Из своей поездки в Египет Чарльз Гринвуд привозит необычный сувенир - семь гробов с мумиями. Он надеется хорошо на них нажиться, ведь "раскрытие мумий" - новое, щекочущее нервы увлечение высшего света викторианской Англии. Однако вечер, на который он возлагает так много надежд, с самого начала идет совсем не так, как планировалось.
- Лилибетт! Лилибетт!
- Чарльз?
Послышались быстрые шаги. Маленькие ножки, обутые в мягкие домашние тапочки, едва касаясь ступенек, пронеслись вниз по лестнице, и в следующее мгновение молодая леди, одетая в тонкий кружевной пеньюар поверх батистовой сорочки, крепко прижималась к высокой фигуре мужчины, замершего у входной двери.
Чёрное пальто вошедшего поблескивало капельками утреннего тумана, от него пахло холодом и табаком, но молодая леди точно не замечала этого вовсе, покрывая его лицо сотней поцелуев.
- Чарльз, дорогой, какое счастье! Я ждала тебя только завтра вечером!
Лицо ее сияло от восторга. Она была совершенно очаровательна, и любой, чей неосмотрительный взгляд сейчас пал бы на Лилибетт Гринвуд, был бы неизбежно покорен ею.
В свои семнадцать лет Лилибетт вскружила голову ни одному молодому человеку, и даже солидные мужи поглядывали на неё с большим интересом. Лилибетт могла бы составить партию по-настоящему блестящую - ею интересовались и вдовствующий генерал, сделавший ошеломительную карьеру в Ост-Индии, и молодой многообещающий юрист, нынче служащий секретарем у одного из членов Парламента. Наконец, ею интересовался юноша столь высокого рода, что мы не станем более упоминать о нем, дабы не вызывать ненужные пересуды.
Тем удивительнее было то, что в мужья Лилибетт Харвуд выбрала человека среднего достатка и весьма сомнительного положения. Впрочем, нельзя не признать, Чарльз Гринвуд был весьма хорош собой. Высокий, статный, с темными как уголь волосами и живыми голубыми глазами, Чарльз тщательно следил за собой. Костюмы сидели на нем безукоризненно, воротнички сорочек были так накрахмалены, что о них можно было порезаться. Волосы Чарльз аккуратно разделял пробором, а усы, за которыми он ухаживал с особым тщением, были слегка подвиты и блестели от брильонтина. В целом этот привлекательный щеголь двадцати двух лет от роду производил приятное впечатление, однако его репутация не делала ему чести.
В приличном обществе Чарльза Гринвуда считали обыкновенным мотом и авантюристом. Единственный наследник состоятельного дядюшки, он то и дело просил помощи у обеспеченного родственника, попеременно влипая в самые нелепые ситуации. Так он успел вступить в конный полк в Ост-Индии, но разочаровался в военной карьере и вместо этого занялся торговлей.
Ткани, на которые Чарльз возлагал такие надежды, в Англии не встретили спрос, да и могло ли быть иначе? Ее Величество императрица Виктория своим примером ратовала за скромность и сдержанность, а рулоны, привезённые Чарльзом с востока, ослепляли буйством красок и богатством золотых нитей. Дядюшка с огромным трудом сумел избавиться от сомнительного товара, передав тот театрам и заведениям, прямо скажем, дурной репутации. Кое-что удалось продать в Османскую империю, но затраты на транспортировку окончательно добили и без того крохотную выручку. А Чарльз тем временем уже взялся за новое предприятие.
Женитьба на недолгое время отвлекла его от сомнительных мероприятий, но спустя полгода тихое счастье пресытило Чарльза и его снова потянуло на приключения.
Поначалу он намеревался обосноваться в Стамбуле, посмотреть что к чему на местных базарах, и решить на какой товар можно будет сделать ставку. Но по прошествии пары месяцев Лилибетт узнала, что ее муж находится в Египте.
О Египте Лилибетт знала немного. Он находится в Африке, где водились жёлтые пятнистые жирафы, а все вокруг были чёрными от жаркого солнца. Хотя ее матушка серьёзно выбранила бы ее за это, Лилибетт знала и то, что люди там ходят без одежды, украшая себя одними лишь бусами. Ей страшно не нравилось думать о том, что ее дорогой Чарльз окружен дикими чёрными женщинами. Она верила мужу, но каждая дама знает, сколь слаба мужская природа.
