Если посмотреть на глобус и найти на нем Африку, первое что бросится в глаза, это идеальные линий некоторых границ стран на этом континенте. Особенно это становиться заметно при сравнении контура границ на других континентах. Там, при разделении территорий, принимались во внимание рельеф местности, то есть маршрут рек, горы и возвышенности, по которым и пролегала граница. И так как природа асимметрична, линии границ государств на картах всегда и во все времена была изогнутой. Что же касается Африки, невольно и интуитивно складывается впечатление, что линии некоторых границ были просто прочерчены по линейке. Это впечатление обманчиво, ведь ни одному человеку, в здравом уме, не придет в голову чертить границу, так как ему вздумается, не считаясь с установленными всемирными нормами, и с самой природой. Тем не менее, это так, но сделали это не люди, а паразиты общества, мирового масштаба.
А началось все с колонизации. Первоначальная тактика была построена на агрессивном захвате, но очень быстро стало ясно, что техническое превосходство над аборигенами малоэффективно. Всех и везде не убить, а в некоторых случаях это даже приносило вред. Так как, перед лицом общего врага, племена аборигенов забывали о былых разногласиях и объединялись, давая сокрушительный отпор захватчикам. И тогда в ход пошли более тонкие и старые как мир трюки манипулирования. А именно заверения в вечной дружбе, а значит и мир, что могло обеспечить стабильную торговлю, вернее обмен бус и зеркал на золото и ресурсы.
И хоть мир и изменился после Второй мировой войны, поставив жирную точку в вопросе колониальных империй, якобы дав независимость миру и суверенитет государствам, тем не менее, привычки паразитов никуда не делись. Они просто перекачивали из официальной сферы в теневую сферу, сокрытую от большинства. После насильственной реорганизации, бывшие колониальные империи переформатировались в субъекты влияния закрытого типа, представ перед миром в новом обличии. Вооружившись новыми, более тонкими и долгосрочными методами работы. Их влияние на мир возрастало, пропорционально количеству втянутых стран в их авантюру. Жертвам таких авантюр, то есть стран должников, оставалось только во всем потакать своим хозяевам из закрытого контура власти, либо повторить печальную судьбу Чаушеску, Каддафи, Хусейна и так далее, и вглубь истории.
Одним из таких субъектов влияния закрытого типа и была организация, на которую работал Инферно. Его организация никогда не входила в круг избранных, скорее являлась шакалом, который грызся с конкурентами за каждый кусок падали. И так как мир, после каждого перераспределения на закрытом контуре становился все меньше, каждый клочок земли с ресурсами был скорее жизненной необходимостью для средних организаций, нежели какой-либо финансовой перспективой. В животном мире каждому хищнику отведена своя роль, которая не вытесняет из пищевой цепи хищников рангом пониже. У паразитов же все иначе, что лишний раз доказывает, что как к людям они отношения не имеют, игнорируя все законы общества и культуры той или иной страны, так и к природе. Большие организации на самые лакомые участки земли, в ресурсном плане, не посягают, хоть и имеют все шансы ее заполучить. В этих вопросах они отдают предпочтение пассивному управлению, влияние которого, напрямую зависит от силы суверенитета страны. Прекрасно понимая, что ни одна организация, рангом ниже, даже пытаться не станет, ясно осознавая границы своих возможностей. Пользуясь этой беспомощностью, большие организации предпочитают направлять все свои усилия на нишу, занимаемую средними организациями, с целью конкурентной борьбы со слабыми противниками, вследствие которой их ограничивают, ослабляют, а после поглощают.
Водяное перемирие между организациями, в независимости от их ранга, и качество кадров с обеих сторон, могут затягивать такие противоборства на сотню лет. При том, в зависимости от обстановки в мире, весы противостояния могут качаться в оби стороны. Но так было раньше, а как будет сейчас, никто не знает. В итоге всё чаще цивилизованные начинания заканчиваются поножовщиной, только из-за страха перед неопределенным будущим. Мир изменился и многократно усложнился, вследствие чего банкиры, политики, бизнесмены, юристы и аналитики отходили на второй план, уступая ведущую роль в разделе мира, Профи. Это был мир, в котором никто никому уже не верил, а дипломатия умерла в тот день, когда показательно был убит последний президент США. Единственной опорой этого мира осталось то, что само по себе вечно и не оспаривалось никем, это право сильного на власть в том или ином регионе. А с этой задачей мог справиться только Профи.
Без официального вторжения, без дорогостоящей переброски войск, без репутационных скандалов, но самое главное без ядерной войны, Профи могли захватить любой участок Африки, либо любой другой страны третьего мира. Это были их угодья. Где ни один банкир или юрист, или даже политик не сможет добиться даже минимального результата, потому что его банально убьет другой Профи. И, казалось бы, снарядить того же политика охранной, включающую в себя Профи и каждый будет заниматься своими прямыми обязанностями. Те, кто действовал по такой логике, однозначно терял политика, а возможно и Профи заодно. Так как жертву всегда ловят на ее слабостях и ни для кого не секрет, что слабостей у политиков больше, чем звезд на небе. Что предоставляет уйму возможностей для его устранения. С Профи же все иначе и много сложнее. Это особая разновидность людей, ведущая аскетический образ жизни в спартанских условиях. Такую цель, да еще и неожиданно, исподтишка, достать практически невозможно, только в прямом боестолкновении. Но так как одним из условий водяного перемирия является борьба ограниченным контингентом, то есть малочисленными группами спецподразделений, задача получается патовой. Так как против Профи, может выступить только другой Профи, а это уже риск и чаще всего невосполнимый.
Варваризация мира началась и уже идет полным ходом, а это значит, что победит та организация, чей Профи убьет всех остальных и завоюет мир для своих господ.
