Глава первая.
I.
Зима поспешно уступая,
Права красавице весне,
Которая, их принимая,
Уже в небесной вышине,
Развеяв тучи снеговые,
Шлёт солнца стрелы огневые,
К промёрзшей за зиму земле.
В лесу и в поле, и в селе,
Огромные сугробы снега,
Под ярким солнцем потемнев,
Под тяжестью своей осев,
Ручьями талыми вдоль брега,
Так друг за другом увлекаясь,
Журча, стремительно стекаясь,
II.
Вливаются в речной поток,
Который, те ручьи приняв,
И из верховьев, из проток,
Скопившиеся льдины взяв,
Всё гонит крыги ледяные,
Кружа воронки водяные,
Чтобы очистить путь ладьям,
Челнам и прочим кораблям,
В которых русские купцы,
Раскрыв огромные амбары,
Сгрузивши в них свои товары,
Как истинные храбрецы,
Поставив к ветру паруса;
Судов направив корпуса,
III.
Отправятся в нелёгкий путь:
В чужие страны, за моря.
Придётся лиха им хлебнуть.
Как на чужбине те края,
Их встретят? Может быть, добром,
А, может, непомерным злом?
Как расторгуются с товаром?
Быть может, отдадут за даром?
А, может быть, всё так случится,
Что весь товар распродадут,
И, прибыль знатную возьмут.
Так, значит, будет чем гордиться;
За что Богов благодарить!
Вновь милости у них просить,
IV.
Поставив жертвенные требы,
И Велесу, и Радогосту,
И сыты, и меды, и хлебы,
Пред идолами на помосты...
Ну, а пока что ледоход,
То весь купеческий народ,
Торговлишку не прекращает;
Товар в обозы загружает.
Один из них - из тех обозов,
(О двадцати пяти подвод),
Неспешно сам себе ползёт.
Из лошадей тяжеловозов,
Обоз огромный состоит.
Вот потому и не спешит.
V.
Дорога серой лентой вьётся,
Вокруг не вспаханных полей;
В огромной луже оборвётся,
И снова в даль бежит за ней,
Вокруг подвысохших пригорков;
Вокруг берёзовых околков;
Вокруг осиновых лесков;
Вокруг калиновых кустов;
А то прямая, как стрела,
Лежит среди степи широкой;
А то опять в дали-далёкой,
Глядишь, и в сторону ушла.
В местах, где солнышко пригрело,
Она, уж, высохнуть успела.
VI.
Проснувшись, русская природа,
Прощается с седой зимой.
Пора ей в это время года!...
Уж, небо мглистой пеленой,
Себя всё реже покрывает;
Уж, снег стремительнее тает,
Под тёплыми лучами солнца.
Оно меж облаков в оконца,
Струит живительный поток,
Направленный к земле снопами;
Шагает тёплыми стопами,
Чтоб всяк здесь обогреться смог;
Небес лазоревый простор,
Ласкает восхищённый взор;
VII.
Унылый вид не угнетает;
И бело-серый с чернотой,
Цвет постепенно исчезает,
Сменившись в нежно-голубой,
Который брезжит над полями;
Который с вешними лучами,
Ярила щедро дарит всем;
И, вот, уж, озорно совсем,
Он в лужах бликами играет,
Искрясь, когда лучи порой,
Чуть преломятся над водой.
Уже не снег, вода блистает,
Глаза раскрытые слепя,
В зеркальность обратив себя.
VIII.
Внезапно лужа помутится,
Рассеяв шаловливый свет,
Когда в ту лужу погрузится,
Неровный оставляя след,
Подводы грузной колесо;
И брызги, прилетев в лицо,
Возниц заставят встрепенуться,
И даже иногда ругнуться,
Кляня распутицу весны.
Но, что не вымолвишь в сердцах,
Ища защиту в праотцах?!
Коль нынче небеса ясны,
То, может, будет путь сухим?!
Иначе, дольше ехать им.
IX.
Обоз в две дюжины подвод,
Неспешно степью продвигаясь;
Боясь опасностей, невзгод;
Людей разбойных опасаясь,
С которыми давно нет сладу;
Направившись к родному граду,
Был восемь дней уже в пути,
И тристо вёрст сумев пройти,
Мечтал увидеть отчий дом;
Стараясь, объезжая кочки,
Вёз ёмкие большие бочки,
С заморским фряжеским вином -
Диковинным для них таким;
Отменным, очень дорогим.
X.
На ярко-синем небосводе,
Оттенков множество стальных.
На первой - головной подводе,
В отличии от остальных,
С возницей восседает рядом,
С уставшим безразличным взглядом,
Седой обозный старшина.
Ссутулена его спина.
Тишила старшину зовут.
Пока возница управляет,
Он степь тревожно озирает.
Набега иль засады ждут.
Обоз немного растянулся.
Тишила снова оглянулся.
XI.
"Да, нет там вовсе никого!"
Сказал возница с раздраженьем,
Коня направив своего,
Одним уверенным движеньем.
