8 августа 2022 г. на своем канале Московские истории замечательный журналист и просто хороший человек Мария Кронгауз опубликовала небольшую заметку, которую я написала о своем дяде Николае Соболевском и его жене Евгении. Она называла ее «Гоголевский бульвар: В комнате висел портрет Женяр кисти Юона». Через некоторое время моя племянница Наталия, приходящаяся дяде Коле внучатой племянницей, прислала мне свой вариант рассказа о Николае и Евгении Соболевских. Она знала о нем значительно больше, общалась с теми из родственников, кто встречался с ним и его супругой, бывали у них дома. К тому же она имеет опыт работы в архивах, которым и воспользовалась. Самым для меня неожиданным стало то, что она нашла тот самый портрет Женяр, на самом деле Евгении Александровны из рода французов Катуар. Этот портрет находится теперь в Пермском музее с атрибутикой: Константин Юон. Портрет Соболевской. Москва. 1958 г. Теперь я представляю вашему вниманию ее рассказ.
«Катуар» – станция в далекой России…Соболевский Николай Дмитриевич и Евгения Александровна Катуар
Родной брат моего деда Дмитрия Дмитриевича - Николай Соболевский (1902 - 1974) родился в деревне Сноски Гжатского уезда Смоленской губернии. У мальчика рано проявились художественные способности. После окончания школы и реального училища в Гжатске (теперь Гагарин) он уезжает в Москву учиться живописи. В 1918 году «Училище живописи, ваяния и зодчества Московского художественного общества» было реорганизовано во «Вторые государственные свободные художественные мастерские». Туда Николай и поступает на обучение.
Преподаватели его факультета считали необходимым, чтобы студенты - искусствоведы представляли себе особенности работы живописцев. В учебном плане большое место отводилось изобразительному искусству, Николай с удовольствием посещал эти занятия. А на старших курсах он уже выступал рецензентом и искусствоведом студенческих работ. Именно в стенах института он получил глубокие знания по русской и всеобщей истории искусства.
Заканчивает Николай Соболевский институт уже с другим названием, по всей вероятности - ВХУТЕМАС, то есть Высшие Художественно-технические мастерские. Закончил успешно. А пятого августа 1928 г. в помещении Центральной государственной читальни города Гжатска прошла выставка шести молодых художников. Он и его друзья представили на суд зрителей работы, написанные за время обучения; выставка освещалась в местной газете. В это время родители Николая уже жили в Москве, но ему очень хотелось организовать выставку в родном городе, для друзей и знакомых. И мечта осуществилась - выставка прошла успешно. Это был его первый публичный успех в творчестве.
В Москве Николай Дмитриевич проживал вместе с женой, в небольшом двухэтажном доме на Пречистенском бульваре, 4. Теперь это Гоголевский бульвар, д 4. Николай и Евгения познакомились, общаясь в художественных кругах столицы. В коммунальной квартире их семья занимала две смежные комнаты на первом этаже в правом крыле, под балконом, а с тыльной стороны особняка был небольшой фруктовый садик. Дом этот сохранился и теперь, он является историческим наследием города. И называют его – городская усадьба князя Оболенского-Некрасова и Катуар-де-Бионкур.
Перед революцией особняк принадлежал родным Евгении, ведущим свою родословную от одного из старинных родов Франции. Фамилия эта была известна еще с 1230-х годов. В то время ее родоначальник Жан Катуар имел земли в Монтане и был вассалом крупного аббатства Домартин. С него начиналась русская история рода. Выходец из знатного французского рода Жан-Батист Катуар де Бионкур (1789-1831) приехал в Россию и стал торговать заграничными товарами. Принял в 1821году российское подданство, женился на дочери известного московского виноторговца Анне Ивановне Леве и в 1825 году стал московским 1-ой гильдии купцом и потомственным почетным гражданином. Правда, при этом он умудрился потерять приставку «де», обозначающую старинное дворянское происхождение.