Но всё это мало касалось Инферно и тем более интересовало. Ему просто было по пути с организацией, на данном этапе жизни. И дальше одного контракта он никогда не заглядывал и не загадывал. Что же касается контракта, ознакомившись с материалами и разведданными по данной территории он начал понимать азарт в глазах Старика. Задача действительно была невыполнима, но и награда в виде большого участка забитыми и никем не тронутыми залежами золота, алмазов, бокситов, фосфоритов, меди, урана, бериллия и графита, была заоблачной. Это бы не позволило его организации встать вровень с силами мира сего, но укрепило позиции однозначно и надолго. Быть съеденным последним, в этом безумном мире, на утешительный приз не тянет, но все лучше, чем быть съеденным первым. Это неизбежный конец для его организации и все что она может, это пытаться отсрочить его.
Судя по всему, Комиссия разделяла скептическое отношение Инферно к спонтанной операции. Так как, уделив неделю на подготовку наёмников, Инферно узнал, что большая их часть не наёмники, в привычном для него понимании этого слова. Наёмниками новобранцами был Добрыня, Китаец и Калич, когда еще мог видеть. Все остальные были официальными легионерами, которые находились в списке на физическое устранение, по тем или иным причинам. Обычно в этот список попадали солдаты и офицеры, ставшие невольными свидетелями какого-либо происшествия, либо разговора. Чаще всего сами они не придавали этому большого значения, тем не менее, попади они не в те руки, сразу бы выболтали все что видели или слышали. Такие прецеденты уже были, в связи, с чем такие концы сразу переводились в закрытый контур, где на первом же контракте, забывали обо всем и навсегда.
Но делать было нечего, и за неделю Инферно выработал у них базовые рефлексы. В течение долгих часов наёмники многократно повторяли одни и те же движения с оружием. До изнеможения отрабатывали стандартные упражнения захвата цели боевыми двойками. Учились заново ходить, перебегать и даже падать. Тренировки в обычном для Инферно темпе мало кто мог выдержать и за первые два дня, нащупав предел наёмников, находящихся в физическом изнеможении и шатком психологическом состоянии, он провел рубеж. Большего из этих наёмников, за неделю, выжать он не мог, да и не хотел тратить своё время на посредственность. Он им привил базовые боевые навыки для роли пушечного мяса и не более.
Что же касается Добрыни и Китайца, им он посветил всё свое время, обставив все так, будто они, двое, были самыми недееспособными из всех наёмников. По примеру покойного Фантомаса, разделил свое подразделение на две группы. Первую группу возглавил сам, укомплектовав ее перспективными бойцами Добрыней и Китайцем. Вторую группу возглавил, безнадежный в боевом плане, Павлин, усиленный Водителем 1 и Водителем 2, Часовым и Хитрожопым. Им же Инферно поручил кормить Калича, зная наперед его роль и принимая в расчет тягу Добрыни, помогать убогим. И если на вторую группу Инферно не наседал, то с первой работал лично и по-взрослому. И если вторая группа могла отдохнуть в охранении, сменяя друг друга, даже раньше положенного, то бойцам из первой группы, скрыться от Инферно было некуда. Это решение он обставил, выразив сомнение в способности Добрыни и Китайца исполнять функции часового, чему все остальные были несказанно рады. И хоть со стороны они выглядели откровенными аутсайдерами, на деле же Инферно только на них и делал ставку, затрачивая все усилия на оттачивание сильных сторон, каждого из двух бойцов. Даже добрый Добрыня, под конец самой долгой недели в своей жизни искренне ненавидел Инферно, слабо утешая себя, время от времени, высказыванием Суворова — «Тяжело в учении, легко в бою».
Последний день перед назначенным сроком Инферно посвятил восстановлению физического состояния его бойцов и психологической стабилизации. После утреней тренировки, которая продлилась до обеда, бойцы начали готовить по новой, учитывая поправки Инферно, свое снаряжение и оружие на завтрашний день. Инферно же, завершив тренировочный курс своего подразделения, перевел все свои мысли в русло проработки дальнейшей стратегии, хотя больше это было похоже, на игру с теорией вероятности. Осознав тщетность своих попыток спланировать что-либо, Инферно решил отвлечься и пошёл к костру.
Пламя огня его всегда успокаивало и завораживало. И самое главное отвлекало от всего остального. Любое значимое событие на любом этапе его жизни всегда меркло на фоне огня. Ведь огонь всегда был частичкой того мира, к которому стремился Инферно изначально. Все остальные события были промежуточными этапами в его жизни, которые вели его к главной награде за нее. Гореть вечность за всё, что совершил при жизни, но не с точки зрения добра, а сточки зрения зла, частью которого себя ощущал в этом мире. И чем значимее он её проживет, тем сильнее и ярче будет гореть в вечности.
Но всё это мечты о дальнем будущем, сейчас же Добрыня с очередным вопросом:
— Как правильно делать непрямой массаж сердца с искусственным дыханием?
Инферно — Ну, во-первых, можно и без искусственного дыхания, но поймешь ты это, только когда разберешься, что и для чего делается. Когда ты делаешь непрямой массаж сердца, ты так же давишь и на грудь человека, то есть на его легкие, в которых достаточно кислорода для питания мозга. И сердце ты не запускаешь своими движениями, а качаешь им кровь, которая тоже питает мозг. Всё дело в мозге. Сердце и другие органы имеют запас питательных веществ, все кроме мозга. Именно поэтому сердце и через полчаса можно запустить и тело человека по факту будет жить, но не сам человек, так как мозг умрет. Уже через 5 минут, после прекращения подпитки мозга организмом, человек может стать овощем.
Добрыня задумался, а после спросил:
— На счет подпитки мозга я понял, но что дальше? Я ведь не могу стимулировать сердце до бесконечности.
Инферно — Да, не можешь, но до приезда скорой помощи вполне.
Добрыню перекосило:
— Какая скорая, мы хрен пойми где?
Инферно — Вот для таких мест «хрен пойми где», у нас вместо скорой наручный КПК, такой как у меня, у тебя, у Китайца и у Калича.
