Немецкий концерн Uniper, являющийся крупнейшим импортером российского газа в Германию, заявил о намерении подать в Стокгольмский арбитраж иск против Газпрома. И собирается взыскать с него «миллиарды евро» в качестве компенсации за якобы необоснованное прекращение поставок газа.
Об этом сообщает Reuters со ссылкой на источники. Агентство отмечает, что Uniper был вынужден закупать газ по завышенной цене у других поставщиков после того, как российский партнер сначала сократил, а затем приостановил поставки топлива по газопроводу «Северный поток», ссылаясь на форс-мажор.
Напомним, 31 августа трубопровод был временно остановлен для проведения плановых профилактических работ. А 2 сентября Газпром объявил о полном прекращении прокачки по «Северному потоку» из-за утечки масла на единственной работающей турбине компрессорной станции «Портовая».
Проблемы с поставками, как утверждают в Uniper, и стали причиной рекордных убытков компании — 12,4 млрд. евро. Поэтому ей для стабилизации бизнеса пришлось просить помощи у правительства Германии.
- Размер этой помощи к настоящему моменту уже достиг 19 млрд. евро. При этом финский концерн Fortum, которому принадлежит контрольный пакет (78%) акций Uniper, сначала предоставил трейдеру кредит 8 млрд. евро, но потом отказался инвестировать в немецкую «дочку». В связи с чем правительству ФРГ ничего не оставалось, как выкупить 30% акций компании, дополнительно профинансировав ее на 7,7 млрд евро.
- Но сама идея судиться с Газпромом возникла у немцев не сейчас. Еще в конце августа гендиректор Uniper Клаус-Дитер Маубах обвинил российскую компанию в несоблюдении контрактных обязательств. И потребовал, чтобы Газпром компенсировал недопоставки закупками газа на спотовом рынке (на тот момент цена на бирже за тысячу кубов поднялась до 3,3 тысяч долларов). В противном случае не исключил судебного разбирательства, хотя источник проблемы явно не Газпром.
- Автор Telegram-канала «Голос Мордора» даже предположил, что Uniper суд выиграет. Вопрос — только как компании это поможет и как она сможет получить средства Газпрома?
Самый «идеальный вариант», как он считает, «из замороженных золотовалютных резервов России. Но тут много сложностей, потому что это будет совсем уж воровством, а эту грань пока никто не переходит. Видать, помнят слова Бисмарка, что русские всегда приходят за свои деньгами».
Есть еще германская собственность Газпрома, напоминает «Голос Мордора». Но «подземное газовое хранилище у Газпрома и так уже „отжали“, а другие значимые активы искать будет сложно».
Арест немецкого участка «Северного потока» и «Северного потока-2» тоже не поможет.
- «Из последнего можно даже высосать газ, так как обе нитки им заполнены, но и это вряд ли покроет хоть малую часть миллиардов, которыми Uniper хочет спасти себя от банкротства», — пишет автор. И предлагает забрать у Олафа Шольца турбину на память.
- «Но вообще — удивительно, что концерн подает в суд на Газпром, а не на свое правительство, которое ввело санкции против России и поставило собственный газовый концерн на грань выживания. Я понимаю, что мы давно живем в мире Оруэлла, но может стоить напомнить немецким газовикам, кто именно очень хотел привязки газа к биржевым ценам? Может стоить напомнить, кто очень громко кричал, что от российского газа вообще пора отказаться?», — резюмирует «Голос Мордора».
Прокомментировать претензии немецкого концерна «СП» попросила заместителя гендиректора Института национальной энергетики Александра Фролова:
- — Действительно, Uniper хочет получить от Газпрома компенсации за якобы понесенный ущерб. Хронологически ситуация выглядит следующим образом.
- Во втором квартале текущего года цены на газ немного снизились относительно тех значений, которых они достигали в первом квартале. И Uniper тогда несколько минимизировала свои закупки у Газпрома, и стала больше опираться на те объемы, которые продаются на бирже.
- Тут нужно пояснить, что газпромовский газ во втором квартале стал стоить тысячу долларов за тысячу кубических метров.
- Дело в том, что ценообразование у Газпрома в долгосрочных контрактах с европейскими компаниями так же привязано к биржевым показателям. Это было следствием тех требований, которые выдвигал ЕС — отказаться от нефтяной привязки и перейти к привязке биржевой, в том числе и в долгосрочных контрактах. Цена по долгосрочным контрактам пересматривается раз в квартал и формируется с учетом неких средних биржевых показателей прошлого квартала. И если у вас в прошлом квартале средние биржевые показатели значительно превышали тысячу долларов, то это фактически привело к тому, что во втором квартале по долгосрочным контрактам газ стал стоить тысячу долларов и больше.
- А тут на бирже спотовая цена газа на апрель-май опускается до 950 долларов. Соответственно, если у вас тысяча и есть обязательства по некому минимальному объему, то вы будете минимум, который необходимо, брать с биржи, просто потому что это выгоднее. На 50 долларов, но все-таки выгоднее
- Но в середине июня случается страшное — авария на американском заводе СПГ Freeport LNG, довольно крупном предприятии, которое производит около 18 млрд. кубометров газа в год.
