Все любовники-фавориты императрицы Екатерины Второй, при всех минусах, были в основном грамотными и толковыми управленцами. Исключением в этом ряду стоит самая последняя страсть государыни, которая показала, что любви все возрасты покорны.
Хотя о любви речь не шла. Был четкий и продуманный расчёт молодого и совсем недалекого 22-летнего Платона Зубова, сына небогатого дворянина, который откровенно не блистал ни знаниями, ни талантами.
Зато молодой человек, узнав, что императрица изгнала из опочивальни фаворита Дмитриева-Мамонова, добился командования над отрядом конной гвардии, который сопровождал царицу в Царское Село. Далее старательно светился перед лицом 60-летней государыни.
И, что не удивительно, спустя непродолжительное время уже нес караул возле царской опочивальни.
Время фаворитства Зубова современники считали периодом невероятного подхалимажа и заискивания. От молодого и горячего любовника Екатерина млела на глазах, прощая любые шалости. А тот, понимая, что умом блистать не получится, вовсю дурачился. То запускал змеев из окон дворца, то сутками напролет играл с мартышкой, то охотился на зайцев, сделав засаду на дороге.
Юноша, названный кабинет-секретарем императрицы «дуралеюшка», просто упивался той властью, которую получил после доступа в опочивальню. Его государственные проекты поражали откровенной глупостью и невежеством.
Как, например, создание в Европе новых государств Австразия и Нестрия или включение Вены и Берлина в состав России. При этом перед всей семьей Зубова преклонялся не только двор.
Знаменитый Кутузов лично заваривал молодому любовнику кофе, а Суворов отдал за брата Зубова свою единственную дочь. Сама же императрица не чаяла души в милом дитяти:
«Это довольно милое дитя, имеющее искреннее желание делать добро и вести себя хорошо; он вовсе не глуп, имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется».
При этом «милое дитя», естественно, делало просто невероятную карьеру, уже в 1792 году став генерал-адъютантом Её Императорского Величества, увешанным всеми возможными орденами до такой степени, что стал похож на скобяную лавку.
По мнению современников, «зубовщина» не расшатала Россию только потому, что построенное при ней государство так просто было не расшатать.
Хотя неоднократные попытки (не со зла, конечно), предпринимались Зубовым и его семьей неоднократно. «Платоше», как его ласково называла императрица, удавались только две вещи – повинность в опочивальне и издевательство над действительно заслуженными государственными деятелями, которые боялись сказать и слова молодому и заносчивому фавориту:
«Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремлёнными в потолок, этот молодой человек, с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружающих. А … старцы, под началом которых он начал служить сержантом… ожидали, … чтобы униженно приникнуть к его стопам»
Казнокрадство, взяточничество и прочие неприглядные дела расцвели при Зубове ясным цветом. Наверное, можно назвать даже мужественными поступки тех, кто рискуя попасть в немилость, «был золотарем Зубова», исподволь вычищая безумные проекты и приказы недалекого фаворита.
К счастью, это безумие закончилось со смертью Екатерины. А пришедший на смену Павел Первый приказал вернуть все полученное от матери имущество и покинуть дворец.
Зубов вернулся единожды, чтобы принять участие в свержении Павла. Однако даже это не помогло ему вернуться во дворец. Будучи все равно достаточно обеспеченным, он поселился в своем имении, где опустился внешне и внутренне, уже в 50 лет выглядев как дряхлый старик.