И вот, стоя теперь в объятиях Чарльза и вдыхая аромат его табака, Лилибетт отринула прочь все свои глупые мысли. Она была неудержимо счастлива и не могла удержаться от смеха.
- Я специально написал неверную дату, хотел застичь тебя врасплох, такую домашнюю, уютную, - он крепко поцеловал ее, и Лилибетт обмякла в его руках. Его всегда смешило, как она реагирует на его поцелуи - точно земля и в самом деле уходит у неё из-под ног.
- Скоро придут слуги, - проворковала она.
- Это хорошо, - Чарльз отстранился. Он снял с головы шляпу и осторожно устроил ее на вешалке, после чего стянул с шеи индийский шелковый шарф, - Сегодня вечером, моя дорогая, у нас дома соберется несколько высокопоставленных гостей.
- Гостей? - упавшим голосом повторила Лилибетт. На ее хорошенькое личико пала тень разочарования, - я думала, мы проведем его вместе.
- Я бы этого желал. Но есть дела, требующие от нас поступиться своими желаниями. Если вечер пройдёт успешно, то мы с тобой, моя дорогая, озолотимся. Больше не придётся идти с протянутой рукой к дядюшке Альфреду, старик сам будет просить ссудить ему кругленькие суммы.
- Правда? - глаза Лилибетт вспыхнули надеждой.
Хотя они с Чарльзом ни в чем не нуждались и дядя неизменно оплачивал их счета за дом и прислугу, ей самой не сильно нравилось зависеть от воли пожилого родственника. К тому же отношение к их семье в обществе было неоднозначным. Окружающие находили их пару, без сомнения, очаровательной, но не заслуживающей особого внимания. Если их и приглашали на званые вечера, где собирались люди состоятельные и уважаемые, то лишь оттого, что дамы просто обожали компанию веселого и обходительного Чарльза Гринвуда, в то время когда их мужья имели возможность полюбоваться хорошенькой миссис Гринвуд.
Лилибетт знала, пройдет какое-то время, и ее красота померкнет. Что тогда? Станут ли их приглашать как прежде? Она не мыслила своей жизни без веселого общества, сплетен и музицирования, а потому отчаянно желала, чтобы ее душка Чарльз, наконец-то, остепенился.
- Выходит, наша разлука не была напрасной?
- Нет, - просиял он.
В дверь тем временем негромко постучали. Лицо Чарльза осветилось улыбкой.
- А вот и они, - пробормотал он. Набросив на плечи жены свое пальто, он поспешил к двери.
- Прошу, господа, как можно осторожнее, - донесся до Лилибетт его голос. Она же укрылась от прибывших в коридоре, чутко прислушиваясь к каждому звуку.
- Куда ставить, сэр? - донесся до нее грубый мужской голос с отвратительным йокширским акцентом.
- Несите в зал. Вот, сюда, налево. Осторожнее, господа, ради всего святого, осторожнее!
Послышались тяжелые шаги. Кто-то тихо и неспешно передвигался в холле, очевидно, неся что-то невероятно дорогое и хрупкое. А может, от этой мысли у Лилибетт перехватило дыхание, это что-то тяжелое. Золото? Драгоценные камни? Она не удержалась и осторожно выглянула. Два кряжестых мужчины несли огромный деревянный ящик, низ которого был обит толстым слоем ткани. Должно быть, и впрямь что-то хрупкое, раз оно могло повредиться от соприкосновения с полом. Прошло немало времени, прежде чем носильщики получили расчет и Чарльз закрыл за ними двери.
- Надеюсь, ты не замерзла?
- Нет, - Лилибетт нетерпеливо покачала головой. - Чарльз, не томи меня больше. Что они принесли?
Чарльз рассмеялся, позабавленный словами жены, которая обычно призывала его к сдержанности и, освободив от пальто, взял ее за руку, увлекая за собой в зал.
Комната, прежде казавшаяся такой просторной, теперь словно уменьшилась в размерах. На полу у стены с портретом Ее Величества стояли семь ящиков. Они были узкими и вытянутыми, и Лилибетт терялась в догадках, что же там может быть. Оружие? Едва ли бы тогда Чарльз беспокоился о его сохранности.
