Герой это заметки, Дзюн Усуроку, родился в 1884 году в префектуре Киото. В 16 лет пошёл в армию, дослужился до младшего лейтенанта, был направлен в Квантумскую армию, самым краешком зацепив Русско-японскую войну 1905 года. В целом проявляя себя как добросовестный, но не особо выдающийся служака, равномерно рос в чинах, и в 1935 году дослужился до генерал-майора.
Камаз с пряниками на улице Дзюна навернулся в 1936 году, когда в стране случилась попытка военного переворота (т.н. Инцидент 26 февраля). Группа молодых офицеров в целях «реконструкции Японии» вывела на улицы полторы тысячи солдат, сумела захватить центр Токио и убить несколько влиятельных политиков, включая премьер-министра Инукаи Цуёси. Однако уже 28 февраля верные правительству войска окружили бунтовщиков и те были вынуждены сдаться. После подавления мятежа и казни заговорщиков начались массовые чистки армии от «неблагонадёжных элементов». И тут Усироку Дзюн проявил такое рвение, что попал на карандаш к министру Сухопутных войск Хидеки Тодзё и обеспечил себе стремительную карьеру.
К февралю 1944 года он уже занимал должности заместителя начальника Генштаба Императорской армии Японии. Тем временем в воздухе уже отчётливо пахло концом. Япония медленно, но уверенно проигрывала Америке по всем направлениям. Армия Японии традиционно имела проблемы с танками и противотанковым оружием, что и проявилось во всей красе в ходе сухопутных боев за острова. Проблему надо было как-то решать, а, перефразируя старую шутку про колумбийских учёных, чтобы не придумывали японские военные — у них всегда получаются камикадзе. Ну действительно, у авиации есть летчики-камикадзе, у флота — пловцы-камикадзе, чем армия хуже?
Усироку Дзюн начал активно продвигать инициативу по созданию в войсках специальных отрядов «никудан» (человек-снаряд). На пехотинца навешивался ранец в подрывным зарядом, с которым он должен был обнять американский танк, крикнуть «банзай!» и дёрнуть за кольцо. В качестве примера для подражания была взята очень популярная в то время история о трёх японских сапёрах, которые в 1932 году во время «Шанхайского инцидента» подтащили «бангалорскую торпеду» к китайским укреплениям и подорвались вместе с ней, создав брешь во вражеской обороне.
Подобные случаи отмечались в войсках наверное всех участников Второй Мировой, но всё это были индивидуальные случаи добровольного самопожертвования. Японцы же ввели «никудан», как официальную тактику вооружённых сил. В марте 1944 года Усироку Дзюн принимал участие в подготовке обороны Сайпана, всячески агитируя войска пробуждать в себе самурайский дух, жажду самопожертвования и вообще «лучше умереть за императора, чем жить ради себя». Сам он, правда, предпочёл не дожидаться воплощения своих слов в реальность и эвакуировался на материк буквально за несколько дней до высадки американцев.
Во многом из-за его влияния после разгрома организованного японского сопротивления на Сайпане произошла массовая бойня гражданского населения острова. «Дабы возвеличить настоящее японское мужество» более 1000 человек, включая женщин и детей были принуждены совершить самоубийство, подрывая себя гранатами или прыгая со скалы море. Кому интересны подробности - гуглим "Banzai Cliff".
После потери Сайпана, последнего крупного острова вблизи Японии, в императорской армии полетели звезды и головы. В том числе был снят с должности сам Хидеки Тодзё. Его протеже пришлось немногим лучше. Его сослали командовать Третьей армией в Маньчжурию, где он и встретил советское вторжение. Если у Императорской армии Японии в целом было плохо с танками и ПТО, то в Квантумской армии, которая считалась второстепенной и снабжалась по остаточному принципу, всё было СОВСЕМ плохо. Противостоять заматеревшим в ходе Великой Отечественной советским танковым войскам японцам было попросту нечем. Активное применение отрядов смертников дало небольшой эффект только поначалу — танкисты и солдаты РККА просто не понимали, зачем на них бежит вон тот отряд вроде бы безоружных японцев. Но эффект неожиданности быстро испарился и смертники в большинстве просто расстреливались прикрывающей пехотой. Остаётся только гадать, сколько сдающихся в плен солдат и даже мирных жителей при этом было застрелено «на всякий случай». Уже в начале августа безнадёжное положение Квантумской армии стало очевидным.
Что должен был в такой ситуации сделать Усироку Дзюн, отправлявший на героическую верную смерть сотни простых солдат-смертников? Самому взять подрывной ранец и выйти в последний бой? Подобно командующему обороной Сайпана Ёсицуги Сайто совершить сэппуку, демонстрируя северным бака-гайдзинам силу самурайского духа и презрение к смерти?
Хрен угадали. 20 августа 1945 года Усироку Дзюн бодро задрал руки в гору и сдался советским войскам. Отсычевал положенное в плену, вернулся в Японию и в 1973 году мирно скончался в возрасте 89 лет. За своё прошлое никакого явного общественного порицания не испытывал, даже занимал пост председателя Ассоциации ветеранов. Восток — дело тонкое.
Ну а выводы каждый сделает для себя сам.
Автор - Дима Шуман, читайте другие статьи автора по тегу #шуманкат