближайшем минарете. Он призывал воздать хвалу Всевышнему.
- «Господи, помилуй!» - прошептал Павел Петрович. И словно устыдившись своего порыва, рванул вперёд, впервые засеменив по-стариковски.
… Площадка вокруг бассейна с подогревом обезлюдела, приняв прежний облик. Стараясь не смотреть в воду, подсвеченную мертвенно-лунным сиянием, Павел Петрович замер у бортика.
«В этой воде плавала она…»
Желание смочить лоб улетучилось. Но слабость принудила присесть на бортик.
Отдохнув пару минут, он решил идти дальше. Но на попытку вернуться в исходное положение коленные чашечки, точно залитые цементом, отреагировали болью. Ничего не оставалось, как сползти на колени. Опираясь о бортик, он попытался подняться.Но правая ступня отказывалась слушаться.
«Неужели болезнь прогрессирует с такой скоростью? У мамы началось с забывчивости, а проблемы с передвижением появились в конце».
Он заставил себя сделать рывок – ступня на этот раз подчинилась. Затем постарался привести в то же положение левую ногу. Однако в следующее мгновение контроль над нею был утерян.
…Тишину спугнул смачно-тяжёлый всплеск. Как будто плашмя ударил акулий хвост.
А через считанные мгновения и шлем-панама Белозерцева отправилась в плавание.
УЛИЦА МИРА, ДОМ ДОКТОРА ЭКРАМИ
Поначалу Дания Рафаэлевна и её подруга Татьяна расположились на террасе, которая была обустроена на плоской крыше дома. И всё здесь, несмотря на открытое пространство, дышало комфортом. Но спустя некоторое время хозяйка предложила спуститься в патио.
-Подальше от любопытных глаз!- объяснила она.
Осведомлённая о местных нравах подруга не стала вдаваться в подробности.
Немецкий турист русского происхождения оказался прав по части внутреннего устройства дома. Единственное, что он упустил: внутренний дворик использовали и в качестве общей гостиной- меджлиса. Об этом говорило сооружение - что-то вроде подиума, устланного коврами.
Здесь на разноцветных подушках за низким столиком женщины и устроились. Тень от разлапистой пальмы в кадке, журчание фонтанчика. А впридачу халва( её египтяне называют смешным для русского уха словом «халява»), пирожные «кунафа» из тонкого теста с начинкой из орехов, крема и взбитых сливок. И много чего ещё…
Подружки захмелели, но не от вина, а от того, что называется, общим прошлым.
-А помнишь, Танюшка, как мать твоя пела? И по-русски, и по-мордовски. Может, и ты споёшь?
Статная светлоголовая хозяйка игриво повела плечами.
-Согласна. Но в обмен на твою.
Татьяна отложила пузатую подушку и протянула, будто навстречу ребёнку, правую руку.
-Луганясон келунясь,
-Точь мочь куманер келунясь…
Задорные звуки ударились о стены, возвышавшиеся стражниками - исполинами, и срикошетили прямо в столик.
-Это понятно, - кивнула Дания Рафаэлевна.- Про красивую берёзку на лугу. Но вот что такое « точь мочь куманер..?»
- Ну, во-первых, здесь не столько про берёзку, сколько про девушку на лугу. А «точь мочь куманер» …- это непереводимое. Типа «тары-бары- растабары».
Певунья вернула под бочок отвергнутую было подушку и выжидательно посмотрела на подружку. Та не заставила себя ждать.
-Кыш бабай белан берга
-Яна ел безга кила!
Скромный диапазон певица восполняла мимикой и жестами. Слушательница удовлетворённо улыбалась.
-Песня про Новый год и Деда Мороза,- пояснила Дания Рафаэлевна, растянувшись на ковре.
-Данка, а ты не забыла, как встречали мы тот Новый год?
-Когда ты в первый раз увидела Аббаса?
И подружки вновь пустились в воспоминания. Под аккомпанемент сладко-струйного фонтана.
… Они ходили в одну школу – в пяти километрах от родных сёл –мордовского Камешкира и татарской Елюзани.
Учебное заведение располагалась в одноэтажном деревянном доме, принадлежавшем некогда кулаку-лишенцу. Позднее рядом выросло современное панельное здание. В нём девочки завершили среднее образование.
Дания Рамазанова, будущая Белозерцева, поступила в педагогический институт. Татьяна Шарошкина, будущая Экрами, в сельскохозяйственный. Но в новых городских реалиях землячки не потерялись.Таня частенько ночевала у подружки в общежитии, особенно после танцевальных вечеров, когда ехать в другой конец города было поздно. Однажды на новогодний праздник пригласили студентов из медицинского института. Среди них был смуглый студент. Взрослый и представительный.
-Смотри! Это же Омар Шариф! – прошептала Танечка, успевшая с десяток раз посмотреть «Смешную девчонку» с участием голливудского актёра египетского происхождения.
