Хотела сегодня написать продолжение истории кукольного театра. Но, не могу отступить от хронологии. Да, и ещё, сейчас на Дзене какой-то штиль. Подписки убавляются, все застопорилось. Дело ясное, что дело темное.
И так, возвращаемся в конец 2000, начало 2001 года. Провела я новогодний праздник для работников школы. Встречали год Змеи по обычаю красивой сказкой, написанной заместителем директора по воспитательной работе Ларисой Борисовной. Слава, как обычно, дедморозил. Все годы, пока я была председателем профкома, он был Дедом Морозом на наших школьных вечерах. А я была ведущей и по совместительству Змеёй вместо заболевшей учительницы, которая должна была играть эту роль. Змея лежала у меня на плечах, на одном конце пушистой белой гирлянды была пришита мордочка змеи, куда вставлялась ладонь.
С нового года я свою бурную профсоюзную деятельность заканчивала.
У меня пришло время подтверждать высшую квалификационную категорию и 14 разряд. Нужно было писать работу. Я решила, что поеду этим заниматься в Ульяновск к сыночку, на его компьютере. Своего у нас ещё не было.
Место у меня было хуже некуда, боковушка прямо у туалета. Все бы ничего, да середина, та что являлась столиком, не держалась и постоянно проваливалась. Я сказала об этом проводнику, невысокому и немолодому мужчине кавказской национальности, который отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Я подставила под середину свою огромную сумку, набитую книгами. Кое-как удалось зафиксировать серединку и сделать полку более менее пригодной для ночлега. В Сивой Маске, так называется станция на ответвлении в сторону Салехарда, в вагон сели вахтовики, измученные сухим законом. Они тут же принялись восполнять этот пробел: пили, бегали курить в тамбур и в туалет, от большого количества выпитого. Дверь ходила ходуном. Хлопали ей так, что моя несчастная полка подпрыгивала вместе со мной, пока дверь не загнали внутрь тамбура. Поддатые вахтовики вместо того, чтобы открывать ее на себя, стали протискиваться, толкая ее в тамбур и оторвали совсем. А ведь зима. Дверь в туалет тоже не закрывалась из-за наледи, образовавшейся оттого, что в тамбур текло невесть что. Вот так я ехала, постоянно объясняя пьяной братии ситуацию с дверью и умоляя не хлопать ей с таким остервенением.
Кстати, поезд шел через Киров, минуя Москву. В Кирове рано утром выходила женщина из середины вагона с нижней полки. Я заранее известила проводника, что пересяду на это место. Он мне говорит, что не положено. На что я ему ответила, что, как только пятая точка женщины поднимется с полки, на ней уже будет сидеть моя пятая точка, что если сможет, пусть стащит меня с этого места. А я буду держаться и руками и зубами. Приготовилась, сумку притащила заранее, сорвав спину. Как только женщина встала, я приволокла свой свернутый вместе с простынью и подушкой матрас, развернула его и плюхнулась на ее место. Проводник зыркнул на меня злющими глазами, пробурчал что-то, но трогать меня не решился. Я была в такой ярости. На это место, неисправное у оторванной двери, которую кое-как потом приладили, вообще не должны были билет продавать.
Дальше ехала уже, как белый человек, поэтому не помню подробностей. Да и ни к чему они.
В Ульяновске меня встретил сын. Сразу предупредил, что в квартире холодно, а на улице небывалый для Ульяновска мороз в 30°. Мы сразу законопатили окна, купили обогреватели и как-то утеплили квартиру. Жизнь налаживалась.
Приехала я перёд самым Новым годом, отмечали мы его в компании Андрюшиных друзей: Даши, Володи Косачевского и его девушки Светы, Артема Пушкина и его девушки Кати. Катя была миленькой, настоящим ангелочком. Учитывая то, что она испекла и привезла с собой огромный торт Наполеон, так не ангелочком, а ангелом.
Не сумели доесть этот гигантский торт всей компанией. Помнится, что доедала его я, собственной персоной, когда гости ушли.