- Чарльз, что это? - спросила она, в то время, когда муж с мечтательной улыбкой подкручивал кончики усов.
- Мумии, моя дорогая.
- Мумии? - не поняла она. Слово было Лилибетт незнакомо. Она наморщила курносый носик, пытаясь отыскать в закромах памяти что-то созвучное, потому как Чарльз совсем не торопился с объяснениями, погруженный в свои сладкие мечты о скором богатстве.
Слово напомнило ей про мамонтов - слонов древности, некогда населявших землю и вымерших тысячи и тысячи лет назад. Лиллибетт даже догадалась, что в коробках - ну, разумеется, ее несравненному, предприимчивому супругу удалось раздобыть бивни этих вымерших исполинов! Неудивительно, что он так волнуется - должно быть, века оставили на них следы, и бивни стали совершенно хрупкими.
О, Чарльз! Понятно теперь его ликование! Даже бивни слонов стоят целое состояние, то уж говорить о мамонтах? На прошлое Рождество дядюшка Гривуд подарил Лилибетт хорошенький веер с пластинами из слоновьего бивня, и она была вне себя от восторга. Леди Шарлотта Морли, чей муж был членом Парламента и находился в добрых отношениях с самим принцем Альбертом, даже похвалила веер за изящество, и он стал любимейшим аксессуаром в коллекции Лилибетт.
- Значит, бивни? - спросила она, горя желанием как можно скорее открыть ящики.
- Что? - очнулся от своих мыслей Чарльз. - Бивни? Нет, моя дорогая, мумии. Древние люди.
- Люди? - не поняла Лилибетт, но тут ее глаза расширились от изумления. Она испуганно ойкнула, и прижала ладонь к губам. - Чарльз, - тихо и осторожно позвала она мужа по имени, - ты же не хочешь сказать, что это скелеты... людей?
- Не скелеты. Останки, моя дорогая. И они прекрасно сохранились.
В последнее время в Египте участились случаи вскрытия гробниц. Люди тащат из них все, что плохо лежит, но и власти не дремлют. Я связался с одним проверенным человеком, думал, что смогу уговорить его припрятать для меня немного золота, чтобы вывезти его в Англию. Ты не поверишь, сколько бы я ему ни сулил за работу, он наотрез отказался браться за работу. За несколько дней до того, как мой корабль вошел в порт-Каир, одного из приятелей моего помощника казнили за горсть золотых монет, которые он надеялся сбыть в лавке ювелира. Его обезглавили.
- Обезглавили, - едва различимым шепотом повторила Лилибетт. Этим утром нервы ее подверглись небывалому испытанию. Все то время, пока Чарльз говорил, она старалась не сводить взгляда с лица мужа, но глазе ее, нет-нет, да и устремлялись к зловещим гробам, в каждом из которых находился древний покойник. Семь мертвецов в гостиной!
Не замечая, как сильно побледнела Лилибетт, Чарльз с упоением продолжил свой рассказ.
- Мы спорили несколько часов, когда мой новый знакомый предложил немыслимое - достать мумию! Я поначалу был шокирован - на кой мне черт мертвец? Ой, прошу прощения, моя дорогая. Долгое отсутствие приятного общества сильно вредит моим манерам.
Так вот, я решил, что он надо мной шутит, но египтянин был неумолим. Он рассказал мне, что некий богатый гурайб, так они нас называют, совсем недавно за баснословные деньги приобрел себе мумию, которую развернул в компании не менее уважаемых гурайбов. Я обещал подумать над его предложением, а сам тем временем навел справки.
И что ты думаешь, моя дорогая Лилибетт? Он не соврал! А этот самый гурайб оказался сэром Энтони Пэрришем, кузеном посла! И сие необычное предприятие имело огромный успех! Мне сказали, что несколько гостей вечера решили и сами повторить невиданный прежде перфоманс. Поэтому на следующий день я разыскал египтянина и сказал, что куплю все мумии, которые он сможет достать. Единственное мое условие - их бинты должны быть целы.
И он сдержал слово! Я сам лично убедился, что они в идеальном состоянии. Это мумии слуг, до правителей так легко не доберешься, у них золотые и каменные саркофаги, в общем, нужна целая команда помощников, а занятие это, как ты сама понимаешь, незаконное.