Добрыня — А у остальных что?
— Я не присматривался, наручный КПК, это личная вещь, но судя по всему обычная версия, без спец начинки и реанимационной функции.
Добрыня присмотрелся к своему наручному КПК, а Инферно уточнил:
— Я что-то не понял, ладно они, но тебя должны были проинструктировать на счет твоего основного спец средства.
Добрыня — Ну, говорили, что-то, но я не особо вникал, я приехал сюда стрелять, а не на кнопки нажимать.
Инферно — С таким отношением к своему главному спец средству, ты приехал сюда сдохнуть.
Строго отрезал Инферно, заодно подчеркнув для себя очередное направление в подготовке бойца:
— Где ампулы, которые тебе выдали на инструктаже?
Добрыня сунул руку в карман разгрузки и вытащил чехол с препаратами, озвучив свои опасения:
— У нас тоже были парни, которые баловались всякой дрянью, все они в итоге плохо кончили.
Инферно — Послушай Ваня, это не дрянь, а сильнодействующие препараты и нужны они не для баловства или храбрости, а, чтобы в критический момент боя, переломить ситуацию в твою пользу.
Добрыня — Так их так много, я уже и забыл, что для чего нужно, в бою мне не до того будет.
— Именно поэтому, в бою, наручный КПК сам решает, что тебе вводить. И поверь, ему виднее, так как он исходит из фактического твоего состояния, а не из твоих ощущений. Разве что только на счет последнего стимулятора выставь настройки на ввод препарата только в ручном режиме.
— А почему?
— Потому что станет так весело, что ты со своим пулеметом наперевес побежишь противника мочить.
— Понял.
— И Китайцу то же самое передай, и чтобы к утру ваши наручные КПК были снаряжены всем необходимым, с моими уточнениями в настройках, а то и в самом деле оба побежите крушить нечисть или что вам там привидеться.
— Он не Китаец, его позывной Красный дракон.
— Да хоть южнокорейский хёндай. Позывной должен быть короткий и ёмкий, и подчеркивать характерную суть бойца.
— А что Инферно значит.
— Твой самый жуткий кошмар — это будет значить, если продолжишь в том же духе.
Добрыня потупился. Но тут же оправился, вспомнив о чем-то:
— Так как мне в следующий раз делать непрямой массаж сердца?
Инферно на своем корпусе показал пальцами пересчет ребер до конца грудной клетки и, ведя пальцами по концу грудной клетки, свел их в области солнечного сплетения:
— Ниже этой точки ни в кое случае нельзя давить, только на грудную клетку. Притом, так как ты ее должен продавливать на сантиметров пять, будешь вынужден сломать пару ребер, иначе просто не достанешь. Но все же больше семи рёбер лучше не ломать.
Добрыня поник. Но Инферно не стал развивать его самобичевание и отвлек его:
— Ты еще не забыл про свой Стечкин?
Добрыня мигом оживился:
— Нет, ты обещал его отдать.
— Нет, я сказал, что представляю, где он. Завтра подойдешь, я тебе скажу, что делать. А пока пусть остается там, где лежит.
На этом последний день недельной подготовки закончился.
Утро началось с купания недовольного Добрыни, вернее ныряние на дно за любимым пистолетом. Павлин подошел к Инферно:
— Ты же говорил, что в воду строго настрого лезть нельзя.
Инферно — Нельзя, я и не лезу. Но если возникнет острая необходимость, я полезу не только в грязную воду, но и в места поопаснее и ты тоже, а теперь заткнись и проверь свою группу.
— Понял.
Хоть Инферно и ценил Добрыню, но не выше своего любопытства. Его интересовала выживаемость, нового для него пистолета Стечкин. И он его не разочаровал. Пистолет хоть и провел неделю на дне, тем не менее, был исправен и готов к бою. Инферно понимал, что этот пистолет все же уступает ПП, тем не менее, была какая-то притягательность у этого образца инженерной мысли:
— Внимание, через час выдвигаемся обратно к машинам.
Павлин — Инферно, а что потом?
Он уже не на шутку начал злить Инферно и тот провел разъяснительную беседу, коротко, но ясно:
— Чтобы не возникало подобных вопросов, объясняю всем и каждому. Вы работаете в тактическом режиме, а я в стратегическом. Это значит, ваша задача выполнить программу минимум, моя задача просчитать последствия и скорректировать курс на реализацию конечной цели операции. Все ясно?
Все — Да.
Инферно — Еще вопросы есть?
Хитрожопый — Да. Почему являясь нашим командиром, ты настаиваешь, чтобы мы тебя называли только по позывному?
— Я не настаиваю, я приказываю. Те же из вас, кто посчитает что это просьба, и тем более в боевой обстановке назовет меня командиром, того я с большим удовольствие удивлю, притом самым мучительным способом.
Инферно окинул всех жестким взглядом, выдержал паузу, придав важность моменту, а после жестом распустил на подготовку к выходу.
Это была необходимость маскировки. И хоть это приведет к панибратству в определенных ситуациях, но такова цена. Нет идеальной системы взаимодействия, в каждой подобной системе есть свои плюсы и свои минусы. Но Инферно считал, что до минусов, вторая группа банально не доживет.
Через час они выдвинулись. У Инферно всё ещё не было ни одной здравой идеи по поводу его задачи, но зато были два бойца и какие-никакие пять наёмников. И если ещё неделю назад к водопаду шел неорганизованный сброд, то сейчас Инферно сопровождали две группы наёмников, с четким пониманием своих задач. Вперёд, на удаление в 50 метров он пустил первую группу, следом шёл сам, вторая же группа замыкала.
Когда они уже подходили к машинам, Инферно навстречу вышел Китаец и жестом всех остановил. Инферно продублировал жест и так каждый до последнего. Инферно жестом подозвал Павлина, и они вместе встретили Китайца:
— Что случилось?
