Прошло два дня. Помня о просьбе Марика, я ничего не сказал Агнешке о нашем с ним разговоре, но она прозорлива. Что-то скрыть от её всевидящего ока непросто, чувствую электромагнитные волны, витающие над нами. Она с Наташей на веранде, о чём-то тихо беседуют. Я вижу их через стекло, но не прислушиваюсь, увлечён работой. Письма, письма, письма - непрекращающийся поток человеческих слёз, страхов, надежд и переживаний. Приходят и благодарственные сообщения, на которые я редко отвечаю из-за нехватки времени, но прочитываю все с большим интересом и любовью.
Зазвонил телефон, я поднял трубку. Голос Марика взволнован.
- Эрик, я уже на месте. Агнешка не дома, и не в больнице, она у вас?
- Да, - как можно спокойнее отвечаю, стараясь не подавать виду.
Но горячий взгляд прожигает мне спину и подбирается к голове. Пытаюсь построить защиту, но она преодолевает её без особого труда, даже улыбнулась моим тщетным усилиям. Я для неё - открытая книга: так и не научился отгораживаться. В трубке давно звучат гудки.
- Кто звонил, любимый? - спросила Наташа.
Я не знаю, что ответить. Агнешка вскочила грациозной ланью и уже стоит предо мной.
- Эрик, ты не умеешь ничего скрывать! Он здесь? Рядом? Я чувствую... Не томи!
- Тебе очень нравится видеть меня насквозь, вот и смотри. Ничего не скажу.
- Пресловутая мужская солидарность?! - она фыркнула, но тут же замерла, услыхав, что к дому подъехал мотоцикл. Все замолчали, мне показалось, что слышу как громко стучит её сердце, пульсируя мощными толчками в груди. Какое-то мгновение Агнешка стоит неподвижно, как фарфоровая статуэтка, и смотрит в ожидании на дверь. Марик медлит. Кажется, мы все ощущаем его волнение, осознавая торжественность этой минуты.
Дверь распахнулась, в одной руке Марик держит каску, в другой - букет ярко-алых маков, по лицу и одежде стекают капли дождя, словно слёзы измученной души. Он улыбнулся, но дрожь волнения пробежала по скулам. Напряжение такое, что можно подвесить воздушный шарик.
- Иди ко мне! - голос Марика дрогнул.
Агнешка рванулась ему навстречу. Упали на пол и каска, и цветы. Беспорядочно осыпая поцелуями её мокрое от слёз лицо, наш долгожданный рыцарь тяжело дышит. Объятья и шёпот на польском предназначаются лишь для двоих, мы с Наташей молча уходим, оставив влюблённых наедине.
- Я так счастлива за них!
Ничего не отвечаю, вытераю слезинку, невольно сбежавшую по её щеке.
- Ты бледен, Эрик, что-то не так? - с нежностью и безграничной доверчивостью спрашивает Наташа.
- Агнешка хочет, чтобы их обвенчал именно я.
- В чём же проблема?
- Не имею на это права, сейчас, когда я под запретом.
- Так вот, что мучает тебя все эти дни! - она провела по моим волосам тёплой ладонью, и на душе стало легче. - Ты примешь правильное решение, любимый. Твоё сердце не обманет.
- Как же я люблю тебя, родная!
Её волосы пахнут золотой пшеницей, согретой солнцем в жаркий летний полдень. Мне хочется без остатка раствориться в ней до конца. Моя женщина! Жена моя, какое блаженство целовать эти тёплые нежные губы. Для любви нет преград! Ничего не должно стоять у неё на пути! Если два любящих сердца желают соединиться навсегда, - нужно помочь им сделать это! А там, пусть Сам Бог решает: прав я или виноват. Пусть будет так, как Он хочет.
- Пойдём! - я схватил Наташу за руку и потянул за собой.
Мы вошли в зал, картина не изменилась, разве что поцелуй стал уже взаимным.
- Я согласен сделать всё, как ты хочешь, Агнешка!
Они оба посмотрели на нас, не разжимая объятий, "мы слишком долго не виделись..." - вспомнилась фраза из фильма.
- Здесь и сейчас?! - Агнешка не верит своим ушам.
- Почему бы нет! Бог везде и всегда с нами. Разве будет ещё минута благословеннее этой?
Она всматривается в Марика, исследуя самые потаённые уголки его души и, удовлетворённая увиденным, кивает мне в ответ.
- Наташа будет нам свидетелем, пусть так! - решительность в её лице говорит о многом.
Агнешка бросается в любовь с отчаянием, как тогда с моста в реку. Марик, напротив, разумен, в его глазах лучится надежда, вера и любовь, та самая, неподдельная, способная творить чудеса.
Приготовив всё, что нужно, я провёл рукой по висящей в шкафу сутане с любовью и глубокой тоской:
"Прости грешного, Господи, и помилуй! Яви благодать Твою этим двум душам и накажи меня, если я недостоин их сочетать. Ты один ведаешь, что есть истина, и да будет воля Твоя!"
Наташа подобрала для Агнешки одно из самых лучших своих платьев, и оно ей понравилось, они ходят прихорашиваться для торжества. Марик сняв куртку, устало опустился на кресло.
- Совсем не спал?
- Отосплюсь в объятьях жены. Спасибо, Эрик!
- За что?
- Я знаю, для тебя это непросто...
- Благодарю, что понимаешь, - я протянул ему руку, крепкое пожатие. - Рад, что ты вернулся!
Мы обнялись по-братски, от всей души. Мальчик возмужал и стал мужчиной. Перед глазами мелькнуло видение его тогда ещё юношеского силуэта и то моё предсказание: "Твоя девушка появится только десять лет спустя, до этих пор все не те... У вас будут прекрасные дети: два мальчика и дочь. Ты должен только подождать, вот и всё!" Мурашки пробежали по телу от этого воспоминания. А если это правда, и Агнешка не та?.. Десять лет не прошло, и разве может она родить?! Врачи сказали, что нет, теперь она - бесплодна. И тут я влезаю со своим обрядом, даже не освящённым Церковью. Сомнения прокрадываются в душу, чтобы изрезать её на лоскутки.
В этот момент из комнаты выходит Агнешка, на её волосах Наташина бриллиантовая заколка с белыми лилиями и золотистое платье, так хорошо облегающее безупречную, словно точёную, фигурку. Марик залюбовался этим чудом, затаив дыхание, как простой смертный при появлении богини.
Отступать уже поздно. "Всё отдаю в руки Твои, Господи, всё отдаю в руки Твои! Да будет Милосердие Твоё всемогущим и да соединит эти два сердца, эти две судьбы! Благослови их будущее и да будет воля Твоя!.. Лишь я во всём виноват, помни об этом!" - стою на коленях и какое-то время молюсь, не в силах подняться на ноги. В доме тишина, и только часы отсчитывают минуту за минутой нашей ускользающей в вечность жизни.
Открываю глаза, все смотрят на меня каждый по-своему: Агнешка прощаясь, Марик, страшась, что я передумаю, надеется; а Наташа с бесконечной любовью и верой. Именно этот взгляд придал мне сил. Если б её не было рядом в эту минуту, не знаю, смог бы ли я поступить подобным образом. Но она здесь, и наша любовь укрепляет меня. Ради неё я готов на всё. Как же не понять Марика, сложившего всё к ногам своей возлюбленной?! Какая ещё может быть женщина, если мир сосредоточился в одной единственной?..
Поднявшись на ноги, я ещё раз посмотрел на жену, утонул и воскрес в её глазах, прежде чем начал обряд.