Среди главных звезд фри-джаза фигура Сесила Тейлора выделяется особо. Он был первым, кто ввел в джаз элементы современной академической музыки, хотя сам иногда довольно нелестно отзывался о классиках современности.
В отличие от большинства своих коллег по джазовой сцене 1950-60-х годов, Тейлор получил блестящее музыкальное образование. Он в течение пяти лет изучал современную классическую музыку в консерватории Новой Англии в Бостоне. Уже в середине 50-х годов его творчество все более переставало быть похожим на традиционный джаз и становилась более сложным.
Настолько сложным, что организаторы фестивалей и концертов не спешили приглашать молодого музыканта — боялись, что публика просто не поймет его музыки. В какой-то момент дела Тейлора шли настолько плохо, что ему пришлось устроиться посудомойщиком, чтобы хоть как-то сводить концы с концами и продолжать заниматься любимым делом.
Переворот произошел 1966 году — Тейлор выпустил один из величайших альбомов фри-джаза «Unit Structures».
Интересно, что культурные интересы Тейлора простирались не только на европейскую музыку, но и на европейскую литературу, в частности, он очень хорошо относился к русской классике и балету:
Вы не можете смотреть на Плисецкую и не чувствовать влияния русской культуры. Вы не можете слушать музыку Чайковского и не испытывать ее влияния. И музыки Шостаковича, и Прокофьева, и читая русских писателей: Толстого, Достоевского, — все это часть моего образования, моего досуга...
Сесил Тейлор. Из книги «Джазовые диалоги» Е.Барбана
Тейлор впитывал в себя культуру, словно губка. Он с равным удовольствием использовал в своем творчестве балийскую музыку, музыку японского театра Кабуки, американских индейцев и африканских пигмеев.
Середина 60-х — период бума «свободного» джаза по обе стороны Атлантического океана. Орнэтт Коулман, Альберт Эйлер, Джон Колтрейн, Сесил Тейлор — все они, движимые желанием творить нечто индивидуальное, открывали одну за одной новые страницы в истории джаза.
При этом музыка Тейлора была особенно своеобразной. Он барабанил по клавишам кулаками и локтями, его музыкальные фразы порой были понятны лишь ему одному и узкому кругу приближенных музыкантов, при этом все имело свою структуру и происходило сообразно четкому, заранее отрепетированному сценарию. Но не в виде традиционной нотной партитуры, а благодаря особому подходу Тейлора к коллективной импровизации.
Музыковеды хотели видеть партитуру, чтобы обнаружить её структуру и форму, её целое. Но как раз в этом месте я перестал писать партитуры. Я понял, что можно добиться от музыкантов гораздо лучшего результата, если учить темы на слух, если им приходится слушать гармонию, а не видеть на бумаге. Это совершенно традиционный метод для джаза, именно так в начале века в Новом Орлеане создавали свои пьесы. Именно это, а не композиция, близко нам.
Сесил Тейлор. Из книги «Four Lives in the Bebop Business» А.Спеллмэна
Тэйлор не скрывал, что относился с презрением к «безэмоциональным», по его мнению, современным классическим композитора. Особенно его раздражал Джон Кейдж, который, в свою очередь, критиковал джазменов за излишнюю привязанности к эмоциональности в музыке.
У него нет права делать выводы о джазе, так же как его нет и у Стравинского, поскольку они не знают традиции, из которой возник джаз. Я провёл годы в музыкальной школе, изучая европейскую музыку и её традиции, но эти господа ничего не знают о Гарлеме, кроме того, что он есть.
Сесил Тейлор. Из книги «Four Lives in the Bebop Business» А.Спеллмэна
В отличии от Колтрейна и Эйлера, Тейлор также не был склонен мистифицировать собственное творчество. Когда его спросили, что для него есть музыка, он вспомнил путешествие по Рейну и Дунаю:
Сейчас главный творческий стимул для меня — природа. Вот где форма, вот где скрыта тайна преемственности и продолжения жизни. Ведь природа сама по себе тоже музыка, которую нужно просто переложить на звуки.
Сесил Тейлор
Слушая «Unit Structures», вряд ли можно отчетливо представить в своем воображении дунайские пейзажи, среди которых путешествовал Тейлор. На первый взгляд эта музыка может показаться странной, бессмысленной, аморфной, бессюжетной, словно абстрактная живопись Кандинского. Но при четвертом, пятом, шестом просушивании начинаешь замечать структуры, которые лежат в основе композиций и которые упоминаются в названии альбома.
И чем больше начинаешь разбираться в хитросплетениях музыки Тейлора, тем большее удовольствие получаешь от этого. Не в этом ли одна из замечательных сторон великого произведения?
#джаз #фриджаз #сесилтейлор