В общем, мы осторожно перенесли мумий в ящики и погрузили на корабль под видом плафонов для керосиновых ламп, - Чарльз прыснул в усы, - Я уже разослал приглашения парочке заинтересованных лиц, и они обещали быть. Мумии обошлись мне втрое ниже той цены, на которую я рассчитывал, но нашим гостям об этом знать необязательно. Если все пойдет, как нужно, к концу месяца, Лилибетт, мы с тобой разбогатеем. А появится спрос - мой египтянин найдет еще мумии. Он будет ждать телеграмму через пару недель. Удача, наконец-то, повернулась к нам лицом, дорогая! Я чувствую это!
2.
Первые гости появились в доме Гринвудов в начале десятого. За окном к этому времени уже стемнело, свет газовых рожков едва виднелся в клубах плотного осеннего тумана.
Чарльз, который лично встретил их у порога, представил пару как сэра Брэндона Уилчи со спутницей. Сэр Брэндон тепло поприветствовал Лилибетт, как и все мужчины, находя в ней невероятное очарование, но имя своей спутницы оставил в тайне. Вероятно, она относилась к тем, кого называют "дамами полусвета" и присутствие такой гостьи в ее доме сильно смутило Лилибетт. Женщина была одета в дорогое алое платье с черным кружевным корсажем, несколько вызывающее, но, тем не менее, прекрасно сидящее на ее тонкой фигуре, а ее лицо прикрывала сетка шляпки, которую она не сняла, даже оказавшись в помещении.
Разумеется, за столь короткое время подготовить дом к приему было невозможно. Поэтому вместо ярких газовых рожков всюду горели свечи, создавая интимную таинственную обстановку. Дом, который всегда казался Лилибетт уютным гнездышком, теперь пугал ее. Она нервно вглядывалась в движение теней по стенам, ни на секунду не забывая, что в гостиной сейчас находятся семь гробов с мертвецами.
Сопроводив гостей, Лилибетт встала спиной к портрету Ее величества, чтобы не видеть гробы, и попыталась завязать разговор. Но всегдашнее умение завести легкую непринужденную беседу в этот раз отказало ей. Вместо этого Лилибетт предложила гостям вина и сама наполнила их бокалы. Слуги были предусмотрительно отправлены по домам раньше обычного.
В течение следующих пятнадцати минут гостиная медленно заполнилась гостями. Это были преимущественно мужчины самого представительного вида. Лишь один из них, лорд Морли, оказался знаком Лилибет, и она наконец-то перестала ощущать беспокойство от компании чужих людей. Она даже нашла в себе силы поинтересоваться здоровьем леди Морли и обрадовалась, услышав что та, наконец-то, избавилась от люмбаго.
- Вот все и собрались, - объявил Чарльз, появляясь в гостиной с еще одной парой гостей.
Это был пожилой мужчина самой приятной наружности и полная дама в старомодном капоре, должно быть, его супруга. В отличие от остальных гостей, выглядели они довольно бедно, и встреча с людьми высокого положения несколько смутила их. Лицо женщины вспыхнуло краской, это было заметно даже в неярком свечном освещении, и она скромно потупила взгляд.
Ее муж нервно покачался с носка на пятку, но, заметив темнеющие в дальнем конце гостиной гробы, тотчас забыл о присутствующих. Он весь подался вперед, и, если бы не рука жены, лежащая на сгибе его локтя, непременно направился бы к ним, будучи не представленным остальным.
- Позвольте представить вам, - несколько повысил голос Чарльз, и мужчина недоуменно поднял на него взгляд, - мой старый знакомец, доктор исторических наук Томас Бейтс со своей супругой Амалией.
- Добро пожаловать, - поприветствовала их Лилибетт, обращаясь преимущественно к миссис Бейтс. Ей было жаль бедняжку - едва ли пожилая дама этот вечер хотела провести подобным образом. Та робко подняла глаза на Лилибетт и она приветливо улыбнулась. Затем, все более входя в роль хозяйки вечера, Лилибетт взяла женщину под руку и увлекла ее за собой, предложив удобно устроиться на софе, где уже сидела Безымянная леди. От вина миссис Бейтс отказалась, а предложить ей чай Лилибетт не могла.