-Маленько похож…- отвечала Дания приглушённо.
Впрочем, музыка играла так громко, что их всё равно никто не услышал бы.
-У него глаза грустные…
-Ага, моя «аби» говорит, что такие бывают как раз у тех, кто не знал настоящего горя.
-А слабо тебе, Данка, пригласить Омарчика на «белый танец»?
-Не нахальничай, Танюха! Он же тебе, а не мне нравится!
И это была правда. Сердце юной мордовочки принадлежало герою Омара Шарифа. Симпатии юной татарочки были на стороне смешной носатой девчонки в исполнении Барбары Стрейзанд.
Познакомиться с клоном Омара Шерифа подружкам в тот вечер не удалось. Молодой человек покинул мероприятие до объявления «белого танца». И две комсомолки, забыв про всё на свете, отплясывали на танцполе и не подозревали, что невидимые мойры уже ткут нити их женских судеб. Впрочем, большинство юных дев из страны победившего материализма находились в неведении относительно деятельности этих самых прях.
И вот спустя много лет…
- Как у вас…с Омарчиком?- невинным тоном полюбопытствовала Дания, отправляя в рот кусочек десерта.
-Моего мужа зовут Аббас!
-О, прости!- хихикнула подружка.
-Помнишь, как у нас в районе бабы говорили? « За мужа завалюсь – никого не боюсь!» Так вот у меня, подруга, всё по этому стандарту женского счастья.
- Ну и хорошо, что без неожиданностей…
-Какие могут быть неожиданности, когда у нас трое детей и двое внуков?- отвечала хозяйка, протягивая руку за пирожным.
-Ой, не скажи, подруга! Ухо держи востро! Или ты забыла, что первая любовь не ржавеет?
Пирожное остановилось на полпути ко рту.
Нет, подруга не забыла. Имелась у Аббаса в прошлом невеста. Из Александрии. Во всех отношениях выгодная партия. Состоятельные родители, образование и собой не дурна. В последнем Таня лично убедилась, взглянув на портрет невесты, которую молодой Омар- Аббас хранил во внутреннем кармане пиджака. Личиком к сердцу. Он и сам был джентльменом, поскольку наличие суженой не скрывал и без околичностей дал понять: в его матримониальных планах девушка из СССР не значится.
- А что, кстати, с той… с первой невестой?
-Ничего такого…Девушка сочла, что доктор- это хорошо, а строительный магнат- лучше. Отели в нашем городе -дело рук их семейной фирмы.
-Ну и славно!- примирительно выдохнула гостья.-Значит, с этой стороны ничего не грозит.
-Ох, Данка, не смыслишь ты ничего в жизни Востока!
-Это почему?
- Хомула! Вот здесь кто верховодит. А ты заладила : невеста, первая любовь.
-Хомула? А это ещё что за баба?
-Баба?- Татьяна залилась смехом.
Волны его преодолели каменную ограду и докатились до женской половины соседнего дома, что вызвало неодобрительное покачивание головы у тамошней свекрови и усмешку невестки.
-А вообще-то это дело «сурьёзное», как говаривал мой папаша,- напустила на себя строгий вид Татьяна, а уловив недоумение на подружкином лице, пояснила: - Хомула -это вся орда родичей, которые состоят с моим Аббасом в родстве по мужской линии. И с нею не забалуешь. Ну да ладно. Расскажи лучше о себе. Как твой полковник?
-Паша – подполковник.
-Какая разница?
-У моего «бабая» не всё ладно… Со здоровьем.
-Что с ним?
-Память.
-Провалы?
-А ещё дежавю. Паше чудится, что он уже встречался с людьми.
- С какими?
-Из нашего отеля.
-Но это не грозит осложнениями,-попыталась утешить гостью хозяйка, подливая «каркаде».
-Моя свекровь умерла от болезни Альцгеймера.
-Ты хочешь, чтобы Аббас его проконсультировал?
- Не смею и заикаться об этом.
-И всё-таки следует обследоваться. Эту болезнь нельзя вылечить, но можно затормозить.
-Давай оставим это. Хотя бы на вечер.
-Согласна. Не будем жить грустно!- И хозяйка раскрыла объятия.
В дни юности представление подружек об Египте напоминало фантом. Он возник из обрывков школьной программы, чтения книг, из представлений и предрассудков. Реальность оказалась другой. Тем не менее на родине мужа девочка из мордовской деревни преуспела не только в обустройстве домашнего очага… Оказалось, что в природе предков-кочевников « Омара Шарифа» и их новой родственницы имеются точки соприкосновения. В Тане Шарошкиной тоже буйствовал « торгашеский гормон». Он и сподвигнул её открыть в Шарм-аль-Шейхе лавку растительных масел. Спустя десять лет скромный закуток на базаре превратился в торговый центр « Paint oils» ( "Растительные масла"). Дела пошли в гору после того, как докторская жена -иностранка убедила гидов ряда отелей включить посещение её предприятия в экскурсионный маршрут. Естественно, ради блага всех сторон. Татьяна лично читала лекции о пользе растительных масел русскоязычным туристам.
