оглавление канала
Весна проскочила незаметно, как скорый поезд мимо небольшого полустанка, только мелькнули насколько огоньков в ночи, и все, нет его уже. Олегом, ни с того ни с сего, стало овладевать какое-то лихорадочное беспокойство. Откуда оно взялось, он бы не мог сказать. Прон поглядывал на него с легкой тревогой, но вопросов не задавал, понимая, что если бы его ученику было что сказать, то давно бы сказал.
Его походы за врата были единственным временем, когда никакие сомнения или тревоги не волновали его. Все свое внимание он отдавал своим урокам, С жадностью оголодавшего человека, поглощая все то, о чем ему рассказывали, и чему его учили. Его Учитель объяснил ему, что Олегу скоро придется переходить на новую ступень обучения, а для этого он должен как следует усвоить все те знания, которые им уже были получены. Но стоило ему только вернуться домой, как его опять охватывало какое-то лихорадочное состояние, вроде как, в ожидании каких-то судьбоносных событий. А тут еще Асхат стал уходить в лес и пропадать надолго. Олег сначала сильно забеспокоился, опасаясь, не случилось ли чего с косолапым братцем, но Прон ему с усмешкой объяснил, что у медведя начался брачный период, и Асхату стало не до друга, он занят поиском подружки.
Во время последнего посещения врат, ему было сказано, что его обучение первой ступени подошло к концу, и теперь следующая ступень у него начнется только осенью. А за лето ему предстоит тренировать свои полученные навыки и готовиться к следующей ступени. Ему хотелось спросить о СВОЕМ Камне, но делать этого не стал. Если бы ИМ было что сказать, то наверняка бы уже сказали и без его вопросов. А если уж молчат, то значит и рассказывать нечего. Так зачем зря языком молоть.
Олег вышел из врат, и они закрылись за ним, выбросив ему вслед, как всегда, пучок энергии в виде столба радужного света. Он постоял еще немного, вдыхая свежий лесной воздух и прислушиваясь к звукам ночной тайги. И вдруг, его сердце, ни с того, ни с сего, заколотилось сильнее в груди. Он постарался очистить разум, чтобы сосредоточиться на окружающем его пространстве, и понять, что вызвало такое волнение. Но, сделать это оказалось не так-то просто. Ему пришлось потратить время, чтобы суметь взять себя в руки. Прикрыв глаза, он постарался мысленно «увидеть» окружающий его мир. Вроде бы, все было обычно. Мелкие искорки зверей и птиц, похожие на огоньки Рождественской елки, делали эту картину волшебной. Никакой тревоги, все дышало покоем. Но, ведь что-то затронуло его сознание, заставляя сердце колотиться в таком ускоренном ритме! Он сосредоточился еще больше, с удвоенным вниманием оглядывая все пространство, стараясь расширить свой поиск. И вот, он наконец нашел!! Это была тоненькая, словно осенняя паутинка, ниточка, которая выходила из таежных дебрей, и тянулась прямиком к его сердцу. Постаравшись закрепить в своем сознании эту самую нить, он открыл глаза, и осторожно направился в ту сторону, откуда к нему протянулась эта тоненькая, почти едва заметная, светящаяся паутинка.
Время от времени, ему приходилось останавливаться, чтобы удостовериться, что путеводная нить не исчезла, а, напротив, становилась с каждым пройденным километром только толще. Столб света, выбрасываемый вратами, угасал за его спиной, тая над тайгой, оплывая, словно большая сосулька под жарким весенним солнцем, когда он увидел сквозь стволы деревьев большую поляну на берегу речки. А на поляне стояло несколько домиков, больше похожие на избушки лешего, чем на настоящие дома. Ему пришло на ум, что это, наверное, и есть, те самые заготовители, о которых ему рассказывал Прон. Сомнения зажужжали у него в голове, словно растревоженный медведем улей. Зачем его привела сюда путеводная нить? Что такого его может связывать с этими заготовителями? Неужели, он ошибся, принимая желаемое за действительное, и его состояние ожидания, чего-то важного и значимого, сыграло с ним злую шутку?