- Гринвуд, - скрипучим голосом протянул полковник Сил. Лилибетт легко запомнила его имя - он и в самом деле напоминал моржа, - прошу вас, не тяните время. Показывайте своих мертвецов.
- С превеликим удовольствием, сэр, - улыбнулся Чарльз, - Лилибетт, дорогая, окажи нам честь, выбери того, кто явит миру лик после тысячелетий забвения.
Лилибетт, не ожидавшая подобную просьбу, несколько опешила, но хорошие манеры взяли вверх и, улыбнувшись присутствующим, она сказала,
- Третий гроб.
- Прекрасно! Профессор, вы не поможете мне?
Вдвоем мужчины переместили гроб на середину комнаты. Его тотчас окружили, и как бы Лилибетт ни хотелось остаться на софе, отделенной от ужасного приобретения мужа плотной стеной спин, она все же встала и подошла к Чарльзу. Тот умело орудуя ломом, разбирался с крышкой гроба.
- Осторожнее, Чарльз, - красивым густым басом попросил его профессор, - мумии крайне хрупкие.
- Не волнуйтесь, - с мальчишечкой беспечностью отозвался Чарльз. Он еще сильнее налег на лом, и крышка открылась.
Лилибетт зажмурилась от ужаса, но, когда спустя пару секунд взволнованного молчания, повисшего в гостиной, она рискнула приоткрыть глаза, то не увидела ничего страшного. Желтоватые бинты, переплетенные самым причудливым образом, облекали фигуру в аккуратный кокон. Невозможно было поверить, что той несколько тысяч лет. Лилибетт бросила взволнованный взгляд на профессора, боясь, что приобретение Чарльза окажется фальшивкой, но профессор Бейтс был иного мнения.
- Поразительно! - прошептал он, склоняясь над гробом так низко, что его седая борода коснулась его стенок. - В точности, как описывал доктор Бергман. И запах? Чувствуете? Хвойная смола. Это просто поразительно! Чарльз, друг мой, перед нами не простой египтянин, это придворный, причем весьма высокого ранга. Сам я не большой специалист по мумиям, но читал все труды доктора Бергмана. На простых смертных масло не тратили, да и бинты не накладывали так искусно. Посмотрите, какая тонкая сетка на груди! Это просто невероятно! Честное слово, друзья, мне даже немного жаль их резать!
- Не жалейте, профессор, - подал голос мистер Уилчи. - Все мы с огромным нетерпением ждем кульминацию вечера, не лишайте нас такого удовольствия ради пустых сантиментов.
- Я бы и не осмелился, - улыбнулся профессор, отступая в тень. - Чарльз, вы позволите мне?
- Ах, нет, - это уже лорд Морли подал голос. - Прошу прощения, но эта честь по праву принадлежит мне.
- Это оттого, что вы член Парламента? - грубовато спросил его прямолинейный полковник Сил.
- Нет, - с невозмутимым видом отозвался лорд, - потому что я опытный охотник и всегда сам свежую убитых зверей. Гринвуд, нож.
Чарльз послушно протянул ему острый охотничий нож и лорд Морли взялся за дело. Он и в самом деле ловко и умело управлялся с бинтами. Те распадались от одного прикосновения лезвия.
- Не раскройте ее раньше времени, - заволновался мистер Уилчи.
Но лорд Морли знал, что делает. Спустя несколько минут, которые, по мнению Лилибетт, пронеслись слишком быстро, он поднялся на ноги и вернул нож Чарльзу.
- Лилибетт...
- Дорогой, - она с трудом выдавила из себя улыбку. Лилибетт понимала, о чем сейчас ее попросит муж. Меньше всего на свете ей хотелось приближаться к мумии, тем более касаться ее.
- Не окажешь ли ты нам честь снять могильные пелены?
- Это и впрямь было бы большой честью для меня. Но я с огромной радостью уступлю ее профессору Бейтсу, уверена, он сделет это со всей полагающейся осторожностью.
Если некоторых из присутствующих и задело столь повышеное внимание к профессору Бейтсу, то они не подали виду. Сам же профессор, влюбленно глядя на Лилибетт, учтиво поклонился ей, и преклонил колени перед гробом.
