Они были в подъезде, поэтому говорить приходилось практически шёпотом. Илья не хотел, чтобы кто-то услышал их. Это было эгоистично, но Илья хотел по-максимуму избежать ненужного внимания. Он не знал, когда его друзья, одноклассники, посторонние люди, которых он в глаза не видел… узнают о том, что он
мог предотвратить трагедию?
был последним, кому Жанна писала и с кем хотела поговорить, но точно знал, что это случится. Маша уже знала, он читал это в её глазах, жестах, даже в том, как она разговаривала с ним.
Со стороны они выглядели, как обычная влюблённая парочка: Маша стояла, прислонившись спиной к стене, Илья — практически вплотную к девушке, не сводя глаз с её лица. У Маши были очень красивые глаза, и, несмотря на печальный повод для встречи, Илья удивился, что не замечал эту девушку раньше. Она была очень привлекательной, но в данный момент это не имело абсолютно никакого значения.
Или все-таки имело?
— Ты что-то знаешь.
Маша молчала, то ли соглашаясь с его словами, то ли просто не зная, что ответить.
Илья положил руки ей на плечи, давая понять тем самым, кто сейчас владеет ситуацией в большей степени, и следовательно должен подчиниться.
— Маша, это останется между нами. Обещаю.
— Обещаешь? — с несчастным видом глядя на парня, переспросила Маша. Илья кивнул.
— Мне не нужны проблемы, мне нужна правда.
— Илья, это…
Он понял, что она сейчас скажет, и устало закрыл глаза. Эта фраза его уже даже не злила, но приводила в какое-то тихое и глухое отчаяние.
— …я виновата. Мне нужно было…
— Маша, хватит, — перебил её Илья, не повышая голоса, — я уже не могу слышать эту фразу. Давай по сути.
— Хорошо. Хорошо.
— Хорошо?
— Хорошо.
— Я видел тебя на кладбище…
Он вспомнил её. Красивая девушка в чёрном платье, слишком уж откровенно и выгодно подчеркивающим стройную фигуру. Чёрное платье, чёрный платок, прикрывающий волосы, и туфли на каблуке. Чёрные туфли на высоком каблуке. Илье показалось, что обувь для похорон была выбрана крайне неудачно, и только сейчас он понял, в чем дело. Это были первые в её жизни похороны, и Маша просто не догадалась, что в туфлях на таком высоком каблуке ей будет неудобно. Но смотрелась она эффектно, этого он отрицать не мог. Она хотела выглядеть красивой, и она выглядела красивой. Именно так одевались на похороны девушки из молодёжных ужастиков.
Которые лучшие подружки смотрели вместе.
Немного неуместно, но красиво.
— Что-то не так? — спросила Маша, — почему ты так странно на меня смотришь?
Илья улыбнулся.
— Всё в порядке.
— Врешь.
— Я подумал о Жанне, — соврал он, и перед глазами тут же возник образ сестры, лежащей в гробу, — рассказывай.
Она молчала.
— Маша, ей уже все равно, — сказал Илья, — звучит жестоко, но это так. Ей все равно, а нам станет легче.
— Нам?
— Тебе и мне. Нам.
Маша подняла на него глаза.
— Обещаю, — повторил Илья, — от меня никто ничего не узнает.
Девушка невесело усмехнулась.
— То же самое я сказала Жанне. Она заставила меня пообещать.
Илья молчал. Он понимал, что сейчас все зависит только от Маши: или она решит рассказать ему всё, или… он ничего не узнает.
— Она злилась на маму, — сказала Маша. На глаза девушки навернулись слёзы. Говорить о подруге было тяжело, Илья понимал это, но ему нужно было знать правду. Новость о том, что Жанна злилась на маму, его не удивила. Он тоже злился на Алису.
— В последнее время она очень злилась на маму. Называла её… предательницей и… соперницей.
Пока ничего нового он не услышал.
— Почему?
— Этого она не говорила.
— И никаких предположений?
Маша отвела глаза в сторону. Видимо, предположения были. В наступившей тишине они снова услышали равнодушное завывание ветра. Илья вдруг подумал о том, что на кладбище сейчас должно быть особенно неуютно. По телу прошёл озноб. А потом ему в голову пришла внезапная мысль, от которой стало не по себе.
а там, под землей, в гробу, тоже слышно завывание ветра?
Маша снова заговорила. Тихо и неуверенно.
— Жанна ходила к гадалке. Я пыталась её отговорить, но разве Жанна когда-нибудь кого-нибудь слушала? Гадалка ей отказала, но её племянница согласилась помочь.
— Опять гадалка?
— Да.
Помолчали.
— Зачем?
— Жанна решила приворожить… парня, в которого была безответно влюблена. Я не знаю, кто он, — быстро сказала Маша, предвосхитив следующий вопрос Ильи, — понятия не имею, кто он, но… не просто же так она начала называть маму соперницей.
Не просто, — подумал Илья.
Но проблема заключалась в том, что Алиса встречалась с Вадимом.
мечтая, чтобы на его месте был ты. Не ври себе
— Приворот не подействовал, — продолжала Маша, — я говорила ей, что это очень опасно. Что в такого рода… ритуалах помогает нечистая сила.
— Чего? — переспросил Илья, — кто помогает? Нечистая сила? Серьезно?
— Племянница гадалки была плохой, — воскликнула Маша, и Илья спросил себя, неужели она и правда верит во все это.
— Что значит, плохой?
— Она обращалась к душам умерших, чтобы…
— Всё, хватит, — резко перебил её Илья, — что было после ритуала?
— Ничего. Приворот не помог. Парень по-прежнему не обращал на неё внимания. И Жанна решила, что должна умереть. Гадалка… племянница гадалки сказала ей, что ритуал не удался. Она потревожила не тех.
— Были какие-то объективные причины думать, что она умрет? — перебил Илья.
— Ей снились сны, — сказала Маша, — это все, что я знаю.
— Хорошо. К кому конкретно обращалась гадалка? К… — он с трудом заставил себя произнести эту фразу, — …каким именно душам?
— К дочери нашей Кладбищенской Сумасшедшей, — ответила Маша шепотом.
(продолжение)