В наше время существует такое представление, что если человек заводит животное— то это очень хороший и добрый человек. Но так ли это на самом деле? По моим наблюдениям, все не так просто, как кажется. То, что животных заводят исключительно хорошие и добрые люди—это поверхностный взгляд, который не затрагивает глубоких личностных характеристик кошколюбителя.
Сегодня мне хотелось бы поделиться одной ситуацией, которую я вынуждена наблюдать в течение многих лет— это моя соседка по даче. На протяжении жизни у нее было много кошек, которых она подбирала на улице, спасала их. На первый взгляд, эта женщина очень любит животных, жалеет. Однако, это не мешает ей периодически их избивать. Она это называет воспитанием. Бьет она их исключительно по «ногам»— как она сказала. Когда я ее спросила, били ли ее в детстве, она ответила, что да, били— скакалкой по ногам и ягодицам и это для нее вполне приемлемая форма воспитания. На мой вопрос как она воспитывает своих детей, ответила, что их она тоже бьет и с какой-то гордостью в голосе описала, что умеет ставить «отличные ажурные синяки».
Если затронуть теорию, то нужно сказать, что свою ненависть и агрессию мужчины проявляют по большей части к женщинам, а женщины в качестве объекта для своей ненависти выбирают детей и животных.
Эта история является примером того, как ранняя детская травматизация проигрывается в отношениях с животными. В ее основе лежит такой вид психической защиты как идентификация с агрессором. Они заводятся не из-за большой любви к животным и не от желания помочь им, а как контейнер, куда можно поместить свои агрессию и проиграть ситуации прошлого— делать с животными то, что делали по отношению к ним родители. Обычно животные моей соседки не доживают до взрослого возраста. Часть из них умирает от болезней либо по каким-то другим трагическим стечениям обстоятельств погибает. Например, последний отравился гнилым кормом, она просто не заметила, как корм, который стоял в миске сгнил и в нем завелись черви.
Если обратиться к работе З. Фрейда «Ошибочные действия то он пишет о том, что за каждыми случайностями стоит намерение. Животное должно умереть так, как когда-то психически умерла она. Животные здесь выступают в качестве символа ее детской части.
Еще такой случай из практики. Женщина, у которой было несколько котов. Она применяла к ним только один вид наказания— закрывала их в туалете, чтобы они там «посидели и подумали над своим поведением». По отношению к своим детям она использовала такой же вид наказания — закрывая их в туалете на несколько часов. Когда я ее спросила, какие наказания применяли к ней в детстве, она ответила, что частенько сидела в подвале, родители ее там закрывали за какие-нибудь оплошности.
Эти две ситуации являются примером того, как детские травмы отыгрываются не только на детях, но и на животных, которых в какой-то степени заводят в том числе и для таких целей. Обычно выбираются обездоленные животные с трагической судьбой. В основе этого лежит идентификация с обездоленным и нуждающимся существом, нуждающемся в спасении, которым по сути являются они сами.