Идея о том, что Бог - Ум, Логос проходила через всю историю античной мысли. Платон, а не христиане, первым сформулировал понятие единого всеблагого Бога. Платон представил Бога как ремесленника, Демиурга, который устраивает Мировую душу и материю. Практически все христианские идеи были сформулированы Платоном, хотя и переписаны другим языком и сильно упрощены. Христианское богословие и богослужение построено на эллинской парадигме, выражено языком эллинов и без платонизма, как метода, мировой религией никогда бы не стало.
Почему набожных философов, отнюдь не атеистов, признававших, как и христиане, апофатичность единого Бога столь жестко преследовали? Причина не в вере, а в политике.
Религии в чистом виде не бывает. Мы живём в классовом обществе, где правящий класс в соответствии со своими классовыми интересами определяет, какой должна быть религия. Государственная религия под видом и от имени Бога навязывает обществу нужную правящему классу идеологию. История религии иллюстрирует это как нельзя лучше.
Сначала Сократ, потом Христос, потом христиане были казнены и гонимы. Что было общего в их взглядах, что так раздражало власть?
Учение Платона о душе наиболее четко сформулировал Плотин: «Ум и Первичная сущность – хотя и отличаются друг от друга, но не существуют раздельно, а суть только различные определения одного и того же..., разъединенные только логически». Тому же учит индийская философия: Атман есть Брахман. Христос ничего не говорил о тварной природе души, как позже стала учить церковь, а наоборот говорил о божественной природе единой души: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы — боги» (Ин. 10:34 ). Об этом же говорят слова "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас" (Еф. 4:4-6).
До Миланского эдикта 313 г. христиане так и верили: "Народу же веровавшему бе сердце и душа едина" (Деяния 4:32). Пока древние христиане так верили, они за свои убеждения подвергались ужасным гонениям.
В Библии нет ссылок на то, когда Бог творит душу вновь рожденного человека. Бог творил 6 дней, а потом почил, т.е. на 7 день творение прекратилось. Тогда откуда берутся души новорожденных? Не ждут же они своего соединения с телом много тысяч лет, находясь в консервной банке. Церковь же упорно проповедует, что душа творится вместе с телом, не имея на это утверждение никаких ссылок в Библии. При этом Церковь признает, что душа бессмертна - а это атрибут не тварной, а божественной природы. Вместе с этим церковь учит, что душа человека повреждена первородным грехом - это атрибут тварной природы, т.к. Бог не грешит. В отличие от платоников и всех древних религий, христианская церковь учит, что душа у каждого человека своя. "Только там, – говорит Платон, – мы встречаем истинное бытие, где каждая отдельная вещь существует в себе". Поскольку душа у христиан не имеет собственной бытийности и сама по себе не существует, ей нужен источник. Этим источником существования души у христиан является животворящий Дух. Получается, что душа человека, будучи бессмертной, сама по себе мертва. Платон писал: «...Тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, — лжет».
По какой же причине церковь настаивает на том, что душа у каждого своя, отдельная и сотворённая? Идея единой души, «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всём — Христос» (Кол. 3:11), практически была проповедью онтологического равенства.
Римскому императору импонировала идея "Единый Бог, одна вера, одно крещение", а, следовательно, и один император. А вера в онтологическое равенство душ (в единую душу), кто бы его не проповедовал, в рабовладельческом государстве была недопустима. Хотя официальная версия причины их преследования до сих пор тщательно скрывается, первой и единственной причиной по которой и Сократ, и Христос и ранние христиане были казнены и подвергались преследованиям со стороны государства имеет не религиозный, а политический характер.
Эдикт о веротерпимости 313 г. и прекращение в отношении христиан гонений только казались милосердием. От симфонии церкви с государством хрустнул сам скелет христианства. Гонения на христиан прекратились, а потом христианство и вообще стало государственной религией после отказа церкви от учения о единой душе. По мере слияния церкви с государством в сознание верующих стала внедряться норма отдельности и тварности душ: это душа брахмана, а это душа шудра, это господина, а это раба. В Новом завете появились слова Апостола Павла: "Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся" (1 Коринф. 7:20).
Императорам нужна была империя, объединенная единой верой, а не разрываемая на части непрестанными спорами с инакомыслием. Государству нужны были четко сформулированные критерии, отделяющие правильную веру от неправильной. От верующих требовался способ мышления, оперирующий не подвергаемыми критике неизменными положениями - догмами. Согласно Хайдеггеру, истина (греч. aletheia, букв. – «несокрытость») является откровением бытия (не догм и не доксы). Церковь же стала учить людей не собственному откровению бытия, а буквам закона, отступать от которых было опасно. Нормой христианства стало то, что мысль, не зафиксированная в каких-то анналах, догмах, законах, истинной быть не может. Вера в догмы порождала фанатизм и развязывала руки инквизиции, сожжению на кострах ученых, которым бытие открывалось таким, какое оно есть, а не таким, каким его прописали в догмах. Христос учил: познаете истину, и истина сделает вас свободными! Вместо свободного человека церковь стала создавать общество рабов, духовной пищей которого стал не Дух, а сформулированные религией представления.
Учение о единой душе подтачивало идейную основу рабовладельческого строя. Государству нужен законопослушный раб. Лучший способ смирения раба, когда раб сам считает себя блудным, грешным и окаянным. Это убеждение формируется учением о первородном грехе и о тварной природе не только тела, но и души.