В семье родились четверо сыновей: Шарль (1822), Константин (1823), Лев (1827) и Андрей (1829). Старший сын – Шарль, после женитьбы уехал с семьей во Францию. Вдова второго сына после его смерти в 1876 году с детьми тоже покинула Россию. Сын Андрей женился на Марии Демонси, а их сын Александр Андреевич (1863 – 1913) женился на француженке Марии де Аркур. Брак оказался бездетным, и в 1906 году супруги усыновили девочку Александру 1900 года рождения. В 1913 году, после смерти отца, она уехала в Швейцарию и там вышла замуж. Судьба Льва Ивановича (1827 – 1899) сложилась в России удачно. Он женился на Элизабет Леве, в их семье родилось 12 детей, четверо сыновей и 8 дочерей. Именно эта ветвь в родословной семьи стала родной для жены Николая Соболевского – Евгении Александровны.
Все потомки Катуар родились в их собственном доме на Петровском бульваре, получили хорошее образование и успешно продолжили купеческое дело Жана Батиста. В 1869 году был учрежден торговый дом «Вдова Катуар с сыновьями». Доход фирмы в это время превышал 100 тысяч рублей в год. Фирма занималась еще и банковскими делами в собственной конторе.
Еще с 1820-х годов вокруг Нижних Котлов по Савёловской железной дороге возникли первые небольшие кирпичные заводы. Катуары купили у князя Грузинского завод в 1862 году , а ж/д станцию стали называть Катуар. В 1871 году на заводе поставили паровую машину, обеспечивавшую механическую формовку кирпича, и через год выпуск красного кирпича был доведен до 9 миллионов штук. Из этих кирпичей были построены Верхние торговые ряды, Музей изящных искусств и другие здания в Москве.
Если просмотреть и проанализировать справочник Суворина "Вся Москва" за 1910 год, четко прослеживаются адреса проживания потомков двух родных братьев Льва Ивановича и Андрея Ивановича. Они все родились в собственном доме в центре Москвы на Петровском бульваре. Сыновья Льва и в 1910 году проживали в отчем доме, но ссылка Справочника
« Дмвл. – 449», указывает на домовладение по дому №4 на Пречистенке. В этом доме и прошло детство Евгении Соболевской. Изначально дом принадлежал дочери Александра Андреевича, которая в 1913 г. уехала из России.
На Пречистенском бульваре собирались крупные московские коммерсанты, друзья и знакомые родителей. В соседнем доме, с 1916 года проживали купцы Рябушинские. До них дом под номером шесть принадлежал младшему брату основателя всемирно известной художественной коллекции Павла Третьякова Сергею. Братья Третьяковы - известные купцы, владельцы крупной льняной мануфактуры в Костроме. В таких семьях дорожили дружбой. Ну и конечно многочисленные родственники бывали здесь. Георгий Львович Катуар – русский композитор с французскими корнями. С 1917 года он - профессор композиции в Московской консерватории. Одним из его талантливых учеников стал Дмитрий Кабалевский.
Двоюродный брат композитора Георгия Львовича Катуара. Александр Андреевич Катуар де Бионкур - общественный деятель, благотворитель, окончил историко-филологический факультет Московского университета. После смерти отца унаследовал состояние в 1,2 млн рублей. В 1891 году он добился возведения в российское потомственное дворянство под именем «Катуар де Бионкур», после чего женился на французской аристократке Жилонне-Анриетте д’Аркур. Александр Андреевич был заядлым охотником, увлекался спортивной стрельбой, участвовал во многих состязаниях; был действительным членом Московского общества охоты. В 1909 году он подарил Историческому музею Москвы свою коллекцию оружия: охотничьи ружья (232 экз.), военное оружие (67 экз.), пистолеты(192 экз.) и много образцов холодного оружия. Кроме этого, в музей были переданы библиотека книжных раритетов и собрание гравюр, которые он начал собирать ещё до увлечения коллекционированием оружия. Одновременно было пожертвовано 10 тысяч рублей на обустройство помещения, предназначенного для размещения коллекции.
В таком окружении прошло детство Евгении. Сама она прекрасно музицировала, любила живопись, посещала оперу. Получив прекрасное образование, любила и знала французскую литературу, читала ее в подлиннике, в совершенстве владела языком. Любовь к искусству во многом определила судьбу этих двоих людей – потомка смоленских крестьян Николая Соболевского и француженку по крови Евгению Катуар. Евгения была женщиной эффектной, и ее волевой характер сразу разрушил первый брак Николая с Любовью Самбуровой, простой и любящей женщиной. Трагедия искалеченной жизни молодой женщины еще долго передавалась из поколения в поколение. После попытки покончить жизнь самоубийством Люба осталась жить в Гжатске, а Николай уехал в столицу и там женился на Евгении Катуар.
