Несколько лет назад мой друг Митя имел избу в Карелии — километрах в 50 от Амбарного. В тех диких местах избы строят без спросу, но зато и воспользоваться таким жильём может любой отыскавший его в глухом лесу путник.
Обычно люди приходят, ночуют, иногда отдыхают пару дней и обязательно оставляют что-нибудь из добычи или припасов в благодарность хозяину, обеспечившему им безопасный и тёплый ночлег.
Ведь построить избу в труднодоступных участках тайги нелегко, а она зачастую жизни спасает! Друг мой использовал избу, когда с женой ловил и заготавливал рыбу, собирал ягоды и грибы.
Они этим подрабатывают, сдавая в больших объёмах дары карельских озёр и тайги. Пару лет назад это дело так хорошо шло у них, что даже стали нанимать помощника.
Это был смышлёный карел — мужичок из местных — лет пятидесяти, живой, подвижный, с острым взглядом глубоко посаженных тёмных глаз. Брал он за свою работу недорого, а собеседником, когда удавалось его разговорить, был потрясающе интересным.
Я, когда гостила у них, зачарованно слушала его рассказы о лесе, о гиблых местах, о медведях, о бездонных озёрах и подводных реках...
Интересно, что рассказывал он всегда от первого лица, и все мы верили и не верили, когда он говорил, что нырял в карстовую полость, уводящую в подземную реку, и видел дивной красоты самоцветы по берегам подземного озера.
Но ведь это невозможно — без акваланга и сухого гидрокостюма провести под водой около 40 минут при её температуре градуса 4, не больше! А за меньшее время разглядеть столько чудес, о которых он с мельчайшими подробностями рассказывал, не получится.
И вот мы терялись в догадках, а хитрый карел только ещё больше прищуривал и топил в дружелюбных морщинках свои непроницаемые для света глаза:
«Так ведь любая стихия — она полна помощниками. И лес, и вода... Надо только уметь правильно к ним обратиться!»
Вот то-то и оно, что мы, даже с детства приученные к лесам и любящие природу, всё-таки слишком зависимы от цивилизации и понятия не имеем о помогающих силах природы, хотя нередко чувствуем их присутствие интуитивно.
И вот однажды приезжаю я в отпуск к друзьям и вижу: хлопочут они, совсем умаялись со своими заготовками, а помощи нет и карела нет.
«Давайте я помогать буду!» — предложила я, и они радостно согласились. После наполненного суетой дня у тёплой печки за чаем с самодельным травяным бальзамом я спросила друга:
— А где ж помощник-то ваш?
Митя развел руками, а его жена Мила торопливо отвела взгляд. Но он шутливо ткнул её в бок:
— Ты и рассказывай. Больше меня знаешь.
— Странный он человек, — начала она, — да ты ж и сама это заметила! А тут прошлой осенью, когда на ягоде надрывались, как-то вот также очень умотанный он и говорит вечером:
«Пойду в Амбарный — матч будет. К Ваньке зайду, погляжу — и обратно».
Мы, естественно, рты поразинули: до Амбарного без малого 50 километров сквозь глухой лес. А он, молча тулуп накинул, подпоясался и дверь за собой тихонько притворил. Я глянула в окно: мрачные осенние сумерки, через полчаса будет непроглядная тьма...
— Страх обуял нас, — перебил её муж, — как представили, что сквозь глухой лес по бездорожью, проваливаясь в болота, пробирается ночью одинокий путник.
Его ружьё осталось стоять в углу, кажется, он и топора с собой не прихватил. Ну что делать? Прочитали молитву и спать легли, ожидая увидеть нашего помощника в лучшем случае через пару дней.
— А утром, — вклинилась снова жена, — я-то рано встаю, чтоб и тесто замесить на хлеб, и воду подогреть, и смотрю... а он ровнехонько себе спит на полатях. Хорошо разоспался, видно, что давно... Аж посапывает и румянец по лицу разлился... Когда кофе приготовила, разбудила его.
— Ну и спрашиваем, — опять перебил супругу друг. — Ты вчера как ушёл, мы запсиховали... Пропадёшь ведь! Молодец, что одумался! Вернулся. И нечего по лесам ночью таскаться, походы затевать!
— Ага, — закивала Мила. — А он как ни в чём не бывало улыбается:
«Почему это вернулся? Я ходил. И матч посмотрел: «Локомотив» проиграл со счётом два-ноль, и ужином Ванька с женой меня накормили, и вот вам от них гостинец», — и протягивает завернутые в газетку пирожки с ливерной колбасой.