"Всё тихо нынче. Благодать!
Уж, скоро сможем увидать,
Мы стены города родного;
Вокруг валы рва земляного;
Вдали пасущийся табун..."
И Ёрш - возница средних лет,
Который скромно был одет,
От ветра кутаясь в зипун,
Суконную поправив шапку;
Рукою опершись на лавку,
XII.
Толкнув соседа локотком,
Спросил, улыбчиво прищурясь,
Прикидываясь простаком:
"Тишила, что сидишь нахмурясь?
Неужто ты совсем не рад,
Что наш родимый славный град,
Явится вскоре перед нами?
О нём скучал я временами,
Покамест были мы вдали.
Пока блукали на чужбине;
Пока мы по степной равнине,
Вино заморское везли.
Наверно хорошо оно,
То, слышь-ка, фряжское вино?!
XIII.
Что? Может на вино польстимся?
Испробуем ядрёный вкус!...
Хоть понемножку угостимся..."
"Смотри, не вышел бы конфуз!"
Одёрнул седока Тишила.
"Жена б тя вмиг угомонила.
Домой доедешь, выпьешь бражки,
Из поднесённой ею чашки.
Покуда знай свою работу:
Коль ты - возница, значит - ехай!
Оплата будет нам утехой!
И прекращай свою зевоту...
А-то, меня ты искусишь,
Своей зевотой заразишь."
XIV.
Но Ёрш пока не унимался.
Он то страдающе вздыхал;
То искоса взглянув, старался,
Чтоб стон Тишила услыхал;
А то мечтательно витал,
Вкус винный живо представлял;
То проверял в кожевной фляжке,
Быть может, есть глоточек бражки;
А то бубнил под нос себе,
Что, дескать, так вот враз помрёшь,
Вина ни капли не попьёшь.
Всё сетовал к своей судьбе.
Но старшина был непреклонен,
И вздохам потакать не склонен.
XV.
Сквозь скрип телег,
Больших обозных,
Стал слышен бег,
И топот грозный,
Что всем обозникам-мирянам,
И городским, и хуторянам,
Добра и блага не сулил;
Лишь страх и ужас в них будил.
Был конский топот всё слышней.
Ёрш головою закрутил.
Тишила взгляд вдаль устремил,
Чтобы, увидев, знать верней:
Кто к ним так быстро приближался?
Не зря ль он лиха опасался?
XVI.
"Что делать? Может быть, бежать?"
Ёрш вопрошает боязливо.
"Телеги с грузом побросать?!"
Вдруг предлагает он стыдливо.
"В конце концов, мы им зачем?
Им нужен груз, то ясно всем!
Ох, тяжкому вершиться делу...
Своя рубаха ближе к телу...
Нам против них не устоять...
Коль нынче головы лишусь,
Другой я вряд ли разживусь!
Скорей же, надобно бежать!"
А гул копыт не уменьшался,
Всё ближе, ближе приближался.
XVII.
"Ты ехай, как себе и ехал".
Взглянул Тишила на Ерша.
"Взял, несуразицу скумекал,
Решив, что трусость хороша.
Что ты ответишь на вопрос,
Коль потеряем мы обоз?
Быть может, дело обойдётся,
И наша кровь здесь не прольётся.
Чтоб люд разбойный отступиться,
От нашего обоза смог,
Всем страхам подводя итог,
Возможно, сможем откупиться.
Помогут Боги нам сейчас?!
Иначе порешат всех нас!"
XVIII.
Из дАли всадник показался.
По праву руку скачет он.
За ним ещё с десяток мчался,
А там ещё... Со всех сторон,
Обоз готовы обхватить,
Возниц нещадно перебить.
Летели кони в диком беге...
Но, не успев догнать телеги,
Как только в ясной вышине,
Стрела сигнальная взлетела,
И звонкой нотою запела,
В немой гнетущей тишине;
Все всадники остановились,
И с криком вспять поворотились.
XIX.
Они, как грозная волна,
Что дерзко пО морю гуляет,
И, накуражившись сполна,
Пока, как щепками, играет,
Совместно с буйными ветрами,
Судёнышками, кораблями,
Готова в берег с силой бить,
Чтоб всё на бреге поглотить.
Вдруг непонятно замирает,
Смирив накопленную ярость;
Ещё бежит ко брегу малость,
Но, не достигнув, исчезает,
Оставив средь людей волненье,
Растерянность, недоуменье.
XX.
Тишила, сам привстав на кОзлах,
Ещё смотрел им долго в след,
Когда, покачиваясь в сёдлах,
Пока держал свой амулет,
Беда поспешно удалялась,
И в сизой дымке растворялась.
За голенищем скрыв стилет,
Не знал он: верить или нет,
Такой негаданной удаче?
Вдруг это замысел коварный?
А он же - старшина бездарный,
Не догадался, что иначе,
Всё может быстро обернуться:
Злодеи, обманув, вернуться...