Китаец — Добрыня следы нашел. Судя по всему, они нашли наш транспорт и по следам вычислили направление нашего перехода, но преследовать не стали. Их следы ведут обратно к транспорту.
Инферно — Кто они?
— Черножопые.
— А по конкретнее?
— У них на ногах не написано, но ступни черножопых.
«Значит не правительственные войска, а какие-то голодранцы и это хорошо. Отличная возможность проверить в действии наёмников и закрепить недельный курс ускоренной подготовки» — решил Инферно:
— Так скидываем тут рюкзаки и Калича, и готовимся к бою. Павлин готовь своих, и заходите с левого фланга. Как они развернуться ко мне, и откроют огонь, ты и твоя группа единым фронтом выходит на поляну, ведя по ним плотный огонь, кого не достанете, я добью. Китаец, вы с Добрыней заходите на позицию с правого фланга, так, чтобы была хорошо видна подъездная дорога. Сидите и не высовываетесь, ваша задача принять подкрепление противника и оказать ему теплый прием, если оно будет.
Китаец — А если станет жарко и без подкрепления?
Инферно — Скорее всего, это бандиты одной из повстанческих группировок. Их патрули обычно не превышают трех джипов, то есть 15—18 человек с легким стрелковым оружием. Это тупые голодранцы, которые максимум что знают, это с какой стороны браться за оружие, так что они нам не угроза. А вот неожиданное подкрепление на открытой поляне, может второй группе сильно здоровье подпортить. Все ясно?
Павлин — А план отхода, в случае обострения ситуации?
Кинув на него тяжелый взгляд, Инферно процедил:
— Твой план отхода, это контратака с гранатой в руке. Теперь работаем.
И они разбежались по своим позициям. Китаец пошел к Добрыне, его инструктировать, Павлин к своей группе, а Инферно, скинув рюкзак, и взяв СВДМ наизготовку, побежал на ближайшую возвышенность, которую приметил ещё в первый раз.
Взобравшись на возвышенность, Инферно залег, и оставшийся отрезок до намеченной снайперской позиции дополз. Заняв позицию для стрельбы справой стороны от ствола дерева, он припал к оптике своей винтовки и стал наблюдать. На счет количества он не ошибся, бандитов действительно было 18 человек. А вот на счет вооружения Инферно просчитался, к верхней раме каждой из двух машин сопровождения, был прикреплен пулемёт Печенег. Еще один пулемет М60 был у бугая, который сопровождал, по всей видимости, командира этого сброда. Все остальные были вооружены АК-47 в ужасном состоянии. Всё оружие у голодранцев было ржавым и висело, на каких-то цветных шнурках, ярко выраженной окраски, что, безусловно, было скорее целеуказателем, нежели ремешком. Никто из них не имел ни то чтобы разгрузочных жилетов, даже банальных карманов под запасные магазины. По всем признакам было понятно, что это не боевой отряд, а ряженые голодранцы, которые не представляли никакой угрозы. Задача таких клоунов не воевать, а пугать. Именно по этой причине, они не прятались. Они ожидали местных собирателей кофе или туристов, но никак не группу вооруженных головорезов.
Инферно отметил приоритетные цели и очередность их ликвидации. Решив первым заткнуть командира, а после и пулеметы, он начал просчитывать дистанцию, а также поправки на ветер, которого не было, повышенную влажность и в меру горячий ствол. Заметив, что командир достал рацию, он присмотрелся. И хоть он умел читать по губам, разобрать ничего не смог. Мимика губ местных Инферно была незнакома и ещё не изучена.
Решив не церемониться и наплевав на последствия прерванной радиопередачи, Инферно оборвал командира выстрелом в грудь с дистанции 624 метра. Отрезав змее голову, он переключился на её клыки, убрав сперва бугая с пулеметом, который уже кинулся за машину. Но пуля Инферно достала свою цель, сбив с ног бугая и прибив его мертвое тело к земле. И хоть Инферно работал по целям без глушителя, вчерашним крестьянам это мало что давало. Они даже не открыли ответный огонь в предполагаемом направлении противника, предпочтя спрятаться от него. Не укрыться, а именно спрятаться, в надежде, что всё закончиться. Их надежды Инферно не разделял. Ликвидировав трёх пулеметчиков на машинах сопровождения, которые так же пытались сбежать, Инферно начал осматривать область, предполагаемого нападения второй группы - «Ну и чего ты ждешь, Павлин недорезанный». По всему складывалась жалкая картина. Голодранцы попрятались за машинами и не высовывались, а Павлин, помня о плане, не знал, что делать. Инферно решил его простимулировать, и спровоцировать на более активные действия, выпустив весь магазин по предполагаемой позиции второй группы, ничуть не опасаясь убить кого-то из них. Это дало мгновенный результат. Наёмники открыли ответный огонь, положив большую часть голодранцев. Перезарядив оружие, они выдвинулись единым фронтом на зачистку местности, открыв шквальный огонь на ходу. «Дилетанты» — усмехнулся Инферно. Он снова припал к прицелу, но не чтобы прикрыть вторую группу, а только чтобы наблюдать и фиксировать их ошибки. К облегчению Инферно, его наёмники, без тени сомнения расстреливали, по сути уже сдавшихся голодранцев. Это не Добрыня с Китайцем, эти ребята без зазрения совести готовы были пустить кровь кому угодно и желательно безоружному. Инферно был доволен, так как теперь у него был свой карательный отряд. Последний раз, осмотрев окрестность, Инферно примкнул приклад к винтовке и выдвинулся ко второй группе, помня о Добрыне с Китайцем, которые держали подъездную дорогу.