Как государству удалось навязать первосвященникам ложное учение о душе? Между епископами была сильная конкуренция за приближенность ко двору императора. Получить лояльность императора епископы могли только посредством помощи императору в управлении государством. Император мог приблизить к себе епископов, которые еще недавно считались еретиками. Рабовладельческое государство держалось на идеологии отдельных, грешных и сотворенных душ. Нужны были жрецы, которые проводили соответствующее мировоззрение. Церковное начальство оказалось перед выбором без выбора: либо вести общество по пути отказа от кастового расслоения, либо взять на себя функцию опиума для народа.
Идея единой души не была забыта и похоронена. После Миланского эдикта проповедовать учение о единой душе стали неоплатоники, т.е. язычники стали учить тому, чему должны были учить христиане.
Если о Боге спорили на Вселенских соборах аж до VIII века, то о душе ни на одном Вселенском соборе даже ни разу не заикнулись. Идея отдельности душ внедрялась в сознание верующих незаметно и без публичных споров. Учение об одной и единой душе изложенное Плотином в 4 Эннеаде для идеологии рабовладельческого государства было костью в горле. Несмотря на отсутствие догматов о душе император Юстиниан устроил гонение на языческих философов и в 529 г. разогнал Платоновскую академию в Афинах именно за учение платоников о единой душе, а все принимающие платонические идеи как истинные, и сам Платон были преданы анафеме. Кроме того, был издан закон, запрещавший язычникам заниматься преподавательской деятельностью – они должны были либо принять крещение, либо подвергнуться конфискации имущества и ссылке. После этого т.н. христианизация велась недоумками, которые вместо учения Христа о душе учили идеологии классового общества.
Все христиане знают и любят молитву Святому Духу, где есть слова "спаси Блаже души наша". Но мало кто знает, что появилась эта молитва аж в IХ веке, и практически никто не понимает скрытый подтекст этой молитвы - канонизацию онтологии Нового времени. Позже это философское утверждение сформулирует на латыни Рене Декарт: Cogito, ergo sum - "Я мыслю, следовательно, я существую". Что такое Я, до сегодняшнего дня остаётся тайной, покрытой мраком, и церковь этого людям не объяснила. Тем не менее словосочетание "моя душа" прочно засело в сознании масс.
Выражение "моя душа" встречается и у платоников. Но в их понимании слово «моя» означает индивидуализацию единой души. Для христиан же слово «моя» означало замену души субъектом и покорежило онтологическое равенство душ. Отныне функции души перешли к субъекту. До подмены наполняла жизнь смыслом, мыслила, чувствовала, переживала, приводила тело в движение душа. После подмены думать, по нервной системе посылать сигналы мышцам, приводить тело в движение, чувствовать пятью органами чувств стал головной мозг.
А главным смыслом веры оставалось спасение души, которая вообще оказалась ни при делах. Верующий человек на протяжении всей земной жизни должен был соблюдать заповеди, терпеть, смиряться, считать себя блудным, грешным и окаянным, как Лазарь в струпьях валяться перед домом богача ради призрачного спасения на том свете души, которая вообще непонятно что делает. Хождение в церковь и вера вместо познания истины превратилась в дополнительную обузу и жертвоприношения непонятно ради чего.
Религиозное мировоззрение, построенное не на божественном откровении, а на идеологических спекуляциях, вызванных заигрыванием с государством треснуло. Христиане сами подпилили сук веры, подтолкнули общество к философии Нового времени и атеизму. Католический священник Брентано сложил с себя духовный сан, чтобы посвятить жизнь философии, а не опиуму для народа.
Креститель Руси Владимир ничего не изменил в модели церковно-государственной Византийской симфонии. Герцен подметил роль церкви в обществе при освобождении от крепостничества: "после вековых страданий... занялась заря крестьянской свободы. Путаясь перевязанными ногами, ринулась вперед, насколько веревка позволяла, наша литература; нашлись помещики, нашлись чиновники, отдавшиеся всем телом и духом великому делу; тысячи и тысячи людей ожидали с трепетом сердца появления указа... Ну, а что сделала, в продолжение этого времени, всех скорбящая, сердобольная заступница наша, новообрядческая церковь наша со своими иерархи? С невозмущаемым покоем ела она свою семгу, грузди, визигу; она выказала каменное равнодушие к народному делу, то возмутительное, преступное бездушие, с которым она два века смотрела из-под клобуков своих, перебирая четки, на злодейства помещиков, на насилия, на прелюбодеяния их, на их убийства... не найдя в пустой душе своей ни одного слова негодования, ни одного слова проклятья!"
Революция 1917 г. по идее должна была быть революцией возврата к христианскому коммунизму. Большевики, как и первые христиане, проповедовали равенство и братство ("Вы Боги - все вы" (Пс. 81)). Но классовая идеология уже настолько срослась с лицом церкви, что сорвать с себя маску идеологов кастового общества клирики так и не смогли. Большевикам ничего не оставалось, как расправиться с ними, как с проводниками идеологии рабского государства.
Перестройка в лице церкви возродила византийскую модель симфонии церкви и государства. Кто не верит, включите любую проповедь покойного настоятеля 8-ми храмов Дмитрия Смирнова, и сомнений не останется.
На дельфийском храме написано: "Познай самого себя". Если Я - душа, индивидуализация единой и нераздельной души, то познание себя равносильно богопознанию - движению к единому безпредпосылочному началу, к высшему Я. Если на месте души оказывается абстрактный субъект, индивидуум, то познание этой дырки от бублика неизбежно подменяется доксой. Это преступление против человека и Бога, вторичное распятие Христа. В этом преступлении церковь никогда не признается. Его сформулировал Ницше: "Мы убили Бога. Вы и я".