Творческий путь Николая Дмитриевича определило знакомство с удивительным человеком - Николаем Дмитриевичем Бартрамом. Художник, искусствовед, редкий специалист по истории народной игрушки, член Государственной Академии художественных наук. Он много сделал для возрождения народного искусства, собрал богатейшую коллекцию предметов прикладного художественного творчества. Именно эта встреча, на мой взгляд, и определила дальнейший творческий путь молодого художника. Он увлекся мыслями и идеями Бартрама, стал его верным учеником и последователем.
Неподалеку от дома Соболевских на углу Пречистенки и Хрущевского переулка располагалась старинная дворянская усадьба Хрущевых-Селезневых. В течение семи лет с 1924 по 1931 гг. ее занимал Художественно-педагогический музей игрушки ( с1957г. в ней располагается Музей Пушкина). Музей игрушки стал первым среди европейских музеев подобного профиля. Основателем музея в послереволюционной Москве и был художник Николай Дмитриевич Бартрам. Благодаря его усилиям была собрана уникальная коллекция, которая сделала музей игрушек одним из самых популярных музейных заведений в Москве. После смерти Бартрама, музей по ряду причин был перемещен в Сергиев Посад, который в то время именовался Загорск. А коллекция игрушек и теперь бережно хранится в здании, которое считается одной из самых важных городских достопримечательностей. Только в 1980 г. Музей игрушки был снова открыт для посетителей и стал носить имя его основателя Бартрама Н.Д. Там в 50 х годах работал Соболевский. Основной темой Николая Соболевского на всю жизнь осталось – народное творчество и прикладное искусство народов России.
Каждое утро Николай Дмитриевич уходил на работу, а Евгения Александровна начинала вспоминать. Как открывали «Музей изящных искусств имени императора Александра III», ставший Музеем изобразительных искусств имени Пушкина. Он находится в двух шагах от дома на Гоголевском Бульваре. Его открытие состоялось весной 1912 года. Был чудный праздничный день, в городе цвела сирень, и маленькая Женя была там вместе с родителями. Она долго глядит в окно, прислушиваясь к непривычной тишине, а в голове начинали звучать дорогие ее сердцу звуки - звон колоколов Храма Христа Спасителя, он был таким родным.
Но… В начале осени 1931 года территорию, прилегающую к храму, обнесли забором. Святыню «терзали» до зимы. Листы обшивки крыши и куполов сбрасывались вниз, разбивая облицовку и скульптуры. Сброшенный с Храма крест сразу не упал вниз, а застрял в арматуре купола. Разобрать до основания не получилось». Красавец - Храм умирал на ее глазах. А 5 декабря 1931 года в 12 часов дня прозвучал тот последний взрыв, который отозвался в душе москвичей.
В квартире на Гоголевском бульваре у Соболевских собирались многие известные деятели искусства советского времени – художники, писатели и музыканты. В одной из комнат, над роялем из красного дерева, висел портрет Евгении, написанный Константином Юоном - большим другом семьи. Художник дружил с Николаем Дмитриевичем и написал портрет его супруги.
В период существования Советского Союза художников и искусствоведов объединяла творческая общественная организация Союз Художников СССР. Руководителем правления Союза Художников СССР в 1957—1958 годы и был К.Ф. Юон. Союз вёл работу по повышению профессионального мастерства своих членов, по популяризации их творчества - проводил совещания, конференции устраивал выставки, организовывал и финансировал творческую деятельность. Печатными органами Союза были журналы «Искусство», «Творчество», «Декоративное искусство СССР», «Юный художник». В ведении Союза Художников СССР находились: Дирекция выставок, Центральная учебно-экспериментальная студия; Агитплакат, Художественный фонд СССР, издательство «Советский художник».