Пробираясь через деревья, Инферно услышал грохот Печенега, звук доносился с позиции Добрыни, что означало подкрепление противника. На удивление Инферно тут же прозвучал грохот уже другого Печенега, который доносился со стороны подъездной дороги. Поняв, что в рядах подкрепления, уже настоящие бандиты, а не вчерашние крестьяне, Инферно на ходу приготовил СВДМ к бою и рванул, не таясь к позиции Добрыни, чей Печенег уже затих. Выйдя, чуть выше его позиции, Инферно за секунду оценил обстановку. Добрыня был сильно ранен в руку, шальная пуля перебила его артерию. Пока он пальцем прижал артерию к кости руки, Китаец судорожно искал жгут. Припав к прицелу и скорректировав расстояние до цели, Инферно заткнул пулеметчика выстрелом в грудь, параллельно отдавая приказ своей группе:
— Китаец брось жгут и сам зажми ему артерию, его на долго не хватит. Добрыня, свободной рукой бери свой Стечкин и держи левый фланг. Если обойдут, дай знать короткой очередью, а второй обозначь мне направление противника.
В этот момент, один из бандитов, прикрывшись телом убитого пулеметчика, открыл шквальный огонь по позиции Инферно, вынудив его перекатиться и скатиться по склону. Инферно, помня о второй группе, надеясь, что они выжидают и заходят с тыла, как он их обучал, в открытую побежал на правый фланг, то есть противоположный, перетащив весь огонь противника на себя. Пробежав метров сто, изнурительно виляя и уворачиваясь от очередей противника, он, дождавшись перезарядки пулемета, неожиданно перекатился и открыл беглый огонь в ответ. Расстреляв половину магазина, он начал вести прицельный огонь, добив, наконец, второго пулеметчика. После послышались крики и вопли, затаившихся бандитов, которых, практически в упор расстреляла вторая группа, которая не убежала, как в первый раз, а сработала по первоначальному плану. «Все-таки они не так уж и безнадежны» — решил Инферно.
Припав к прицелу и видя гордо махающего ему Павлина, Инферно, убедился, что противник уничтожен и побежал к их позиции.
Павлин — Ну как мы их…
Инферно — Как надо, а теперь заткнись. Внимание! Хитрожопый сейчас летишь за Каличем, грузишь его как последнего ишака нашими рюкзаками и пулей обратно. Часовой собираешь все стволы, боеприпасы и закидываешь в наш транспорт. Закончишь раньше, чем мы вернемся, начинай сливать бензин с их транспорта в наши канистры. Павлин лезь за их пулемет и держи дорогу. Будем сниматься, пулемет заберешь. Водилы за мной. Вперёд!
Инферно в сопровождении двух Водил побежали на позицию Добрыни. Их стремительное приближение оборвала очередь из Стечкина. Инферно с Водилами резко залегли:
— Охренел по своим стрелять!
Добрыня — Виноват, не разглядел.
Вяло констатировал Добрыня. Добравшись до него, Инферно наложил жгут на руки поверх рукава, выше раны и запустил таймер на 15 минут. Вколол ему обезболивающее, через его наручный КПК. Не присматриваясь, какую именно артерию порвало, пережал всю плечевую артерию. Благодаря спец ткани, существенной кровопотери не было. Залепив пощечину, Инферно убедился в притупленной реакции бойца. Потеря давления в кровообращении организма, выражалась в слабости организма, что приводило к полной деморализации Добрыни. «С таким балластом мы далеко не уйдем» — раздумывал о судьбе Добрыни, Инферно. Решившись наконец, Инферно раздал приказы:
— Китаец беги к транспорту и на пару с Павлином держите дорогу. Вы, двое, поднимайте Добрыню и понесли следом. Быстро-быстро!
Сам Инферно подошел к Печенегу Добрыни, оценил количество боеприпасов в ленте и, подобрав его, двинулся вслед за остальными. Еле дотащив вялого Добрыню до точки сбора, Водилы тут же получили новый приказ:
— Внимание! У вас пять минут на мародерство, тащите всё, что может пригодиться, горючее, провизию, баки с водой и запасные детали с аккумуляторами. Бегом! Часовой берешь тент и накидываешь на кузов багажников.
Сам же Инферно на наручном КПК стал искать больницу в ближайшем населенном пункте. Его поиски прервала радиопередача на сомали по рации убитого командира. «Твою мать! Это же Сомалийские пираты. Теперь понятно, почему у них все стволы в ржавчине. Похоже, у ребят не рыбный сезон и они решили пограбить на суши» — на ходу осенило Инферно. Прислушавшись, он понял, что на другом конце передачи полное непонимание ситуации, что означало, что нового подкрепления можно не ожидать.
Инферно подошел к лежачему Добрыне, сильно придавил артерию к кости большим пальцем и ослабил жгут на руке бойца. Как только посиневшая рука приобрела нормальный оттенок, он снова затянул жгут и отпустил артерию, которая выплеснула короткую струю тёмно-багровой крови. Сбросив таймер, он посмотрел на облитого потом Добрыню:
— Сколько Инферно видишь?
Добрыня — Не думал, что так глупо получиться. Теперь я балласт… бросьте меня.
Инферно — Похоже, я тебе что-то не то вколол. Ты бредить начинаешь, Ваня.
— Если нас снова обложат…
— То тогда я лично тебя пристрелю и под твою истекающую кровью тушку подложу гранату. А пока заткнись и не теряй сознание.
На горизонте появился Калич, груженный рюкзаками и Хитрожопый.
Инферно — Внимание! По машинам!
Пока наёмники грузили награбленное добро и Добрыню, Инферно выхватил нож и пробил все колеса на транспорте пиратов.
Калич — Я больше не могу! Убейте меня!
Удар с разворота ногой по голове Калича прекратил его истерику.
Инферно — Этого тоже грузите, он еще нужен. И Добрыню не забудьте.
Пробегающий мимо с украденным пулеметом Павлин надменно бросил фразу:
— Зачем? С ишаком еще понятно, а этот на кой хер нам теперь нуж…
С разворота выбив пулемет из его рук, Инферно прямым ударом ноги впечатал обмякшее тело Павлина в ближайший джип сомалийских пиратов. С ходу выхватив пистолет, Инферно вогнал его дуло в глотку Павлина, который панически стал задыхаться. Поймав твердый взгляд командира, у Павлина опустились руки, и ему духу не хватило сопротивляться:
— Мои приказы не обсуждаются, а выполняются.
