Детдом – тюрьма для детей. И, если во взрослые исправительные колонии людей отправляют за проступки, то за что сидят дети – непонятно. Но даже отсутствие состава преступления и приговора не делает условия содержания более мягкими.
– Вы никому не нужные и бестолковые нахлебники, живущие на налоги, которые платят те, кто всю жизнь пашут, – это мы слышали от своей учительницы по несколько раз в день.
Обычно дети с интересом ждут чего-то нового. Первый день рождения, Новый год, первый поход на ёлку, первый раз в первый класс – конечно, есть волнение, но это не тот страх, от которого стынет в жилах кровь, с которым детдомовцы встречают всё новое.
Почему мне было страшно идти в первый класс? Потому что за несколько месяцев, которые я провела в детдоме с момента возврата и до самого первого сентября, я успела наслушаться историй от старших ребят. Рассказывали они много, что-то было правдой, что-то нет, но правды всё же было значительно больше.
Учителя с нами не считались, даже не пытались подбирать выражений или сдерживаться, если мы откровенно тупили. Ни за кого никто не вступится, не придёт папа-амбал и не спросит за красные от побоев линейкой руки сына, а значит, можно не церемониться. Лупили линейкой, указкой, мокрой тряпкой.
Про моральное унижение и говорить нечего – потеряла карандаш или сломала ручку – получишь сначала воспитательную беседу при всём классе о том, какой ты никчёмный биологический индивид, на которого потратили целое дерево, чтобы обеспечить карандашом.
Если твоё поведение по-настоящему вывело учителя – на тебя натравят старшаков. А от тех можно получить куда сильнее, чем от математички.
Ко мне однажды во время дежурства по классу так пришли. Я была классе в третьем, то есть это где-то девять лет. Я сама только притащила большое ведро холодной воды. до сих пор помню это ведро. Металлическое. Серое. Тяжёлое и без воды, а с водой – тем более. Набирать половину не разрешали. Вот мы и таскали эти тяжеленные вёдра, надрывались.
Пришли ко мне из-за мелкой, на мой взгляд провинности – я не начертила поля во всей тетради, а только на нескольких страницах. Посмела перечить учителю, сказав, что остальные мне пока не понадобятся. Напросилась – получила.
В итоге после визита старших воспитанников, я была вся мокрая и грязная. Всю воду они разлили по полу и унесли с собой половую тряпку. Открыли окно, и я мыла класс своим свитером. На улице был декабрь. В мокрой до нитки одежде и одной майке я промёрзла до костей. В ночь была температура, скорая и больница.
Лечили меня долго. Но я и не торопилась обратно в детдом. В больнице я встретила Новый год. И именно там у меня появилась первая подруга. Женьку с её мамой положили ко мне в палату, потому что не было других мест. До этого никто не хотел лежать с детдомовкой.
К тому времени я уже пару недель была в палате одна, но одиночество меня совершенно не тяготило. Медсёстры постоянно угощали меня чем-то вкусным, приносили мне двойные порции еды, периодически играли со мной и даже подарили на Новый год куклу.
Я понимала, что, заявись я с этой куклой в детдом, лишусь её сразу, стоит мне только переступить порог спальни. Поэтому я старалась наиграться с ней впрок. Пыталась запомнить каждую деталь, бесконечно гладила и трогала её, наслаждаясь мягкостью её кудряшек.
Женьку с мамой выписали, и я снова осталась в палате одна. Наверное, знакомство с Женей и помогло мне не сломаться. Я пообещала себе, что обязательно выживу, чего бы мне это ни стоило и выберусь из этой тюрьмы, как только появится шанс.
Давая себе обещание, я ещё не знала, сколько всего мне придётся пережить.
_____