Проследив творческий путь члена Союза Художников Николая Дмитриевича Соболевского, ставшего искусствоведом и критиком, понимаешь, что именно с этим Союзом была связана вся его жизнь после 1957 года. Как член Союза Художников он в фондах Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина собирал материал для своей работы. Именно там с июля 1945 года хранились памятники искусства из германских коллекций. Произведения, передача которых рассматривалась советской стороной как частичное возмещение непоправимого ущерба, причиненного фашистскими оккупантами. Среди наиболее значительных произведений, поступивших в музей в тот период, 763 полотна из собрания Дрезденской картинной галереи, драгоценные экспонаты из Троянской коллекции Шлимана, археологические памятники из Музея древнейшей и ранней истории в Берлине. Оставшиеся в музеях страны экспонаты германского происхождения были отнесены к «особому фонду», доступ к которому был ограничен. Николай Дмитриевич имел возможность непосредственно изучать эти мировые шедевры. С 1945 года им было написано несколько десятков интересных статей и книг по искусствоведению, так или иначе связанных с этим изучением.
После Октябрьской революции в голове Ленина возникла мысль о необходимости воплощения революционных идей в искусстве. В умах Вождя и его соратников рождается «План монументальной пропаганды» - программа художественного воплощения идей революции, послужившая идейно-организационной базой для монументального искусства СССР. Николай Дмитриевич, как искусствовед, должен был свое мнение по этому вопросу сверять с идеями, выраженными в этом плане. В 1947 году вышла его книга «Скульптурные памятники и монументы в Москве». К тому времени, правда, план был выполнен, но основополагающая идея осталась. Вот что Соболевский пишет о памятнике И.В. Сталину скульптора Меркулова (Меркурьева). «Одно из совершенных произведений советской скульптуры, изображающее Сталина, - это гранитный монумент, созданный С.Д. Меркуловым для аванпорта канала Москва-Волга. Черты вождя социалистической Родины переданы в этом произведении с большой выразительностью. Одетый в шинель товарищ Сталин стоит, заложив характерным жестом руку за борт военного костюма. Фронтально развернутая фигура вождя содержит в своей четкой завершенности огромную силу реалистической правды о том, кому посвящены лучшие помыслы и чаяния советских людей и всего трудового человечества, о том, кого воспевают поэты, ашуги, сказители, о том, кто от победы к победе ведет великую социалистическую державу». Сложно понять, насколько искренними были слова автора о вожде , но они вполне соответствовали духу того времени.
До этой книги осенью 1945 года в издательстве «Московский Большевик» вышла более близкая к творческому исследованию Николая Дмитриевича, любимой темой которого было изучение прикладного искусства, книга «Федоскино. Очерк о творчестве мастеров артели художественной росписи папье-маше». В 1948 году «Художественные промыслы Подмосковья».
В 1949 году Николаем Дмитриевичем была освещена «Всероссийская выставка народных художественных промыслов». Позже выставка «Пушкин в произведениях народных мастеров РСФСР». На следующий год, по материалам выставки, вышла статья «О румынском народном искусстве».
В 1951 году, как представитель издательства «Советский художник» он работал в Сергиевом Посаде и описал одну из наиболее богатых коллекций русского искусства – «Загорский музей-заповедник». В 1952 г. выходит в свет в издательстве Московский рабочий брошюра с тем же названием, но в соавторстве с Владимиром Снегиревым.
А в 1958 году выходит его замечательный альбом - «Искусство советского Палеха». В издательской папке с золотым тиснением и в картонажном футляре. Роскошное подарочное издание, включающее монографическую статью Николая Дмитриевича о развитии искусства Палеха и альбом с 39 миниатюрами лучших палехских мастеров, выполненными, как в свойственной Палеху богатой цветовой гамме, так и в один цвет. Миниатюры посвящены сюжетам народных сказок, произведений русской классики и историческим сюжетам. Издание было опубликовано по итогам выставки «30 лет искусства советского Палеха», проходившей в 1955 году. И было награждено золотой медалью на международной книжной выставке в Лейпциге 1959 г. за достижения в области репродукции, о чем свидетельствовал вложенный в издательскую папку наградной лист. «Своеобразное и тонкое искусство лаковой миниатюры Палеха, исполняемой на изделиях из папье-маше, вобрало в себя принципы древнерусской живописи и народного творчества. Наряду с развитием древних традиций оно несет в себе поэтическое видение мира, свойственное русским народным сказкам и песням. Рождение этого искусства в Палехе не случайно. Оно явилось закономерным результатом развития многовековых традиций в новых исторических условиях, унаследовав мастерство многих поколений иконописцев…». Это и другие издания теперь бережно хранятся в Российских архивных фондах и библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга и в других городах.