Проведя по всем свой взгляд, давая понять, что это касается каждого, Инферно продолжил:
— Что же касается лично тебя, еще раз откроешь свою пасть без моего приказа, я тебе живо напомню, где ты находишься и на каких правах. И можешь быть уверен, это будет твоё последнее воспоминание.
Павлин был тщеславным человеком и, несмотря на весь свой пафос, был сильно зависим от мнения коллектива, в котором постоянно выносил свою неповторимую личность на передний план. И как любой тщеславный человечишка, он ожидал похвалы Инферно, за блестящий маневр, который принес им победу. Инферно уже давно разбирался в таких незатейливых людях, как наёмники и видел его насквозь. И подгадав максимально уязвимый момент, когда Павлин вообще не ожидал удара, а только похвалу, он его унизил и сломал. За те секунды первобытного страха, который он испытал, Павлин неосознанно перенял от Инферно всё то отвращение перед его ничтожностью, которое читалось в глазах Командира. А так как его самооценка, напрямую зависела от отношения других к нему, его это глубоко ранило. А такие раны сами по себе не затягиваются. Инферно прекрасно знал, как работают эти тонкие механизмы человеческого отношения к себе и к окружающим. Именно поэтому он осадил так неожиданно Павлина и именно показательно при всех, отрезав тем самым его от поддержки коллектива, вернее шакалов, которые могли уловить только грубое проявление силы. В такой дикой среде, среди шакалов, нет места субординации, только система иерархии в пищевой цепи, то есть право сильного. На протяжении того короткого срока, что ещё прожил Павлин, он больше никогда не смел перечить Инферно. На подсознательном уровне механизм саморазрушения его личности уже вовсю разгонялся, переформатируя его в безвольного раба, который теперь больше боялся кнута хозяина, нежели штыков врага. И где-то глубоко, где его рана уже загноилась, с придыханием ожидал своей смерти, не сумев смириться со своим нынешним положением.
Направляясь к ближайшему населенному пункту, Инферно приказал остановить машину. Покинув джип, он снова стал просматривать карту местности. Ему пришлось снова корректировать свой первоначальный план из-за переговоров сомалийских пиратов. Позаимствованная рация, оказалась выгодным приобретением, но также и плохим гонцом, несущую дурную весть. Из переговоров командиров, Инферно узнал об их намереньях прочесать все ближайшие больницы в поисках своих раненных братьев по оружию. Инферно удивляло, что командирам и в голову не приходило, что их мог кто-то ликвидировать, всё чаще мелькали версии про пьянство или не осторожное обращение с оружием. И хоть они не знали, что именно случило, тем не менее, при расспросе местных, новость о новом отряде в городе точно всплывет как дерьмо, на которое тут же слетятся все местные мухи.
И он стал искать новый вариант. Лагерь для беженцев, не идеально, но вполне пригодно, если все сделать по уму, а значит самому. Ближе к вечеру они добрались до назначенного места. Китайца, Инферно оставил приглядывать за Добрыней и Каличем, остальных перевооружив, в качестве проверенных карателей, выслал на позиции для обстрела мирных беженцев в лагере по его команде. Сам Инферно снял всё оружие, разгрузку и бронежилет, и, накинув пару тряпок сверху, пошел в лагерь беженцев. Предварительно снова ослабив жгут и пустив кровь к уже посиневшей руке Добрыни:
— Теперь ты следишь за его рукой и общим состоянием. Каждые десять минут ослабляй жгут и пускай кровь к руке. Чего не хватает, его наручный КПК сам впрыснет. Ты же следи, чтобы его колбасить не начало. Все ясно?
Китаец — Принял.
Лагерь охранялся патрулями ООН в синих касках, и хоть их можно было убрать по-тихому, громко поставив точку на зачистке КПП, но Инферно хотел решить проблему бескровно и хитрее. К тому же у него уже висели на хвосте сомалийские пираты, хоть сами всё ещё не знали того, и лишнего внимания он не хотел привлекать. Проникнув в лагерь под личиной беженца, полностью закутанный в яркие тряпки, он направился к мед палаткам. Вычислив хирурга, он за ним проследовал, наблюдая и пытаясь понять, что за человек перед ним. Хирург совершал вечерний обход по палаткам тяжело раненных беженцев. И хоть их, судя по списку, было много, тем не менее, напротив каждого имени, Хирург делал профессиональные пометки, следя за их состоянием в динамике. Между палатками Инферно неожиданно подошел к врачу и заговорил с ним на английском:
— Если вам и вправду не плевать на этот биомусор, советую держаться спокойно и не привлекать внимание.
Хирург напрягся, но увидев спокойный взгляд Инферно, взял себя в руки и ответил:
— Если они биомусор, то кто тогда ты. Те же кости, те же мышцы, та же плоть, только видать одним дерьмом набита.
Инферно — Прошу вас, давайте без лирики. Вижу, вы меня не так поняли.
Инферно передал Хирургу бинокль и кивком головы указал направление. Припав к биноклю Хирург изменился в лице. Заметив кардинальную перемену в лице Хирурга, Инферно подлил масло в огонь и озвучил им увиденное:
— Пять пулеметов сейчас направленны на ваш лагерь, и ждут только моей команды, которая незамедлительно последует, после любого вашего неосмотрительного поступка.
Инферно подошел в плотную к Хирургу и пристально посмотрел ему в глаза:
— Когда я назвал ваших пациентов биомусором, я не хотел их или вас обидеть. Этим словом я обозначил своё отношение к ним, что в свою очередь говорит о том, что я готов пустить всех этих ублюдков в расход, если вы меня спровоцируете, либо откажете мне в моей просьбе.