- Миг истины, - прошептал он, касаясь бинтов.
Вид мумии потряс бедняжку Лилибетт. Когда Чарльз открыл крышку гроба и она увидела забинтованную фигуру, Лилибетт убедила себя, что ничего страшного уже не произойдет, и ее страхи были детской глупостью. Теперь все опасения подтвердились.
На дне лежали высушенные останки человека. Янтарная, точно покрытая лаком, кожа плотно облегала кости. Руки и ноги были похожи на птичьи. Кожа между ребер сильно провисла, а на животе порвалась вовсе. Но хуже всего было лицо.
За тысячелетия оно не утратило своих черт, лишь пожелтело и заострилось. Узкие скулы натягивали блестящую кожу над провалами щек, она плотно прилегла к деснам и зубам, невесть каким чудом сохранившимся жилам на шее. Но страшнее всего было смотреть на сохранившиеся клочья волос, там и здесь покрывавщие гладкий череп. Вероятно, при жизни женщина была черноволосой, но время оставило на ней свой след, превратив часть шевелюры в рыжеватую труху. Пламя свечей неровными тенями скользило по ее лицу, и казалось, что сомкнутые веки трепещут.
- Пресвятая Мария! - перекрестилась миссис Бейтс и отвернулась. Безымянная леди поднесла к лицу надушенный платочек.
- Потрясающе! Чарльз, это просто потрясающе! - расхохотался внезапно полковник Сил. - О, я давно не испытывал такого натяжения нерв! С самих беспорядков в Дели, надо полагать. Славно, мой друг, славно! Благодарю вас за оказанную честь! Представьте только, у меня на шее даже забилась жилка! - он снова хохотнул. - Чарльз, отныне я ваш должник. Я знаком с генералом Хаггартом, он богатый и пресыщенный старый пень в отставке. Он не упустит такую прекрасную возможность пощекотать нервы и не пожалеет денег. Назовите любую цену и получите ее!
- Подождите, полковник, - осадил его лорд Морли. - Гринвуд, я возьму два гроба. Завтра же пошлю поверенного с оплатой и носильщиков. Даю тысячу. За каждый.
Лилибетт от восторга охнула и поспешно зажала ладонью рот. Две тысячи! Это целое состояние! Священник в их приходе получал за год девятьсот фунтов стерлингов. Она сама недавно слышала, как это обсуждали две прихожанки, возмущаясь такой щедростью властей.
Чарльз протянул лорду Морли руку, и тот охотно ее пожал. Трудно было сказать, кто из этих двоих больше доволен заключенной сделкой. Мистер Уилчи весь как-то поник и отступил в тень. Вероятно, он не мог предложить подобную сумму и в присутствии Безымянной дамы чувствовал себя в крайне невыгодном свете
- А что будет с этой мумией? - неожиданно прервал разговор профессор Бейтс. - Чарльз, вы позволите мне забрать ее для Британского музея? Она стала бы неоценимым экспонатом, по-истине неоценимым. Впрочем, - он задумчиво понизил голос и почесал бороду, - возможно, я сумею договориться о небольшой компенсации для вас.
- Профессор, не стоит, - пуще прежнего расцвел Чарльз, - без вашего доброго совета я бы никогда не сумел перевезти мумию целой из Каира в Лондон. Она ваша. Только, прошу, сохраните мое имя в секрете. Я не хотел бы проблем с правительством.
- Даю слово!
Профессор пришел в страшное волнение. Он вновь склонился над останками и принялся рассматривать их уже с видом собственника, что-то бормоча себе под нос.
- Могу вам отдать и своих, - сказал лорд Морли, снисходительно поглядывая на него сверху. - Меня бы это избавило от головной боли, куда их деть, а вас, судя по всему, это порадует.
Профессор восхищенно пискнул, потому что говорить спокойно и членораздельно он уже не мог. Его переполнял восторг, в внимательные карие глаза были полны слез. Миссис Бейтс подошла к мужу и успокаивающе коснулась ладонью его спины.