Но параллельно с творчеством продолжалась обыкновенная жизнь, с простыми бытовыми проблемами. В апреле 1961 года в СССР была создана общественная организация – Советский фонд мира. Председателями Правления Фонда в разные годы стали такие поэт Николай Тихонов, писатель Борис Полевой, чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Основными направлениями деятельности фонда, как сообщалось в прессе, стали укрепление мира, дружбы и согласия между народами, развитие гуманизма и благотворительности. Но началась эта деятельность с выселения жителей из их квартир в доме 4 по Гоголевскому Бульвару, где должен бал расположиться фонд. Соболевским предложили квартиру в новом микрорайоне на северо-востоке Москвы, за пределами Садового кольца на улице Гражданской (ранее Мещанских улиц). Теперь - этот район кажется не очень удаленным от центра. Но тогда он представлял собой район новостроек, где среди деревенских домишек громоздились многоэтажки. На душе Евгении было горько. Прожить всю жизнь в десяти минутах от Кремля и оказаться на склоне лет почти в деревне! После революция она хотя бы оставалась в родном доме, в двух комнатах которого она с огромным трудом сохраняла частичку своего счастья и память о детстве. Теперь она этого лишалась, нить с прошлым рвалась навсегда. Семью выселили.
После переезда личная жизнь Соболевских совсем разладилась. Евгения болела душой и телом, она не смогла смириться со своей потерей. Все чаще между супругами возникали серьезные конфликты. Через некоторое время они расстались. Детей в семье не было. Умер Николай Соболевский в почтенном возрасте, разменяв восьмой десяток лет.
P.S. «…но каждый раз проезжая по Савёловскому направлению Московской железной дороги он вспоминал свою Евгению… Электричка, на несколько минут, останавливалась на станции «Катуар»… Он вглядывался в потемневшие стены керамического завода, некогда принадлежавшего ее семье, словно пытался увидеть что-то давно ушедшее. За короткое время вся жизнь пробегала перед глазами Николая. Он закрывал глаза и видел далекий образ француженки, ее неповторимый взгляд, на фоне огненно-багряного цвета ниспадающей челки. На миг он ощущал ее дыхание…. Но электричка опять и опять увозила его вдаль... Вдаль от станции из далекой России…»
Мое послесловие
Хочу добавить несколько слов в ответ на Наташин довольно подробный рассказ о дяде Коле и его супруге. О ней я ничего не могу добавить, кроме того, что слышала рассказ о первой жене, которую НД покинул ради Женяр. Так он звал свою новую подругу, по словам нашей родственницы из семейства Соболевских. Могу еще добавить несколько слов о портрете Евгении Александровны 30х годов. Согласно данным, на его подрамнике надпись "Слуцкая Художник Константин Юон 1930-40е годы". Можно предположить, что это девичья фамилия Евгении. Сходство есть. Но его можно отнести к особенностям художественного мастерства Юона. Точно о портретируемой ничего неизвестно. Я бы предпочла говорить, что в гостиной висел тот ее портрет, где точно обозначена личность - Соболевская.
