Остановились здесь:
Непросто писать о том, что знаешь лишь по услышанному в далеком детстве, и, поэтому, стройностью мое повествование похвастаться не может. Что вспоминаю — о том рассказываю, хвала моей идеальной памяти!
… Павел ненамного пережил Пелагею, спустя чуть больше полугода, весной 44-го не стало и его. А день был самый обычный — 9мая, тогда еще никто не знал этой даты, и, спустя годы, никто в семье, кроме Лиды, не пек в Великий Праздник поминальные блины. Потому что никто, кроме нее не помнил или предпочитал не помнить…
… Любушка уничтожила всё: похоронки, письма, документы отца и матери, как будто не было огромной шумной семьи, как будто всегда в этом доме жила только она. Став полновластной хозяйкой, она особо ни с кем не церемонилась, показав сразу свою хватку. Да и то сказать, командовать уже было некем: Алексей жил своей семьей, Аннушка вышла замуж и жила на Большом Острове в семье мужа, а младшие, Лидуха с Иваном куда-то делись… Любушке до них дела нет, своих двое подрастают, надо и накормить, и одеть-обуть. Хоть в госпитале работать нелегко, но сама сытая, и детям кусок всегда принесет.
А Иван с Лидой тем временем превратились в настоящих беспризорников. Лида, уже девушка, ходила в той рванине, что приносил с призывного пункта братишка. Солдатики бросали свое уже ненужное шмотье, вот это и подбирали дети..
Аннушка, самая добрая из сестер, не могла ничем помочь своим родным. С милостивого позволения мужа и свекрови она приглашала брата и сестру в гости, в богатый, добротный дом, кормила их досыта, а, провожая, старалась тайком сунуть им гостинец. Большой сундук стоял в сенях, в нем, за неимением холодильника, хранились припасы, так за ней зорко следили, бдили, как бы она лишнего не сунула, самим может же не хватить.
Лида потом вспоминала: «Я хоть не битая была. А Ивана кто только не бил…»
Так и повелось: в родительском доме осталась старшая, и это не обсуждалось. Она командовала всеми до тех пор, пока Господь не лишил ее разума…
Аннушка родила трех дочек. Старшая, Клавочка, прожила совсем немного, о ней и не помнил никто, кроме матери. Она и вторую дочку хотела Клавой назвать — запретили, нельзя. Тогда не долго думая, назвала ее Галей, как любину. И младшая, Надя.
О своем деде, Петре, я уже рассказывала здесь
добавлю один случай. Как-то раз я, обнаружив в документах свидетельство о заключении брака между своими дедами, что-то в уме посчитала и помчалась выяснять истину:
—Ба, ты что ж, по залету замуж вышла?!
Бабушка только и смогла ответить:
— Ой, дурочка… Какой залет, сошлись да и жили. Перед родами сходили — расписались.
Я оторопела:
— У вас что, и колец обручальных не было? И платья?
— …
Но завершить сегодняшний рассказ хочу анекдотической историей. Лида с Петром тогда жили на родине мужа, в районном городке. Семья Петра была такой же большой, 8 детей, из которых двое младших родились позже Тамары, их единственной дочки. Так вот, как-то вечером, после работы (работали они оба, дочка целыми днями сидела дома одна) Петр позвал жену к окну:
— Глянь, молодожены идут!
Лида увидела, как по улице идут свекры. Приодетые, торжественные какие-то.
— Петь, откуда это они?
— С ЗАГСа.
— Откуда?
Петр уже не мог говорить, его разбирал смех:
— На старости лет собрались расписаться!
История семьи моего деда не менее удивительна. О ней, а вернее, о своей прабабке Анисье, расскажу в следующий раз.
Продолжение:
#возвращение к себе