25 июля 192 танковая бригада (ТБр) была выведена из боя и в районе Ивни стала готовиться к передаче оставшейся материальной части и ГСМ 245 танковому полку. Если судить по бригадному журналу боевых действий, то к тому времени танков в строю у неё оставалось 3, из них один был средним.
На этом фактически и закончилось участие 192 танковой бригады в Курской битве.
Начало истории про Степку и его боевых товаришей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
На пути от отходящей группы мотострелков находился довольно длинный и глубокий овраг, который распологалася немного наискосок к направлению отхода. В ширину он был метров тридцать и имел западную "стенку" сильно круче восточной. На дне оврага протекал едва заметный ручеек, который можно было летом легко перешагнуть.
Тяжелораненые, которых несли на плащ-палатках по двое или трое бойцов, сильно замедляли движение основной группы. Артиллерийско-пулемётная стрельба позади постепенно приближалась. Иногда посвистывали и шальные пули.
Два бригадных "стюарта" нагнали группу мотострелков в то время, когда она занималась "переправой" тяжелораненых через овраг. Старший лейтенант Иванов затеял переговоры с экипажами обоих танков о том, что они объедут овраг "по своей дороге" и вернуться "в точку", чтобы погрузить и отвезти тяжелораненых. Танкисты явно торопились преодолеть овраг где-то дальше и правее по им известному пути, поэтому на всё согласились. Не согласились они только сразу "на этом берегу" забрать с собой тяжелораненых. Танки, захлопнув люки, быстро скрылись за облаком пыли.
Степка перешёл через овраг самостоятельно, практически не потревожив свою раненую руку. После "переправы" через овраг в группе осталось четверо тяжелораненых. Двое других прекратили дышать на дне оврага. Танки, которые должны были вернуться за тяжелоранеными, по расчётам надо было подождать примерно четверть часа.
Но уже через пять минут на оставленном "берегу" оврага запылили ещё танки. И не было пока понятно, чьи они. Старший лейтенант Иванов приказал занять оборону, тяжелораненых отнесли метров на сто подальше от оврага.
Через пару минут ситуация прояснилась. Степка смог разглядеть в свой "французский" бинокль, что два лёгких бригадных "стюарта" и один "трёхэтажный" танк отступают, отбиваясь от пяти вражеских танков. Первый Иван получил приказ рыть окопчик. Степка пристроился к нему справа, примериваясь, как он будет одной рукой вкладывать патроны в затвор ПТР. Патронов у Ивана осталось не так уж много: 25 - с "обычной" пулей и 9 - с "сорок первой".
На том берегу оврага остановился и сразу после этого загорелся "трёхэтажный" танк, остальные лёгкие бригадные танки разъехались по сторонам, открывая вражеским машинам доступ к оврагу. В это время справа из-за пыли уже на "нашей" стороне оврага показались те два "стюарта", командиры которых чуть раньше обещали старшему лейтенанту Иванову вернуться за ранеными.
Командир отряда подполз к Степке и Ивану и через короткую паузу произнес:
- Степан, как рука?..
Степка передёрнул плечами и слегка поморщился от этого движения:
- Терпимо.
Старший лейтенант взглянул теперь уже Степке прямо в глаза:
- Выдюжижь в прикрытии или в раненые тебя записать?..
Степка перехватил вопросительно-просящий взгляд Ивана и ответил:
-Справлюсь.
Старший лейтенант незаметно облегчённо вздохнул:
- Тогда с Иваном остаётесь прикрывать... Пехоты у фрицев там не много. Левее вас будет "дегтярь" и всё. Танки через овраг здесь не пройдут, поэтому людей класть за зря не будем... Мы отходим с ранеными дальше. Всё ясно? Тогда ни пуха!..
Кивок Степки совпал с разрывом танкового снаряда на "нашем берегу" оврага. Оба "стюарта" открыли ответный огонь по приближающимся к оврагу немецким танкам. Можно было уже различить, что это была "тройка", две "четверки" и... "тридцатьчетвёрка" с большим черно-белым крестом на башне.
Иван пробормотал со злостью, прищурившись на "тридцатьчетвёрку":
- Командир, давай с этой предательской гадины начнём, а?..
Вражеским танкам оставалось проехать ещё метров сто-двести до "своего" края оврага. Они сечас вели интенсивную перестрелку с обоими "стюартами", маневрирующими на "нашем берегу". Один из "стюартов" уже был "обезножен", но пушка его ещё стреляла. Другой пятился назад и палил из пушки и из всех пулемётов.
Степка вложил в затвор ружья патрон с "сорок первой" пулей и заметил:
- Этих мало, целься лучше... Погоди чуток!
Иван огрызнулся и одновресенно согласился обождать:
- Не учи учёного, командир... Жду.
Степка передвинулся на два метра вперёд и вылил всю воду из своей фляжки перед "носом" у ПТР. Первый выстрел Ивана никакого видимого результата не принёс. Степка вложил второй патрон:
- Теперь стреляй быстро и потом "мухой" под наш "стюарт", если не хочешь здесь навсегда остаться! Видишь, всё равно пыль поднимается?