Света и Даша помогали мне готовить и накрывать праздничный стол. Мне было очень весело с молодежью.
Часа в три вся компания сорвалась и поехала в центр города на гулянье, несмотря на холод. А я упала спать. Потом они приехали, меня не будили, праздновали тихо. Девочки прибрались, вымыли посуду. Красота!
На другой день я начала писать работу про неврозоподобное заикание, после сыновьей консультации, как работать в Ворде. Почему я взяла такую тему? Да потому, что кто-то мне сказал, что надо писать о трудных и редких случаях. План работы был у меня в голове. Все, как обычно: причины возникновения, проявление, классификация, дифференциальная диагностика, система работы по устранению и комплексы упражнений и заданий. Ко всему прочему приложила массаж по Новиковой. Андрюша нарисовал в компьютере мордашки, я подрисовала стрелки, направления массажа. Получилось красиво. Дело пошло.
Папа жил с Елизаветой Андреевной. Я ему позвонила в первый же день. Потом съездила в гости, отвезла подарки и гостинцы.
Он мне объявил, что ему будут вырезать не то гланды, не то аденоиды, что он ложится в больницу сразу после новогодних праздников, а я должна его сопроводить. Елизавета жила за Волгой на Нижней Террасе. Мне предписано было явиться к ним вечером, чтобы утром отвести папу в больницу. Было так холодно, что трамваи не ходили. Я приехала к нему на такси утром в семь часов. Он сидел уже собранный, в пальто, с сумкой. Я спросила, зачем мы едем так рано. Но папа всегда боялся опоздать и приходил на час, на два раньше, чем нужно. Мы поехали на троллейбусе в ЦГБ, находящуюся на Верхней Террасе. Там ждали сначала на улице, потом нас запустили в холодный тамбур, потом сжалились и пустили внутрь, где было тоже не очень тепло. Я промерзла до костей, простудила мочевой пузырь. Договорилась с вахтершей, чтобы она меня пропускала время от времени в туалет. Ждали долго. Где-то в десять часов папу забрала медсестра. Я так и не поняла, зачем были мои мучения, почему он не мог поехать один и не так рано? Я, конечно, догадывалась, откуда дует ветер. Елизавета Андреевна всегда мне говорила: "Оля, ты обязана! Ты же дочь!" Своих деток она оберегала, даже возил ее в Ундоры и обратно Слава, хоть у ее сына была машина, купленная на ее деньги. Разве бы мама допустила морозить и простужать меня? (а я простудилась капитально) При маме папа был добрее, заботился не только о себе. Гланды ему вырезали благополучно. Навещал его Андрюша с передачей от простудившейся дочери.
Сама я тоже решила обследоваться. В сентябре на медосмотре у меня нашли кисту в щитовидке. Эндокринолог прописала мне Эльтироксин без анализов, поскольку в Воркуте кровь на гормоны щитовидной железы не брали. Я пила лекарство, но мне от него было только хуже. Щитовидка раздулась, давление поднялось, проливные поты замучали. Я бросила его пить и все как будто нормализовалось. Но я и решила провериться в областной больнице в Ульяновске. Выяснилось, что гормоны у меня повышены, что мне нельзя это лекарство было пить, что у меня даже тиреотоксикоз был, когда щитовидка надувалась. Вот такие у нас врачи были на Воргашоре.
А ещё оказалось, что у меня повышенный сахар, аж 11 ммоль. Приплыли! Расстроилась жутко. Ну что же делать? Ладно, думаю, прорвёмся. Это Катин торт мне, наверное, сахара нагнал. Не надо было доедать, грызла я себя. Конечно, сразу села на жёсткую безуглеводную диету. Потом десять лет ещё сахар не поднимался выше нормы.
Вот так, с отпечатанной работой на подтверждение квалификации и с новым диагнозом я вернулась в Воркуту, где меня ждал новый портфель руководителя городского объединения логопедов. Но это уже другая история, как говорит Каневский на канале НТВ.