Альбом с текстом «Скульптурные памятники и монументы в Москве» когда-то хранился в ящиках на Лесной. Позже книга пропала, но теперь ее можно найти и просмотреть в интернете. Просмотр дает возможность вернуться в Москву того послевоенного времени, ощутить связь времен, связь с исторической Россией. Хотя некоторые знаковые ее свидетели в виде памятников отвергнутых деятелей прошлого исчезли. Зато появились новые, которые революционная власть приветствовала, а также сами творцы революции. Книга была издана в год, когда Москва отмечала своё 800-летие, и задачей автора было отразить основные вехи исторического хода развития и установки в Москве монументальной, парковой и декоративной скульптуры. "Сама же история , транспонированная в современность, - пишет Николай Дмитриевич, - это те произведения скульптуры, которые в настоящее время находятся на огромнейшей территории столицы Советского государства". Обращаясь к этим произведениям скульптуры, он дает их иллюстрации и в комментариях к ним находит зачастую проникновенные слова. Он с сожалением отмечает, что русская скульптура с такими славными представителями её, как Ф.И. Шубин (1740-1805), М.И. Козловский (17531—1802), И.П. Мартос, Ф.П. Толстой (1783—1873), Б.И. Орловский (1782—1838), И.П. Витали (1794—1855), Н.С. Пименов (1812-1864), М.М. Антокольский (1842—1902), П.К Клодт (1805-1867) и другие, была не в моде у „отцов города“ старой дореволюционной Москвы, и их до обидного мало.
Произведения скульптуры Москвы автор рассматривает в альбоме в четырех разделах: Ленин и Сталин в монументальной скульптуре, Памятники, Монументальная парковая и декоративная скульптура, Мемориалы и надгробия. К ним добавлен раздел Будущие монументы. По поводу первого радела, который был естественен и необходим в то время. Наталья, сомневается в искренности пышных слов НД о Вожде. Но эти слова фактически являются воспроизведением слов самого автора монумента - скульптора Меркурова (иногда -Меркулова), лауреата Сталинской премии, реализовывавшего тот самый Ленинский план монументальной пропаганды и создавший немало памятников в соответствии с ним. Он сам в своих публичных выступлениях сформулировал ту идею , которую , хотел воплотить в скульптуре вождя. Соболевский своим комментарием только подчеркнул, что свою задачу тот выполнил. Причем, приведенный Наташей абзац является продолжением к цитате из тогда широко известного французского писателя Луи Арагона: "Сталин - это Ленин сегодня. Вот он, величайший и значительнейший из наших современников . Во весь свой рост он возвышается над Европой и Азией, над прошедшим и будущим". Фактически это величие Сталина, отмеченное Арагоном, запечатлел Меркуров. Если учесть, что только два года назад СССР победил в страшной войне, причем никто тогда не сомневался в решающей роли Сталина в этой Победе, слова Николая Дмитриевича и о Вожде и о скульптуре по крайней мере естественны. Симптоматично, что эту скульптуру, убранную с ее места в створе канала Москва-Волга, собираются восстановить.
В разделе Памятники Николай Дмитриевич как бы проводит экскурсию к семи памятникам, оставшимся в Москве от старой эпохи. Первый из них - стоящий на Красной площади столицы памятник, выполненный И.П.Мартосом (1752 -1835), изображающий историческую встречу нижегородского старосты Кузьмы Минина с руководителем нижегородского ополчения князем Дмитрием Михайловичем Пожарским. Тот самый памятник, который недавно подвергся реставрации. Следующим он естественно называет памятник А.С. Пушкину скульптора А.М. Опекушина на бывшей Страстной площади. Потом - памятник первопечатнику Федору и еще четыре.
В свое время на меня особое впечатление произвели скульптуры раздела Мемориалы и надгробия. Среди них Собинову в виде умирающего лебедя. и памятник сыну Горького: человек выходит из каменной глыбы, одновременно подпирая ее головой. Николай Дмитриевич пишет о них: "Скульптор В. И. Мухина в монументально-эпическом надгробии Максиму Пешкову ( 1 936 год, гранит), в элегически-благородном надгробии Собинову ( 1 937 год, мрамор) являет пример совершенного пластического мастерства, озаренного светом больших поэтических мыслей и чувств. Эти ее надгробия -- подлинные шедевры советского реалистического искусства"
В Наташином списке публикаций нет вышедшей в 1951 г. книги о скульпторе В.В.Лишеве, авторе надгробия писательницы М.В.Крестовской, по книгам которой поставлен фильм «Петербургские тайны». Книга Соболевский Н.Д. В.В. Лишев пользуется у специалистов популярностью. Потому что Лишев, начинавший свое творчество при царе, при новой власти стал академиком, лауреатом Сталинской премии. Находясь в блокадном Ленинграде, исполнил в осажденном городе более 50 гипсовых скульптур.