Пыль, встающая перед стволом ПТР после каждого выстрела, сильно демаскировала позицию бронебойщиков. Немецкие танкиствы с такого расстояния хорошо различали такой ориентир.
Сам Степка, учитывая, что ему теперь ползком придётся "грести" одной рукой, не дожидаясь второго выстрела, повернул к замеревшему метрах в пятидесяти нашему танку и пополз, волоча за собой сумку с патронами. Иван выстрелил, когда Степка уже отполз назад метров на пять-шесть. Ответный снаряд разорвался метрах в десяти впереди места, где полминуты назад было установлено ружьё. Но Иван к тому времени уже почти обогнал Степку, двигаясь "по окружности". Он очень быстро полз, волоча за собой ружьё и приближаясь к спасительному танку.
Спрятавшись за "стюартом", с распластанной по земле левой гусеницей, Степка осторожно выглянул из-за него. "Тридцатьчеитвёрка" с немецким кресстом тоже стояла неподвижно. Её левая гусеница была лежала на земдле. Танк был повернут к бронебойщикам в "три-четверти". Степке зачем-то сейчас вспомнилось, что так выражался фотограф-капитан в марте в Белгороде три месяца тому назад.
За немецкими танками стали различимы пригнувшиеся к земле силуэты немецких пехотинцев. Несколько из них уже приблизились к овражьему обрыву метров на двадцать-тридцать. Сразу вслед за этим вниз полетело несколько немецких "колотушек".
На "том берегу" одна из "троек" тоже теперь закрутилась на одной гусенице и замерла. Вторая "тройка" стала медленно пятиться назад. Из-за её "спины" показалась ещё одна "тройка" и бронетранспортёр. На "нашем берегу" разорвались несколько немецких мин. Судя по мелькавшим в кузове бронетранспортёра каскам, миномёт был установлен в "кузове" этой машины. Пулемётчик бронетранспортёра открыл огонь по отходящей группе наших бойцов.
Степка снял с плеча свою винтовку и протянул её Ивану:
- Сними этого удальца на бронетранспортёре тихо, а то он наших достанет своим "косторезом"...
Чтобы заставить замолчать пулемётчика, Ивану понадобилось сделать два выстрела из Степкиной винтовки. В это время в "стюарте" приоткрылся один из лбков и грубый голос, сопровождая свою "просьбу" матом, предложил бронебойщикам убраться подальше, чтобы не привлекать к подбитому танку лишнего внимания противника. Иван ответил отказом и добавил пару фраз в своём духе про предателей, а Степка просто пообещал в следующий раз бросить гранату в танковый люк, если он ещё раз откроется, обозвав экипаж подбитого "стюарта" мышами под веником.
Но опасаясь аналогичной "любезности" с гранатой от танкистов, бронебойщики отползли от "недружественного" танка ещё метров на пятнадцать-двадцать назад, обеспечив себе два сектора обстрела (левый и правый), но при этом находясь "с фронта" всё ещё под относительным прикрытием корпуса танка.
Между тем, два самых храбрых немецких пехотинца уже появились на "нашем берегу" оврага. Иван "сбил" их из Степкиной винтовки несколькими выстрелами. Степка протянул ему новую обойму. Но отложив винтовку, Иван снова взялся за ружьё, потому что немецкий бронетранспортёр появился в их левом секторе совсем близко от оврага и снова открыл огонь из миномёта. На него "сорок первые" пули тратить не пришлось. После двух выстрелов Ивана из ПТР бронетранспортёр сердито фыркнул двигателем и медленно стал приближаться к краю оврага, заехав за корпус "стюарта". Таким образом бронетранспортёр выехах из зоны видимости "левого сектора". Через полминуты бронебойщики увидели бронетранспортер уже в "правом секторе", который также медленно ехал к оврагу и буквально через несколько секунд накренился и "благополучно" в него свалился.
Теперь на "нашем берегу" оврагу ещё показались сразу две группы немецких пехотинцев в двух разных местах. Первую группу заставил залечь "дегтярь" несколькими короткими очередями. Иван "снял" одним выстрелом видимо командира второй группы. После того, как тот немец с автоматом упал, вокруг него сразу стали суетиться два или три солдата, не помышлявшие более о продвижении аперёд, а наоборот, старающиеся стащить раненого обратно в овраг.
Иван всё-таки окончательно "разобрался" с танком-"предателем", всадив ему в борт в район топливных баков ещё две пули, которые вызвали на корме "тридцатичетвёрки" небольшой пожар.
Противник в лице немецких танкистов сделал неверные выводы о том, откуда ведут огонь бронебойщики (теперь пылевые "облачка" от выстрелов ПТР было труднее заметить "с той стороны") и решил соответствующим образом ответить. Фугасный снаряд "четвёрки" разорвался прямо перед "стюартом", затем сразу прилетел второй старяд и разорвался чуть сбоку от танка. Нужно было снова менять позицию, но Степка, как ему показалось, неудачно повернулся, что-то его толкнуло в правое плечо и у него опять от боли в руке потемнело в глазах.
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.