О творчестве и жизни Федора Михайловича написаны сотни томов исследований. Он был многогранной и сложной личностью, со своими нравственными и творческими взлетами и падениями. Но одно несомненно – никто из великих классиков не искал в душе человека Бога так самозабвенно и последовательно, как это делал Достоевский. Все его выдающиеся произведения именно об этом.
На похоронах Федора Михайловича в феврале 1881 года знаменитый русский философ Владимир Соловьев сказал о почившем гении такие слова: «Любил он прежде всего живую человеческую душу во всём и везде, и верил он, что мы все род Божий, верил в бесконечную силу человеческой души, торжествующую над всяким внешним насилием и над всяким внутренним падением». Вот эту Божию искру, горящую внутри самого отъявленного злодея, Достоевский видел в каждом человеке и стремился передать в каждом своем герое.
В «Дневнике писателя» Федор Михайлович пишет: «Только с верой в своё бессмертие человек постигает всю разумную цель свою на земле». А вера в Бога - это та путеводная нить, которая позволяет человеку понять и реализовать свое предназначение. В «Братьях Карамазовых» бес рассуждает о том, как легко уничтожить человека: «И разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве идею о Боге». Потому что Бог для Достоевского – это совершенная Любовь, Совесть и Правда, без стремления к которым человек мертв.
Любимой книгой Достоевского, к которой он обращался постоянно на протяжении всей своей жизни, было Евангелие, а главным грехом – «матерью всякого зла в человеке» он считал гордыню. Обретение смирения, которое мы видим в его любимых героях, становится главной ступенью к Богу. Да и как не смириться, если честно, без самооправдания, взглянуть на себя? Эта мысль постоянно звучит в творчестве Достоевского. Как пишет профессор Осипов: «Отсюда необычайная правда изображения им внутреннего мира человека, сокровенных движений его души, его греха и покаяния – и святости образа Божия в нём, сохраняющейся в самой глубине души. При этом никогда не чувствуется со стороны автора ни малейшего осуждения самого человека. В уста старца Зосимы Достоевский вкладывает замечательные слова: «Братья, – поучает старец, – не бойтесь греха людей, любите человека и во грехе его, ибо сие уже подобие Божеской любви и есть верх любви на земле...».
Только правдивый взгляд в глубину своего сердца, покаяние и открывают нам Божественную Правду, которую ищут все герои книг Достоевского. Опустившийся пьяница Мармеладов говорит в «Преступлении и наказании» о Страшном Суде: «И всех рассудит и простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных... И когда уже кончит над всеми, тогда возглаголет и к нам: “Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!ˮ И мы выйдем все, не стыдясь, и станем. И скажет: “Свиньи вы! Образа звериного и печати его; но приидите и вы!ˮ … И скажет: “Потому их приемлю, премудрые, потому их приемлю, разумные, что ни един из сих сам не считал себя достойным сегоˮ... И прострет к нам руце Свои, и мы припадем... и заплачем... и всё поймём!». Так изумительно переложил Достоевский саму основу евангельского учения о спасении – Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5, 3).
В последние годы своей жизни Достоевский погружается в чтение святых отцов: Исаака Сирина и Тихона Задонского. Это от них писатель почерпнул ключевой закон духовной жизни: «Мерою духовного роста человека является его смирение». Такое искреннее, а не фарисейское смирение, переходящее в глубочайшую любовь к ближнему, мы видим в его персонажах: князе Мышкине, Алеше Карамазове, Сонечке Мармеладовой.
И в русский народ Федор Михайлович верил и вглядывался сквозь призму веры. Он писал: «Судите наш народ не по тому, что он есть, а по тому, чем желал бы стать. А идеалы его сильны и святы, и они-то и спасли его в века мучений». Он назвал русских народом-богоносцем, имеющим исключительное назначение в мире. «Всё, всё, чего ищет русский народ, – пишет он, – заключается для него в Православии – в одном Православии и правда, и спасение народа русского»; «главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит в том, чтоб сохранившийся в Православии Божественный лик Христа, когда придёт время, – явить всему миру, потерявшему свой путь».
В черновиках к роману «Бесы» есть такая запись: «Христос затем и приходил, чтобы человечество узнало, что и его земная природа, дух человеческий может явиться в таком небесном блеске на самом деле и во плоти, а не то что в одной мечте и в идеале, – что это и естественно, и возможно». Именно об этой красоте, представшей духовно очищенному взору человека, говорил Достоевский, когда утверждал, что «красота спасёт мир» («Идиот»). Но чтобы обрести эту спасительную красоту, надо мужественно переносить все испытания, которые нам даны свыше. Как это делал сам Достоевский.
…В последние минуты жизни, после мучительного горлового кровотечения, Достоевский позвал детей, взял их руки в свои и попросил жену прочитать евангельскую притчу о блудном сыне… О раскаявшемся грешнике, вернувшемся к Богу.
