В конце XIX-го и в начале XX века в Австрии жил и работал человек по имени Зигмунд Фрейд, с именем которого многие ассоциируют создание психоанализа, а кое-кто даже и создание психологии в целом.
За восемнадцать веков до него в Индии жил и упорно не работал другой человек по имени Сиддхартха Гаутама. Сперва он не работал по причине собственного царского происхождения, а впоследствии — в силу бродяжничества.
Его вклад в психологию в целом, вероятно, следует оценить как куда более значимый. Человеку, ставшему известным всему миру под именем Будды, удалось эмпирическим путём понять те вещи, о которых Фрейд даже понятия иметь не мог, просто в силу отсутствия в его время развитой нейрофизиологии, отсутствия научного понимания принципов работы человеческого мозга.
Выражаясь компьютерным языком, Будде удалось «хакнуть» человеческий мозг вместе с центральной нервной системой, причём сделал он это, повторяю, задолго как до всяких компьютеров, так и до реальных научных экспериментов на мозге.
Тем удивительнее, насколько чётко и аккуратно современные новейшие научные исследования и открытия в этой области укладываются в канву, предложенную сотни лет назад гениальным из первых психологов.
Подробное обсуждение этого вопроса в рамках отдельной статьи немыслимо, поэтому остановимся лишь на так называемых Четырёх благородных истинах Будды, которые традиционно считаются основой буддистского учения.
Однако психолог видит в них не только это: эти четыре постулата, по сути, являются лекалом для всего психотерапевтического процесса.
Иными словами, человек с психологическими проблемами ни сделает ни шагу по решению этих проблем, иначе как действуя в полном соответствии с указанными истинами.
Интересно ведь, правда?
С точки зрения религии Четыре благородные истины Будды представляются довольно туманными, малосодержательными, как минимум, требующими подробного разъяснения. Вот они:
1) существует страдание;
2) существует причина страдания — привязанность;
3) существует прекращение страдания;
4) существует путь, ведущий к прекращению страдания.
Ну да. А ещё вода мокрая, а небо голубое. Спасибо, Кэп.
Однако не всё так просто.
Если рассматривать эти утверждения с позиции психолога, они приобретают совершенно конкретный смысл, и более того, выглядят словно бы маршрутной картой, по которой любой квалифицированный психолог проводит пациента в процессе терапии.
Ну, или человек сам себя проводит: если он сам себе психолог, и если решил взять решение собственных психологических проблем на себя…
Итак, «существует страдание». О чём это?
С точки зрения психолога, это об осознании самого наличия проблемы.
Классический пример — алкоголик.
Спроси любого пьяницу, алкоголик ли он, и большинство бодро и уверенно ответит «Нет!» Выпиваю, как все. Лечиться? Сам лечись.
Или спроси человека, который с детства живёт в обстановке насилия и ограничения свободы, не происходит ли в его жизни чего-то необычного, он тоже пожмёт плечами. Нет, вроде не происходит. Всегда так жил и живу. Муж бьёт? Бьёт, значит любит. Жена пилит? Так вроде всех пилят, так принято…
Любой психологический форум примерно на половину заполнен людьми, до осознания которых Первая благородная истина Будды пока не дошла. То есть психологическая проблема у них налицо. Страдание есть, и они его отчётливо чувствуют. Но не понимают, не осознают. И при этом бодро отрицают наличие у себя каких бы то ни было проблем, и даже с лёгкостью позволяют себе решать чужие… На вопрос «А почему же тогда вы здесь, а не на катке, не в театре, или, на худой конец, не на форуме по исследованиям в дальнем космосе?» не отвечают ничего, ибо ответ требует осознания проблемы…
А проблема не хочет, чтобы её осознали. Страдание не хочет, чтобы его существование стало признано: ибо это признание ставит его, это страдание, под угрозу прекращения существования. Признать проблему — значит, вознамериться её уничтожить.
К сожалению, именно через этот барьер человеку переступить бывает едва ли не сложнее всего. Существенное количество людей никогда в жизни не имели ни единого разговора с психологом, и не намерены иметь, просто в силу убеждения, что у «меня всё нормально».
Но страдание — существует.
(продолжение следует)