- Решено, - заключил лорд Морли, - я пришлю вам письмо, куда и во сколько за ней подъехать. Полагаю, вы бы могли присутствовать и на раскрытии. Было бы просто чудесно, если бы вы произнесли перед моими гостями небольшую лекцию и, так сказать, подготовили их. Впрочем, - его глаза хитро сверкнули, Гринвуд, старина, ты ведь позволишь мне увидеть товар лицом?
Чарльз замешкался. Лилибетт понимала его чувства. Рисковать сохранностью мумий он не хотел, как, впрочем и предъявлять миру семь трупов. В этом Лилибетт была с ним солидарна. Она уже сумела убедить себя, что ящики у стены - всего лишь ящики. Что касается мумии женщины, то она лишний раз старалась на нее не смотреть. И все же две тысячи фунтов стерлингов...
- Профессор Бейтс, поможете?
Профессор с готовностью откликнулся. Они довольно ловко управлялись с гробами и крышками, точно всю жизнь занимались плотницкой работой. Первая мумия была в чуть худшей сохранности, вторая - просто превосходной. Лорд Морли тотчас заявил свои права на нее. Третья оказалась маленькой, должно быть, подросток, и Лилибетт вновь почувствовала дурноту. Все происходящее вокруг казалось ей ужасным, сюрреалистическим сном, вызвать который могла разве что болезнь.
- А это что? - донесся до нее удивленный возглас Чарльза. Вопреки своему решению не смотреть на происходящее, Лилибетт подняла глаза на последний выдвинутый на центр комнаты гроб, и не сдержала крика.
В гробу лежало тело. Нет, это была не раскрытая мумия, а труп мужчины, уже тронутый тлением. Одет он был на европейский манер, на голове, чуть надвинутый на лоб, темнел котелок, на глазах поблескивало золотое пенсне.
- Но... Как? - вскричал Чарльз, с ужасом глядя на мертвеца. - Этого не может быть! Я сам видел, как забивали гвозди в крышки, и во всех были мумии!
- Видно, когда вы отошли, кто-то вскрыл гроб и подменил одну из них на труп, - спокойным голосом предположил полковник Сил. Он не утратил присутствия духа, военное прошлое приучило его видеть вещи и пострашнее. - Боюсь, Чарльз, здесь не обойтись без полиции. Вам придется увезти остальные гробы, чтобы не вызывать ненужные разговоры. Думаю, с накладной у вас все в порядке?
- Да, - слабым голосом пробормотал хозяин дома. - В них значатся плафоны для керосиновых ламп.
- Я прослежу, чтобы вам не сильно докучали с расследованием, если вы пообещаете мне солидную скидку на третью мумию, - разошелся в своих аппетитах лорд Морли. Чарльз только кивнул, по-прежнему не сводя с мертвеца полного ужаса взгляда.
- Профессор, считайте, у вас уже четыре мумии, - довольно резюмировал лорд Морли. Профессор, все это время суетившийся возле супруги, которой от вида покойника стало плохо, обернулся и пробормотал,
- Благодарю! Ох... что же это?
Он замер в нелепой позе, во все глаза уставившись на лежащего в гробу мужчину. - Быть не может! Доктор Бергман!
Его возглас вызвал новую лавину разговоров. Профессора тотчас окружили, требуя подтверждения, что покойный и в самом деле известный египтолог, спрашивая, не ошибся ли он, и слышал ли кто об его исчезновении?
Пока профессор Бейтс отвечал на вопросы, Лилибетт, открыла двери балкона, не в силах терпеть густое зловоние и, преодолевая свое отвращение, приблизилась к гробу.
- Не смотри на него, Лилибетт, - попросил Чарльз.
- Господа, - подал голос прежде молчавший мистер Уилчи, - а не кажется ли вам, что покойник, как бы правильно выразиться, выглядит слишком свежим? Я хочу сказать, что жара Египта и двухнедельный морской путь должны были отразиться на нем самым плачевным образом.
Он был прав. Хотя тело доктора Бергмана покрывали темные трупные пятна и сам он был точно восковой, других следов тления на нем не было!
- Запах... - задумчиво произнес полковник Сил. - Он пахнет странно. Я знаю запах мертвичины, да простят мне дамы, и это не он. Это... - он глубоко вдохнул, - напоминает горькую полынь и что-то церковное. Миро?
