В давние времена центром «западного» влияния в Москве была слобода со странным названием — Кукуй. Проживали там иностранцы, поступившие на службу к русскому царю, или пленные, захваченные в военных походах.
Kuck, Kucke sie!
Существует множество версий названия Кукуй. Однако самую любопытную дал в XVII веке немецкий дипломат Адам Олеарий в своих записках: «когда, бывало, жившие там (на Кукуе) жены немецких солдат увидят что-либо странное в проходящих случайно русских, то говорили обыкновенно между собою "Kuck, Kucke sie!” – "Глянь, глянь сюда!”. Что русские повернули в срамное слово: «Немчин, мчись на …, …» Немцы жаловались царским дьякам на позорное поношение, те хватали, кнутобойничали, но охальники не переводились.
Кукуй – не первое поселение иностранцев в Москве
До этого были Наливки, «немецкое» поселение в районе современной Якиманки. Василий III отвел эту местность для расселения своей почетной охраны, состоящей из немцев, итальянцев, французов. «Наливчане» жили закрыто: своих ценностей никому не навязывали. Однако слобода долго не просуществовала: в 1571 году ее сжег крымский хан Девлет I Гирей.
Пленные немцы
Ко времени крымского набега на Москву, вероятно, уже существовал и Кукуй, расположенный недалеко от устья Яузы. Поселение было создано по решению Ивана Грозного, который расселил там немцев, взятых в плен во время Ливонской войны.
Иван Васильевич относился к «языкам» в лучших традициях Женевской конвенции об обращении с военнопленными за четыре сотни лет до ее существования. Жителям Кукуя было разрешено заниматься своими ремеслами, исповедовать свою религию и даже торговать спиртными напитками, что было запрещено русским.
Ливонцы несколько злоупотребили царским либерализмом: через какое-то время москвичи стали писать жалобы митрополиту о том, что немцы целенаправленно спаивают православных и занимаются ростовщичеством. Ропот дошел до монарха, и тому пришлось на какое-то время отложить победу мультикультурализма. Слобода была сожжена, имущество лютеран экспроприировано, а сами они, по словам французского путешественника Маржерета, были «зимой изгнаны нагими, в чем мать родила».
Кукуй-Сити
На какое-то время спаивание русского народа прекратилось. Но вскоре Кукуй был восстановлен. Этому способствовал Борис Годунов, который испытывал слабость к иностранцам и был главным покровителем Немецкой слободы. Но наступление Смуты снова затормозило развитие Кукуя: несколько раз слобода сгорала дотла, а потом снова возрождалась из пепла.
"Сбалансированные" времена наступили с воцарением Романовых, которые покровительствовали мигрантам. Уже в 1675 году Кукуй представлял собой настоящий «немецкий город, большой и людный».
Для русского высокородного повесы Немецкая слобода была своего рода Лас-Вегасом. Здесь можно всегда разжиться табачком, горячительными напитками, поиграть в азартные игры, купить крамольную книгу, достать яд для врагов и завести внебрачные отношения.
Как известно, преданным поклонником Кукуя был Петр I, который порой больше времени проводил в слободе, нежели в Кремле. Здесь он пережил свой первый роман, примерил первый «импортный» сюртук, выкурил первую трубку, здесь он ввел новую должность «патриарха Московского, Кокуйского и всея Яузы». Позитивные впечатления юного царя имели роковые последствия для скучной Московской Руси. С началом петровских реформ в Россию железный занавес рухнул, и Немецкая слобода вышла из берегов.
А на берегах Невы вырос новый, фешенебельный Кукуй, который на два с лишним столетия стал столицей Российской империи. Ну а главным торжеством полной победы Кукуя стал манифест Екатерины II, с которым в 1763 году российская императрица обратилась ко всему христианскому миру: «Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех Наших Губерниях». Экспатам были обещаны фантастические привилегии: на 30 лет освобождались от всяких налогов, им предоставлялись беспроцентные ссуды на десятилетний срок на заведение хозяйства.
Сколько дней в году на Руси муж и жена спали вместе