- Этого оказалось достаточно, чтобы повлиять на биржевые торги — цены подскочили. И возникла противоречивая ситуация, когда многим другим стало выгодней осуществлять отбор газа российского. Потому что российский газ за тысячу долларов оказался дешевле, чем газ, который можно купить на бирже.
«СП»: — Надо полагать, что Uniper тоже вернулась к «истокам»?
- — Да, Uniper обратилась в Газпром. Но к моменту, когда она успела обратиться, начала реализовываться история газовой турбиной с компрессорной станции «Портовая», имеющая начало еще в декабре.
- Эти агрегаты надо периодически ремонтировать. Это нормальный производственный процесс. За ремонт отвечает компания Siemens. Но она не смогла обеспечить возврат агрегата, который отремонтировала в Канаде (там завод-изготовитель находится).
- А в апреле нужно было отправлять уже следующий агрегат. Но так как ввели санкции, возникла угроза невозврата еще и этого агрегата, поэтому его не стали отправлять до решения вопроса, связанного с санкциями. И в какой-то момент пришлось просто этот агрегат выключить из-за выработки межремонтного ресурса. Дальше его было опасно эксплуатировать.
- Потом выключили еще несколько агрегатов. И уже к середине июня, к моменту, когда компания Uniper раскачалась, поставки по «Северному потоку» сократились на 67 млн. кубов в сутки.
- При этом Европа усиленно закачивала подземные хранилища, поэтому газ шел не только на обеспечение текущего спроса, но и на решение задач по накоплению. Соответственно, пока немецкая компания раскачивалась в этом направлении, пришлось отключать еще несколько агрегатов. В итоге прокачка сократилась к концу июля до 32−33 млн. кубов в сутки. И вот в начале сентября полностью прекратилась.
- Оказало ли это влияние на европейский рынок? Да, безусловно. Были обращения увеличить поставки.
«СП»: — И что?
- — Но Газпром говорил: «Мы не можем вам поставить физически столько газа. У нас форс-мажорные обстоятельства в связи с неисполнением компанией Siemens контрактных обязательств по ремонту. Кроме того, также мы не имеем возможности эксплуатировать польский участок газопровода „Ямал-Европа“, потому что государство наше наложило санкции на польские компании, и мы не имеем права в адрес этих компаний перечислять средства».
- Вот ситуация. «Северный поток» не работает, потому что те, кто должен был ремонтировать газоперекачивающие агрегаты, их не отремонтировали. «Ямал-Европа» не работает, потому что государство ввело контрсанкции против «этих мальчиков».
- Поэтому Газпром ссылается на пункт о форс-мажоре в контракте. И говорит, что «мы, ребята, рады поставить, но не можем».
- Но, с точки зрения компании Uniper, это ни в коем случае не форс-мажор. И она будет именно этот факт оспаривать — мол, у Газпрома были возможности, а он ими не пользовался, потому что намеренно хотел нанести вред.
- Предъявлять претензии компании Siemens — это для немцев «не спортивно». Хотя может так оказаться, что как раз компания Siemens несет ответственность за ту ситуацию, которая сейчас сложилась в Европейском союзе.
«СП»: — Стокгольмский арбитраж давно политический орган, а не суд. Чего ждать от него в таком случае?
- — А что, действительно, этот арбитраж может сделать? Продать имущество Газпрома на территории ЕС, чтобы компенсировать потери немецкой компании? Но в Германии уже украли все имущество Газпрома, как и в Чехии. Собственно говоря, что они могли украсть, все украли.
- Но я бы хотел напомнить, как ситуация развивалась летом. Когда Газпром, обозначая свою позицию невозможности поставлять газ из-за технических проблем, сослался на неисполнение компанией Siemens обязательств, как по капитальному, так и по текущему ремонту, там вдруг заявили, что «к нам никакие заявки не поступали, и мы не знаем ни о каких поломках».
- После чего Газпром опубликовал переписку. И оказалось, что компания, представляющая, как некоторые полагали, страну порядка и чистой деловой репутации, просто нагло, бессовестно врет: «Вот, пожалуйста, переписка, вот входящие, чья подпись? А как это так получается, что вы про это все не знали?»
- Опять же, Siemens сейчас делает вид, что не знает, что происходит с последней турбиной, которую тоже отключили из-за потекшего масла. Мол, они вообще не в курсе.
- А Газпром публикует фотографии — «вот что происходит». И говорит, что «вообще-то, ваши специалисты в этом во всем участвовали, и под актами стоят их подписи».
- Но компания Siemens будет до последнего делать вид, что она не виновата. Потому что если скажет, что виновата, то, во-первых, ей надо будет судиться с немецким государством, которому она создала эти некомфортные, прямо скажем, условия. А, кроме того, ей надо будет отвечать в судах на многочисленные иски, которые к ней подадут компания Uniper и проч. То есть, те компании, которые из-за этого «чудесного» положения вещей потеряли деньги.