- Ладан, - с изумлением пробормотал профессор Бейтс. - Господь всемогущий! Полынь и ладан! Господа... Нет, быть того не может... Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, он склонился над гробом и принялся внимательно осматривать тело. Чарльз протянул ему свечу, но профессор оттолкнул его ладонь,
- Осторожнее! Тело профессора пропитано маслами. Оно вспыхнет от крошечной искры.
- Маслом? - не понял мистер Уилчи. - Вы хотите сказать...
- Кто-то пытался мумифицировать нашего друга, но не успел закончить.
- Уилчи, - впервые за вечер подала голос Безымянная дама, - Уилчи, дорогой, мы уходим. Прошу тебя!
- Да, дорогая, - согласно закивал он. - Да уж, Гринвуд, развлекли, нечего сказать!
Поддерживая под локоток Безымянную даму, он решительной поступью вышел прочь из гостиной, не удостоив никого прощанием.
- Сосунок, - процедил сквозь зубы полковник Сил. - Простите, дамы.
Лилибетт даже не слышала его слов. Все ее внимание было сосредоточено на докторе Бергмане. Даже если бы она захотела, то не смогла бы сейчас отвести от него взгляд. Он приковывал к себе, точно магнит металлическую стружку, и никто из присутствующих в комнате этого не замечал. Чарльз, полковник и лорд Морли обсуждали что следует делать, и как подобное вообще могло произойти. Профессор, присев на корточки пред гробом, продолжал осматривать забальзамированное тело, бормоча себе под нос слова, вроде "потрясающе", "поразительно", "невероятно"! Его жена, закрыв глаза, устроилась на софе, не то пребывая в обмороке, не то употребляя все силы, чтобы не смотреть на открытые гробы.
Бросив на нее взгляд, профессор Бейтс неохотно отвлекся, вероятно, сочтя свой долг перед супругой важнее научного интереса.
Теперь рядом с гробом осталась одна Лилибетт. Терзаемая чувством жалости, она осторожно присела, вглядываясь в изуродованные черты. Никто в гостиной не осознавал всю трагичность произошедшего. Чарльза больше всего волновало, как бы выйти сухим из сложившегося положения, лорд Морли переживал за свои мумии, а профессор испытывал к почившему коллеге сугубо научный интерес. Интересно, у него были жена и дети?
- Я позабочусь о вас, - пробормотала Лилибетт и ее пальцы коснулись темного сукна жилетки. В эту же секунду что-то крепко стиснуло ее запястье, она отчаянно закричала, пытаясь вырваться из стальной хватки, но силы были неравны. Ее уже неотвратимо влекло к окну, каблучки туфелек скользили по начищенному паркету прямо к балкону.
- Лилибетт! - отчаянно воскликнул Чарльз, бросаясь за ней. Прозвучал выстрел - это полковник Сил выстрелил, целясь в темную фигуру, крепко удерживающую крошечную хозяйку дома, но промахнулся. Мертвец уже бросился вниз с балкона, и в следующее мгновение Лилибетт Гринвуд навсегда растворилась в клубах лондонского тумана...
Дейли мейл
от 19 ноября 1896 года
Страшная находка
Прошлой ночью посетитель паба "Шип и роза" докер Питер Брукс, пребывая в нетрезвом состоянии, нашел себе приют в роще за кварталом "Лоу-плейс", примыкающего к Темзе. Каков был его ужас, когда, проснувшись перед рассветом, он увидел на небольшом отдалении от себя неизвестного, пытающегося избавиться от трупа. Обнаружив присутствие мистера Брукса, злоумышленник сбежал, а сам мистер Брукс отправился на поиски констебля. Прибывшая на место происшествия группа полисменом обнаружила свежевырытую могилу и труп, позже опознанный, как Джейн Портер. (Подробности об исчезновении мисс Дж. Портер читайте на стр. 4)
Проведя дополнительные изыскания, группа полисменов сделала ошеломительную находку. Помимо мисс Портер в роще были обнаружены еще шесть женских тел разной степени разложения. При дальнейшем осмотре, произведенном в Королевской анатомической лаборатории, было установлено, что у всех жертв были изъяты внутренние органы.
Полиция пока отказывается комментировать причастность к этим убийствам печально известного Джека-потрошителя.
Расследование взял под свой контроль Председатель Палаты общин лорд Морли.