Хирург дрожащими руками пихнул бинокль в руки Инферно и зло ответил:
— Из-за таких подонков как ты, я целыми днями людей по кусочкам собираю.
Инферно — Ещё раз дашь волю эмоциям, и я тут такую бойню устрою, после которой, ты не то, что по кусочкам, ты пазл тут собирать будешь, из ошметков, которые я тут оставлю.
Наконец взяв себя в руки, и договорившись со своей совестью, Хирург начал:
— Что тебе нужно?
Инферно — Вижу, мы друг друга поняли. Ну и раз мы теперь такие друзья, пошли, покажешь, как ты тут устроился.
Хирург побагровел, но вспомнив, сколько жизней на кону окончательно сдался и кивком дал понять следовать за ним. Войдя в одну из медицинских палаток, он подошел к трем шкафчикам и по очереди настежь открыл их. Отойдя в сторону, он выставил руку в сторону препаратов в шкафу:
— Забирайте всё и убирайтесь сейчас же. Видеть вас больше не могу.
Инферно — Всему свое время. Это что?
Хирург удивился:
— Как что? Наркотические анальгетики — морфин, фентанил, промедол.
Инферно — Не оскорбляйте меня, я убийца, а не вор и уж точно не наркоман.
Хирург — Что же вам тогда нужно от меня?
— Чтобы вы провели операцию по шунтированию артерии моего подчиненного.
— Он тоже убийца?
— А разве для врача есть разница?
— Нету, но я хочу знать, скольким подонкам в этой жизни я дал второй шанс.
— Называйте его, как хотите, но только помните, что я многократно хуже и исход операции напрямую отразиться на ваших пациентах. Поэтому советую не трясти руками, когда будете работать скальпелем, иначе это будет последняя ошибка в вашей жизни. Мы поняли друг друга?
— Да.
Скупо ответил Хирург, а Инферно продолжил:
— Теперь к делу. Через 30 минут ваша операционная должна быть готова.
Хирург — Мне нужны две медсестры милосердия, чтобы ассистировали во время операции. На случай, если что-то пойдет не так. Я же понятия не имею, в каком он состоянии.
Инферно — Я в курсе, но они должны оказаться в операционной после нас, это не обсуждается. Чтобы у нас не возникло проблем, решим сразу. Я занимаюсь контролем ситуации, вы операцией, кто на что учился, как говориться.
Через полчаса, под покровом ночи, Инферно с Китайцем, взяв под руки полу вменяемого Добрыню с кляпом во рту, проникли в лагерь со стороны реки. Втащив Добрыню в палатку для проведения операций, его положили на операционный стол и доверили Хирургу. Бегло осмотрев бойца, он сделал пару пометок и с разрешения Инферно вызвал двух сестер милосердия ассистировать. Через пять минут они вошли в палатку и без лишних вопросов начали готовиться к операции. Инферно понравилось их спокойное отношение к происходящему, как и понравилась смазливое личико одной из сестер, та, что по моложе. Уловив на себе взгляд Инферно, девушка смутилась и опустила свой, чтобы не провоцировать ни его, ни себя на блудные помыслы. Игривый настрой Командира перебил Хирург своим вердиктом:
— Руку уже не спасти, нужна ампутация конечности и немедленно, в противном случае сепсис и мучительная смерть. Сестра приготовьте все необходимое.
Уверено заявил Хирург, глядя Инферно в глаза. Тот покивал и смирившись ответил:
— Хорошо, вы здесь доктор, вам и решать.
Подойдя к молодой сестре милосердия, которая потянулась за медицинской пилой, Инферно положил свою руку на её. Девушка снова покраснела, но не выдержала и посмотрела в глаза настойчивому парню, который так нагло искал её внимания. Инферно был хорош собой и пользовался успехом среди женщин. Очаровав девушку, Инферно на мгновение потешил своё самолюбие, после чего сильно придавил руку девушки к медицинскому подносу и, выхватив мачете, нанес удар. Громкий и раздражающий звук по металлу вывел девушку из эйфории и привлек внимание остальных. Вонзив мачете в выступавший край медицинского подноса, Инферно опустил лезвие на руку молодой сестры милосердия и придавил её на ужас Хирурга:
— Что вы делаете!?
Инферно — Как что? Отрезаю руку, как вы и сказали. Вам только осталось уточнить, по локоть…?
Инферно прижал лезвие к руке девушки, пустив ей кровь:
— Либо по плечо?
Он приподнял лезвие и надавил выше локтя, снова пустив кровь девушке. Хирург хоть и практиковал в Африке, тем не менее, к такого рода дикости всё ещё не привык, да и привыкнуть не мог в силу воспитания:
— Хватит!
Инферно — Доктор вы считаете себя хорошим человеком?
Вопрос его загнал в ступор, но видя истекающую кровью сестру милосердия, он собрался и ответил:
— Да.
Инферно — А кем считаете меня?
— Вы… вы… вы просто монстр.
Еле сдержавшись от дальнейших красочных эпитетов, ответил Хирург.
Инферно — Тогда ответьте… вот вы всё жалуетесь на такой ужасный и несправедливый мир. В свою очередь с самого первого момента нашего знакомства, вы не перестаете меня оскорблять, называя подонком и вором, обвиняя меня во всех смертных грехах. Но вашему великодушию и этого показалось мало, и вы решили разбавить всё ещё и ложью, которое в свою очередь сделало бы человека, вашего пациента, инвалидом.
Инферно кинул тяжелый взгляд на Хирурга и сменил спокойный тон, на агрессивный:
— Ну, так ответь мне… Кто из нас действительно является подонком и лживой мразью!?
Хирург стер рукой испарину со лба и стыдливо посмотрел на Инферно:
— Я вас понял. Отпустите девушку, я все сделаю.