Таким образом, Аббас, лишившись александрийской невесты, вскоре утешился общими усилиями двух подружек- из татарской Елюзани и мордовского Камешкира. Как говорят русские, убил сразу двух зайцев – стал отцом сыновей и мужем успешной бизнес-леди.
Права бабушка Айша, повторяющая арабскую пословицу:
« Никто лучше меня не почешет мне спину…»
ТЕРРИТОРИЯ « ПАРАДИЗА»
В то время как Белозерцев рухнул в тот самый бассейн, где утонула неизвестная, его друг остановился, чтобы перевести дух. Глубокий вдох омыл прокопчённые бронхи многолетнего курильщика.
Слева виднелся бетонный мол в форме гигантской запятой. Справа - домик для дайверского снаряжения. А потом мрачный провал -недостроенный отель.
«Не мешало бы рассмотреть участок поближе».
Он уже занёс ногу над ограждением из тёсаных камней , но зацепился мыском сандалии - и растянулся во весь свой скромный рост. Из будки охраны донёсся смешок. От стены отделилась тень и направилась в сторону профессора. Осознав,что при падении ничего не пострадало, кроме его гордости, Владимир Николаевич озвучил арабскую мудрость:
« Кто избегает заброшенных пустырей, никогда не споткнётся».
Этим он вызвал новый приступ веселья у невидимых стражей. Узнав, что привело сюда иностранца, цитирующего пословицы на их родном языке, мужчины вмиг посерьёзнели и принялись убеждать: никто, кроме русского господина, здесь не появлялся. Садовой хотел было уточнить, что вообще-то он украинец, но передумал. Отказавшись от предложенного чая, он продолжил путь, который лежал в сторону жилых корпусов.
Бодрой рысцой достигнув первого, он замер, ощутив, что снова запыхался. Астма взимала свою дань за годы травли организма табаком. Однако через некоторое время до него дошло: характерный «шелест» производят не его бронхи. Тяжёлое дыхание доносится с балкончика.
Британские пенсионеры! Они бодрствуют.
Судя по всему, наверху был использован ингалятор.
Интересно, виден ли с балкона англичан бассейн с подогревом? Однако сосредоточиться на этой мысли не удалось. Внимание отвлек женский силуэт поодаль.
« Ещё кому-то не спится!»
Судя по движениям рук, женщина положила на спинку балконного шезлонга какую-то вещь. Что это было, профессор не разглядел. Но проведя необходимую рекогносцировку, Владимир Николаевич узнал и балкон, и дверь. Они принадлежали зданию, из которого вышел человек в маске.
«Мокр… не бои… дожж! »
Мокрый не боится дождя!
Он зашагал вдоль корпусов. В последнем не светилось ни одно окно. Внезапно слабый свет выхватил из сумерек овал пышной груди. Обогнув угол, Садовой столкнулся с незнакомкой. Нос к носу. При его появлении она отвела взгляд от предмета, напоминающего бинокль. Его вежливое приветствие проигнорировала и без смущения продолжила занятие. На мгновение утратив дар речи, Владимир Николаевич поспешил восвояси.
Приближалась запланированная точка пересечения с Пашей. Но никаких следов несчастного Костиного дедушки в радиусе десятка метров не наблюдалось. Зато явственно распознавался шум… Садовой двинулся на него, не заботясь о том, что асфальт сменился газоном.
… Бочкообразный торс, возвышаясь над спинкой скамейки, двигался с методичностью маятника: вперёд-назад. Казалось, что это не человек, а манекен. Издаваемый им пронзительно-металлический звук напомнил детские качели в мёртвом городе. Да, именно этот скрежет он услышал в Чернобыльской зоне отчуждения.
Память сохранила его скорее всего из-за легенды. Качели раскачивались сами по себе. Без воздействия человеческой руки. И народная молва поспешила приписать это призраку девочки, когда-то игравшей в этом дворе и умершей от последствий радиации.
А отправиться в ту поездку его уговорила фотокорреспондент Люда Гудкина - его приятельница ещё со студенческих лет.
"Интересно, где эта особа нынче обитает?"
Не чуя под собой ног,профессор движется на скрежет.
Неуклюжая тушка продолжает маятниковые движения.
-Костя!
Сидящий в позе задремавшего кучера мальчик не издаёт ни звука.
Садовой касается его плеча. И под тяжестью ладони Костя начинает заваливаться на бок.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТА "МОКРЫЙ НЕ БОИТСЯ ДОЖДЯ" СЛЕДУЕТ