Сегодня я расскажу вам об участи Московского и Смоленского ополчения в Бородинском сражении и немного развею миф о том, что ратники «только строили укрепления». Итак, собственно, со строительства и начнем. Поехали?
«В помощь же всем рабочим наряжается особо 400 человек ратников, которых и имеет господин генерал-майор Ферстер употреблять по собственному его благоусмотрению» - говорится в приказе П.И.Багратиона от 23 августа. День и ночь ратники Московского ополчения возводили Шевардинский редут. «Мы не нуждались в работниках для укреплений, ибо имели в своем распоряжении от 15 до 16 тысяч ополчений и множество потребных к тому орудий…» - писал Барклай-де-Толли.
По всей видимости, на основании этих свидетельств и некоторого количества им подобных, в исторической литературе сложилось мнение, что ополченцы во время Бородинского сражения строительством только и занимались. Однако это не совсем так – большая часть ратников, задействованная на строительстве, впоследствии заняла свои места на позициях и сражалась бок о бок с регулярными частями армии.
Однако, обо всем по порядку. 24 августа главные силы Наполеона подошли к линии Шевардинского редута, завязав бой до глубокой ночи. В самом начале боя ратников ополчения отвели к деревне Семеновской, где они начали сооружать Семеновские флеши. 25 августа, после осмотра позиции, Михаил Илларионович Кутузов распорядился прислать еще работников для скорейшего завершения сооружения. По свидетельству капитана Липранди (он руководил строительством укреплений в центре позиции), было прислано еще не менее 800 ополченцев. Всего же на строительстве Бородинской позиции было задействовано до 7 тысяч ратников из числа Смоленского ополчения.
3 тысячи ратников Смоленского ополчения и большая часть воинов Московского ополчения были приданы III корпусу Тучкова, скрытно располагавшемуся за кустарником на крайнем левом фланге, «имея приказ действовать по Старой Смоленской дороге на правый фланг и тыл французов тотчас же, как они начнут атаковать и будут пытаться обойти наш левый фланг».
Во время отражения седьмой атаки французов недалеко от деревни Утицы вступил в бой II пехотный корпус генерал-лейтенанта Багговута, посланный в подкрепление Тучкову. Вильмандстрандский пехотный полк и обо ополченских батальона майора Мацкого в числе 500 ратников под общим начальством генерал-майора Вадковского ударили в штыки и совместными усилиями опрокинули неприятеля.
Штыковые удары ратников наводили ужас на противника. В момент контратаки частей III корпуса на помощь гренадерскому Павловскому полку подоспел 6-й пехотный полк Московского ополчения генерал-адьютанта Лопухина и, «находясь под сильным картечным огнем, ударил в штыки на колонну неприятеля, овладевшую нашей высотой, и опрокинул оную».
После оставления Багратионовских флешей корпус Понятовского пошел в атаку на позиции корпуса Тучкова на Утицком кургане. Кроме регулярных частей в отражении атаки участвовали 1-й и 4-й пехотные полки Московского ополчения, а чуть позже подоспели 6-й пехотный и 3-й егерские полки. Однако, ввиду того что на подмогу Понятовскому спешил корпус Жюно с задачей отрезать Тучкова от главных сил, русские войска были отведены на холмы у истоков речки Семеновки. На Утицком кургане при этом в качестве арьергарда оставались казачьи полки Карпова.
Получив свежие резервы, корпус Тучкова выбил французов с Утицкого кругана. В этих жарких схватках многие ратники и офицеры Московского ополчения проявили исключительное мужество и стойкость. Также стоит отметить, что части ополчения, более чем в два раза превосходившие по численности регулярные войска III корпуса, сыграли главную роль на левом фланге при отражении атак корпуса Понятовского. Отмечает роль ополчения и майор Болговский, бывший дежурным штаб-офицером Дохтурова: «...Сильные колонны Московского ополчения, которые мы имели в резерве позади нашего левого фланга и которые Наполеон принял за нашу гвардию, внушили ему такую боязнь, что он считал крайне опасным рискнуть в этой попытке своим отборным войском, на которое он смотрел, как на свое последнее средство».
Многие из московских ратников были достойны наград, однако получили их при этом немногие. Сохранились данные о том, что были вручены медали ратнику 1-го пехотного полка – крепостному села Васильевского Звенигородского уезда Петру Зыкову, 3-го егерского полка воинам: крепостному села Марфина-Брода Можайского уезда Терентию Ускову, крестьянину сельца Кутенева Верейского уезда Семену Харитонову. Кроме того, были представлены к награде ратники Максим Обухов, Семен Молодцов, Иван Ушаков, Иван Козлов, которые, «следуя за начальником их, сражались примерно.., с мужеством, русскому только воину свойственным». Также сохранился «список отличившихся Московской военной силы» из 77 человек, награжденных за подвиги, проявленные в Бородинском сражении. Среди награжденных 15 воинов были «удостоены знака святого Георгия». Все ратники, бывшие участниками Бородинского сражения, получили наградными по 5 рублей, а за храбрость, проявленную во время сражения, было награждено около 200 офицеров, в том числе все командиры полков.
О потерях ополчения можно судить, к сожалению, только по косвенным данным – по числу убыли во II и III корпуса, которым было придано ополчения. Это позволяет примерно прикинуть число потерь ратников в 4% от общих потерь в Бородинском сражении, т.е. более 1500 человек.
О героизме ратников Смоленского ополчения, проявленном в Бородинском сражении, мы располагаем весьма ограниченными данными. Участник этого сражения так описал подвиги смолян: «Ратники во время самого жаркого дела, выбегая даже вперед фрунта, почти из рук неприятеля выхватывали своих раненых и относили в назначенные им места, а многие и сами легли на поле бранном. «Кутузов, видя их усердие и бесстрашие, благодарил их со слезами, говоря: «Друзья мои! Вы истинно... воины, любите своих собратов и, не жалея себя, их спасаете».
Здесь речь идет о подвигах ратников-санитаров. Бесстрашными показали себя и воины, сражавшиеся вместе с московскими ратниками в корпусе Тучкова на левом фланге Бородинской позиции.
За сим все и до новых встреч!
#1812