Я обомлела: пирожки эти и правда чудесно делает жена Ивана, никто так вкусно не умеет. Попробовали — точно, её стряпня. И совсем свежие. Посовещались мы, решили из лесу ненадолго выехать, чтоб связь была и можно было бы позвонить...
— Ну что, — продолжал Митя, — набрал я Москву... друг у меня там Толик... спрашиваю: «Локомотив» вчера играл? Ага, говорит, играл! «Трансляция была?» — пристаю я. «Нуда!» — «А счёт?» — «Два-ноль проиграли».
— И тут мы оба, — сделала Мила страшные глаза, — обалдели! И задумались: а реально ли вообще за ночь пройти 50 километров по лесу во тьме и без дороги? Ну, конечно, тропы есть охотничьи, но ведь в лесу волки да медведи!
Это ж не ваши подмосковные парки! А расстояние? Марш-бросок составляет 24 километра. А тут 50 туда и 50 обратно! Ну, ты вот водитель... это и на машине-то не близко, а он пешком...
— Да а, — я не знала, как реагировать. — А вы бы его осторожненько спросили...
— Мы и спросили, — отозвались они в один голос, — так он только в ответ рассмеялся:
«Около семи я вышел, быстренько до места, матч посмотрел, заодно почаёвничали, и сразу обратно, в полночь уж был тут, на полатях!»
— А ещё мы спрашивали, не боится ли он диких зверей, — пожала плечами Мила.
— А он так с ухмылочкой:
«А чего бояться, коли мы с лешим друзья?»
— Ну как, как скажи! — бил себя по лбу муж. — Как возможно пешком одолеть 100 километров за столь короткое время в темноте и по бездорожью?
Я недоумевала вместе с ними. Ни одно из рациональных объяснений тут не проходило. После долгого молчания Мила нехотя завершила рассказ:
— Тогда ведь чемпионат шёл, если помнишь. Вот и стал он отлучаться таким образом... чуть не каждую ночь. А с рассветом — глядь, храпит себе на полатях...
И стало нам страшно. Кто он, этот карел? У него и имени то нет нормального... кличка одна. Уж не дух ли лесной? С кем дружбу водит, раз такие расстояния одолевает за час- другой?
— А ещё мы спрашивали у Ваньки, был ли в гостях у вас, мол, наш помощник? — пояснил задумчиво Митя. — И тот сказал:
—Да, был, мол, и для вас гостинцев с ним передавали, разве он не отдал? Мы к нему опять с вопросом:
— А не чудно ли тебе, что наш карел без малого 50 километров за час проходит? Но Ваня и даже его жена удивительно спокойно ответили, что карелы — вообще народ загадочный, и тут какая-то тайна, а раз они не хотят её разглашать, то нечего и соваться... И так спокойно своими делами занялись.
— А нам, — продолжила Мила, — эта загадка никак покоя не давала. Прямо с ума сводила. Мы и следить за ним пробовали. Действительно, выходит за порог и в темноте скрывается, даже без фонарика.
Ну разве далеко по лесу без фонаря уйдешь? Нет, конечно. Опасно. Мы и возвращались, едва проводив его от избы метров на 100...
И караулили возвращение. Убедились, что действительно около полуночи сначала ветер, откуда ни возьмись налетает, а после дверь открывается... и на пороге улыбающийся наш помощник:
«А что это вам не спится?! Гостинца ждёте?» И разворачивает пирожки, да ещё про матч с подробностями рассказывает.
— Я сколько раз приставал, — усмехнулся Митя. — Как же ты так ходишь? Не страшно? А он мне:
«Так я это... с детства привычный».
Митя помолчал, отхлебнул из кружки остывшего чаю:
— И что-то стало нам от этих чудес так страшно, что решили мы: сам чёрт, или леший, или какие-то силы волшебные ему помогают. Но раз он такой могущественный, то стоит ли связываться с ним? Вдруг, не ровен час, чем обидим и что потом с нами будет?
— Вот и отказались от его помощи, — вздохнула Мила. — Сказали, мол, платить много не можем, а мало неудобно, слишком много он на нас работает.
— И что карел? — спросила я.
— А ничего, — погрустнел Митька. — Ухмыльнулся, как всегда, загадочно и в лес ушёл. Прямо в густые сумерки. А через несколько минут упала на тайгу кромешная тьма...
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.