С первым романом Донны Тартт я познакомилась, когда училась на последнем курсе. Кого-то может испугать внушительный объем этой книги, мол: "Она огромная! Какой смысл начинать, если я всё равно ее не осилю"
Однако повествование захватывает с первых глав и, сумев отыскать свободные минуты, уделяешь их этому роману.
История раскрывается перед читателем с конца: произошло убийство!
После того как мы постояли, перешептываясь, в подлеске (последний раз взглянуть на тело, осмотреться — не обронил ли кто ключи или очки, не забыл ли чего) и гуськом потянулись через лес, я еще раз оглянулся. И хотя я помню наш обратный путь и первые одинокие снежинки, парящие на фоне сосен, помню, как мы с облегчением набились в машину и выехали на дорогу, словно семейство, отправившееся на пикник, помню, как Генри с каменным лицом объезжал рытвины, а мы вертелись на сиденьях и болтали, как дети, хотя я слишком хорошо помню ту ужасную долгую ночь и все последующие ужасные долгие дни и ночи, стоит мне оглянуться, и как будто прошедших лет не было и в помине, оно вновь у меня за спиной — черное пятно ущелья, выплывающее из-за зеленых ветвей, — картина, которая останется со мной навсегда.
Повествование в романе ведется от лица Ричарда Пэйпена - молодого человека, которому понадобилось много сил и времени, чтобы попасть в Хэмпден-колледж. Атмосфера в этом месте царила особенная ("даже в названии присутствовал строгий английский лад"), но самой удивительной и загадочной частью учебного заведения было место, именуемое "лицеем". Здесь будем уместно упомянуть термин "темная академия" (Dark Academia), который часто ассоциируется с "Тайной историей": молодые люди (по сути, представители золотой молодежи), увлекающиеся древними языками и мифологией, образуют закрытое общество.
Заранее зная исход событий, очень интересно наблюдать за поступками и поведением героев, их психологией. Чем-то это напоминает "Преступление и наказание" Ф. М. Достоевского, и даже в самом романе Донны Тартт присутствует отсылка:
В глазах вспыхнул и рассыпался искорками столб света. Зажмурившись, я схватился за спинку кресла. В такт ритмичным всхлипам, отдававшимся в голове ударами молота, под веками пульсировали красные круги.
«Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором и ограбил».
Во время прочтения я заметила, как менялось моё отношение к жертве. Сначала он казался мне милым дурачком и было непонятно: "За что его убили, он же совершенно безобиден?" Но шаг за шагом перед читателем разворачивается сущность всех героев, включая самого Банни. Он довольно истеричен, всё время паразитирует на Генри, а после одного несчастного случая, произошедшего в лесу, у него окончательно сносит крышу, и он становится невыносим (и угрожает разоблачением всей компании). Да, это всё равно не оправдывает его убийц, но становятся понятны их мотивы.
Несмотря на то, что мы уже знаем, кто убил Банни, в процессе понимаем причины, видим все метания любителей древнегреческого, их постоянный страх быть раскрытыми, концовка романа лично для меня оказалась неожиданной.
Стараясь избегать спойлеров, ниже приведу понравившиеся отрывки и цитаты:
- "Несколько дней до начала занятий я провел в одиночестве, сидя в своей сверкающей побелкой комнате, гуляя по наполненным светом лугам. И я был счастлив в эти первые дни, счастлив как никогда раньше; шатаясь повсюду, как лунатик, вне себя от изумления, я был пьян красотой"
- "Я не видел в его поведении ни капли притворства, но порой, стоило утратить бдительность, он разражался неожиданной вспышкой здравомыслия, и, хотя зачастую эта вспышка не имела никакого отношения к теме разговора, она все же служила неоспоримым доказательством того, что где-то в илистых глубинах его сознания мыслительный процесс еще вел борьбу за существование"
- "Ужасно, когда ребенок вдруг осознает, что он — обособленное от всего мира существо, что никто и ничто не страдает, когда он обжег язык или ободрал коленку, что его боль принадлежит лишь ему одному. Еще ужаснее, когда с возрастом начинаешь осознавать, что ни один, даже самый близкий и любимый, человек никогда не сможет понять тебя по-настоящему"
- "Смерть — мать красоты, — изрек Генри"
- "Нам нелегко признаться в этом, — продолжил Джулиан, — но именно мысль об утрате контроля больше всего притягивает людей, привыкших постоянно себя контролировать, людей, подобных нам самим"
- «В красоте заключен ужас. Все, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться».
- "Времени нет дела до весны и зимы, рождения и смерти, доброго и дурного, ему все равно. Это нечто неизменное, радостное и абсолютно непреложное"
- "На апрельский пейзаж убийственным оксюмороном опускалась апатия ноября"
- "В груди спотыкалось сердце. Я ненавидел эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась мне в ребра, как недобитая собака"
- «Кажется, меня ранило», — подумал я, касаясь живота. Пальцы ощутили что-то липкое, и, покосившись вниз, я увидел пятно, расплывающееся вокруг обугленной дырочки на белой ткани. «Моя рубашка от Пола Смита! — чуть не расплакался я. — Купил, помнится, в Сан-Франциско, выложил недельную зарплату…»
- "Меня охватило смятение: а вдруг это вовсе не запись, вдруг это его дух обрел зримую форму посредством радиочастот, антенны и кинескопа? Ведь, если подумать, что такое призраки? Частицы и волны, излучение… Свет угасшей звезды"
На этом временно прощаюсь с тобой, мой дорогой читатель, и приглашаю в комментарии для обсуждения этого и других романов Донны Тартт