Инферно не дернулся, выжидая паузу, демонстрируя свою власть над ситуацией. Наконец выпустив руку девушки, он снова притворился заботливым кавалером и подал ей бинт для перевязки руки. Девушка остолбенела от произошедшего, а Инферно, как ни в чем не бывало, покинул условную операционную, будучи уверенным, что Хирург достаточно мотивирован на проведение успешной операции.
Следующие два с половиной часа, Инферно изучал новые сводки на наручном КПК. Китаец следил за обстановкой в лагере, попутно каждые 5 минут, наводя бинокль на позицию Павлина, получая от него общую картину обстановки в лагере, но не теперь. Павлин жестами показал сперва направление и на свое оружие, а после примерное количество агрессоров:
— Инферно у нас проблема. Похоже с запада на лагерь собирается напасть отряд примерно из 30 человек. Не аборигены, так как вооружены огнестрелом.
Инферно — Передай Павлину, чтобы снимались с позиции немедленно и возвращались к транспорту. Как начнется штурм, чтобы на всех парах влетели в лагерь и мчались к нашей позиции для эвакуации.
Китаец — А как я ему всё это передам? Ни я, ни он таких жестов не знаем.
— Китаец, мать твою. Включи мозг и вспомни о своем тактическом преимуществе под названием КПК и отправь мой приказ на КПК Павлина. Надеюсь хоть он допрет, что нужно делать. А я за Добрыней.
— Принял.
Инферно был не удивлен. Разведданные, которые он изучал по региону, где они находились, дали понять, что сомалийские пираты, прочесав все больницы и не найдя ни одного из своих бойцов, пришли к выводу, что их патрули были уничтожены. Виновников торжества нашли тут же, в лице отряда ООН, охранявший лагерь беженцев. Единственным вопросом оставалось, как быстро они доберутся до лагеря.
Зайдя в условную операционную, Инферно бегло оценил, на каком этапе проходила операция. Хирург уже заканчивал, накладывая последние швы, стягивая кожу, закрывая тем самым рану. Инферно небрежно вмешался, отрезав медицинскую нить и наложив кусок спец ткани на оставшийся участок открытой раны, замотал его изолентой поверх спец ткани, чем в очередной раз ужаснул Хирурга:
— Что вы делаете? Я еще не закончил…
Инферно — Считайте, что закончили. Нам пора. Китаец!
Хирург — Я бы вам пожелал удачи, но зная, чем вы занимаетесь, предпочту воздержаться.
Влетев, Китаец тут же подхватил, уже приподнятого Командиром Добрыню, с другой стороны и, покидая операционную, Инферно, зная, что их ждет, кинул, не понятную на тот момент фразу:
— Прощайте, притом в буквальном смысле этого слова.
В тот момент ни Хирург, ни сестры милосердия не поняли смысл такого уточнения, но через пару минут всё прояснилось грохотом взрывов гранат и беспорядочной стрельбой по лагерю. Одна очередь прошла по палатке, в которой они ожидали вторую группу для эвакуации:
— На землю!
Крикнул Инферно, и они с Китайцем в момент упали на землю, скинув Добрыню. Павлин не подвел, прочитав сообщение от Китайца на своем КПК, он снова сделал всё четко по плану. Их транспорт на полном ходу нёсся к позиции их Командира:
— Китаец готовься, транспорт на подходе.
Китаец — Принял.
В этот момент, из условной операционной выпал Хирург с молодой сестрой милосердия в руках, она была ранена в плечо. Вторая сестра милосердия отчаянно перебинтовывала ею рану, пока опешивший Хирург с искренним непониманием взывал к наёмнику:
— Вы же обещали!
Инферно — Ты совсем тупой что ли!? По-твоему, я приказал открыть огонь, находясь в зоне поражения? К тому же, я угрожал пулеметами, а это выстрелы из автоматов.
Хирург не разбирался в таких тонкостях, но всё равно отчаянно пытался понять, что вообще происходит.
— Если не вы, тогда кто?
Инферно — Сомалийские пираты!
Хирург побледнел, опустив взгляд на раненную девушку:
— Они ведь тут всех убьют.
— Везде свои плюсы док. Зато ни их, ни меня ты больше никогда не увидишь.
Насмешку Инферно Хирург пропустил мимо ушей. Его взгляд был прикован к двум сёстрам милосердия, в чьих глазах читался страх и ужас перед грядущей кончиной. Он отчаянно пытался найти способ спасти хотя бы их, слыша предсмертные крики его искалеченных пациентов вокруг. Обстоятельство жизни, вынудило Хирурга обратиться к подонку с мольбой о помощи:
— Умоляю! Спасите хотя бы их. Вы же можете их спасти. Спасите их!
Но Инферно проигнорировал мольбу Хирурга, а Китаец не смог, его сердце дрогнуло. Но как только транспорт подъехал, Инферно нажал на болевую точку у Китайца за ухом, выведя его из ступора:
— Очаровался что! Подхватили Добрыню и бегом в транспорт!
И под, уже истеричные крики Хирурга о помощи, они затащили Добрыню в машину. Инферно в последний раз кинул взгляд на Хирурга, плачущего от бессилия, на сестру милосердия, которая держа в руках четки, молилась, и на раненную девушку, которая так надеялась, что в итоге, он всё же окажется героем, которым она его себе представляла. Но нет. Инферно обернулся, так как просто хотел запомнить людей, чьими жизнями он в очередной раз пренебрег ради своей цели. Каждая брошенная им жизнь придавала вес его предназначению. Он в полной мере ощущал этот груз чьей-то жизни, так как всегда делал этот выбор осознано. Но он всегда без сомнений приносил их в жертву, вместе с остатками своей человечности. И в этот раз, ровно как и прежде, его сердце не дрогнуло, и он отдал приказ немедленно покинуть лагерь. Тем самым, бросив невинных людей на растерзание бандитам, ведомыми местью. И пока сомалийские пираты добивали остатки солдат миротворцев ООН, они скрылись.