Случился у Федора, заезжего экспедитора, скоротечный роман с местной красавицей. Федя вовсе не ходок, покупал хлеб в сельмаге, на выходе его скараулила молодая женщина, и с деревенской непосредственностью завязала разговор.
- Нынче хлеб никудышный. Анька пекла, а у ней руки не из того места растут. А хочешь я тебя настоящим хлебом угощу? Федор, на автомате пролепетал, -Хочу. - Ну жди вечером в гости, - засмеялась, - меня Оля зовут. - Федя. - Ну до вечера, Федя !
Думал, шутит. даже адреса не спросила. Федор ни разу не Аполлон. Росту не великого, животик уже наметился, и лысинка на голове поблескивает.. А новая знакомая, за такими в Голливуде, продюсеры толпами бегают. Волосы как вороново крыло, глаза синие- синие, точеный профиль, фигура...
Но нет, пришла, и с порога случилось, то что случилось. Ошалевший Федор, пытаясь осмыслить произошедшее, смолил уже третью подряд сигарету. - Дай ка и мне, - Ольга неслышно подошла сзади. - Ты не думай, я не такая, просто жизнь у меня так складывается.
Мой первый, и единственный парень, был тогда первый парень на деревне. С приставкой блатной. Подраться там, порешать что-то, Круга под гитару попеть. Я, тогда дурёха малолетняя, повелась. На пятом месяце была когда его посадили.
При моей внешности, и с ребенком одна не осталась бы. Только этот, оказывается, дал своим дружкам наказ. Беречь, то есть стеречь меня. Постоянно за мной кто-то таскался. Я в магазин. они следом. я в библиотеку. они под окнами топчутся. Ко мне парни подойти боятся, не то что заговорить.
Так семь лет и прокуковала одна. Нынче по весне, этот освободился. Пришел - послала. Все равно ходит, к сыну говорит, имею право. Упаси, Господь от такого папаши. Что он ему может дать? Еще дарит постоянно эту гадость, - Ольга достала из кармана куртки чётки. Сам делает, умелец зоновский, тьфу. Ольга выкинула чётки в печку.
Вот так и живу, одна всю дорогу. Мать говорит уехать мне надо, а куда и к кому? Может ты меня увезешь? - Так женат я, Оля, - Федор развел руками. - Не везет мне, - горько усмехнулась женщина. Ладно, пора мне. Не дай Бог, мой уголовник прознает, худо тебе будет. Пойду.