Он стоял неподвижно за большим кустом черемухи, внимательно оглядывая поляну, пытаясь понять, что же его привело сюда, да еще в такой неурочный час. Но вот, двери избушки, стоявшей немного особняком на самом берегу речной кручи, тихонько скрипнули. Кто-то вышел наружу. Олег, кажется, даже перестал дышать. Очертания фигуры, на фоне звездного неба, были четко видны. Это была женщина. Неуловимым движением она поправила волосы, и сердце его, глухо стукнув, замерло, как будто остановилось навсегда. Этот жест показался ему таким знакомым, таким родным, что у него даже защипало в глазах. Не может быть! Этого просто не может быть!! А женщина, тем временем, сделала несколько шагов в его сторону и тоже замерла. Наверное, он был неосторожен, и выдал свое присутствие каким-то неловким движением или жестом. А может, она его увидела на фоне затухающего сияния, исходившего от врат и, гаснущего на небе позади него. Надо уходить, если он не хочет быть обнаруженным. Он резко, слишком резко и, даже, неосторожно развернулся и поспешно пошел в глубь леса.
Всю дорогу он думал о незнакомке. Слишком уж невероятным было то, что он вообразил. Наверное, он чересчур долго мечтал о ней, вспоминая тот единственный свой сон, в котором впервые увидел ЕЕ на краю пропасти, вот ему и мерещится кругом ОНА. А сердце, не повинуясь его разуму стучало в каком-то бешеном ритме: «Она, она, она…».
А через день, к ним, верхом на лошади, пожаловала гостья. Как обычно, о ее приближении они узнали заранее, И Прон опять его услал из дома вместе с медведем. Но смутное беспокойство, какое-то лихорадочное состояние не давало ему уйти подальше в лес. Ему до сердечной боли захотелось взглянуть на незнакомку. Даже сидя в зоне, он не рвался с такой неукротимостью на свободу, как ему сейчас захотелось вернуться к дому, чтобы увидеть ее, а еще, поглядеть, как она пройдет защиту. К его изумлению, она заметила радужный кокон энергии вокруг их дома, и это было почти невероятно. Он не сумел разглядеть как следует, потому что видел ее только со спины, но сердце сладко заныло в предвкушении чего-то, почти несбыточного, но такого долгожданного.
Женщина уже отъезжала от их дома, когда Асхат, которого он перестал сдерживать, увлекшись своими мыслями, радостно выскочил на поляну. Старая кобылка взвилась на дыбы, и всадница, не удержавшись в седле упала на землю, а лошадь с диким ржанием унеслась в лес. Но, к его величайшему изумлению, их гостья не растерялась от внезапного падения, и вид медведя ее, судя по ее поступку, тоже не особо напугал. Одним рывком бывалого охотника, она вскочила тут же на ноги, и в ее руке сверкнул, непонятно откуда взявшийся, нож. Движение, которым она его выхватила, было почти неуловимым. И Олег, на несколько мгновений растерялся, не ожидая от нее такой повадки. Его задержкой в полной мере воспользовался Асхат. Радостно он поскакал в сторону их гостьи. К счастью, появившийся рядом с женщиной Прон, охладил пыл косолапого. Олег, с удивлением наблюдал, как его лохматый братец с удовольствием знакомится с гостьей. Обнюхав ее со всех сторон, и даже лизнув ей руку, медведь вразвалочку направился к дому. А женщина, видимо, от пережитого волнения, вдруг опустилась прямо на землю. Олег, наконец вышел из своего укрытия, и быстрым шагом направился к ней, и присевшему рядом, Прону. При его приближении, она подняла голову, и, его сердце вновь остановилось, как прошлой ночью. Прямо на него смотрели глаза цвета липового меда с зеленоватым оттенком, похожие на рысьи, и с несколькими крапинками вокруг самого зрачка.