А вот книга-альбом «Искусство советского Палеха» является сейчас предметом внимания коллекционеров. Ее можно купить на аукционах от 3-4 тыс. руб.
Когда дядя Коля работал в Загорске (Сергиев Посад), куда перевезли экспонаты Музея игрушки, созданного Бертрамом, отец, навещавший там старшего брата, привозил мне глиняных петушков и собачек. Почему-то тогда они не производили на меня особого впечатления. Но, думаю, те собачки заронили искру любознательности к таким изделиям, потому что в своих путешествиях по России я всегда стремилась приобрести в первую очередь глиняные игрушки, как-то похожие на те далекие. Теперь бы я дорого дала за то, чтобы они красовались на моем столе среди дорогих сердцу сувениров из Каргополья и Вологды. Но глиняные изделия такие хрупкие! Но вот чего я точно не знала, это о его сотрудничестве с Николаем Дмитриевиче Бартрамом. Какое удивительное совпадение – оба Николаи, оба Дмитриевичи. Двойные тезки!
И еще одно открытие, сделанное мной из рассказов Наталии. Это его исследования и их описание Музея-Заповедника Загорска, который теперь снова стал Сергиево-Посадом. Сергиево-Посадский музей-заповедник создан по Декрету Совета Народных Комиссаров РСФСР, подписанному В.И. Лениным, от 20 апреля 1920 г. Структура музея была подготовлена Комиссией по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры, созданной в 1918 и проработавшей до 1925 года. В её состав входили видные деятели культуры и представители Русской Православной церкви. В те годы в Загорске собралось много выдающихся личностей. Уже давно там писал свои чудесные картины-сказки Константин Юон, ставший старшим другом Николая Дмитриевича.
Основу музейной коллекции составили ценности Лавры - предметы древнерусского церковного искусства. Сегодня она насчитывает более 110 тысяч экспонатов: иконы, старинные рукописи и старопечатные книги, лицевое и орнаментальное шитье, золотые и серебряные предметы, произведения живописи, графики, русского народного и современного декоративно-прикладного искусства, предметы быта, фотографии.
Николай Дмитриевич дважды обращался к рассказу об этом фантастическом музее, а я дважды в нем побывала. Впервые еще тогда, когда бы могла послушать о его сокровищах из уст самого дяди Коли в 1956 г. Тогда мы с одноклассниками путешествовали по Подмосковью, попали в Загорск и были совершенно потрясены чем-то для нас совершенно неведомым. Второй - уже с моей любимой сестрой Наташенькой и ее интуристами в середине 80-х годов. Сколько бы дядя мне мог рассказать! Но не сложилась жизнь семьи Соболевских, где бы все знали друг друга, когда были живы и здоровы, полны сил творческих замыслов. Приходилось самим осваивать тайны русского узорочья, лицевого шитья, иконописи и много чего еще. Но все-таки такие как он, Юон, Бартрам сохранили и разгадали эти тайны в своих книгах, картинах, музейных коллекциях.
Одним из них был наш дядя Коля – Николай Дмитриевич Соболевский, рожденный простой русской женщиной, крестьянкой Прасковьей Тихоновной ровно 120 лет назад – в !902 г. Со своим мужем Дмитрием Михайловичем, великим тружеником, вышедшим из крестьян в купеческое сословие, потерявшим после революции почти все нажитое действительно неподъемным трудом, они все-таки вырастили замечательное поколение. Из 15 рожденных детей до взрослого возраста дожили 8 - шестеро сыновей и две дочери. И еще - племянница Дмитрия Михайловича Мария, которая считалась родной дочерью. Все сыновья получили добротное образование, а дочери, воспитанные для ведения дома, заботе о детях, получили неплохое приданое. Об этом мне рассказывала дочь Марии Галя, моя троюродная сестра. Алексей стал ученым-химиком. Николай искусствоведом и писателем. Старший Дмитрий и младший Александр - строителями. Строили они не только дома, но и нашу жизнь. И украшали ее, вспоминая и утверждая все, что было достигнуто до них на просторах России. И еще они и их дети, то есть внуки, защищали эти просторы во времена Великой Отечественной.