Существует ли единственно правильный ответ на вопрос — зачем мы живем и что такое жизнь вообще? Сами ли мы выбираем цели? Существует ли что-то после жизни? Волен ли человек делать по-настоящему собственные выборы или вынужден подчиняться выбору других — законом, негласным соглашениям, табу?
Влияние детства
В жизни бывают моменты, когда в поисках ответов на эти вечные вопросы человек хватается за любую соломинку, сравнивает мнения авторитетов или слепо им доверяет, плывет по течению или пытается идти против общественных конвенций. У каждого из нас свой путь.
«Седьмая печать» Ингмара Бергмана — это еще один штрих на огромном полотне человеческих смыслов. Вера, религия — не являются ли они лишь удобным самообманом, выдуманной защитой человека перед лицом неизбежной пустотой, которая рано или поздно поглотит каждого из нас?
Как обычно, все начинается с детства. Отец Бергмана был священником, придерживавшимся довольно консервативных взглядов, он часто использовал телесные наказания для воспитания собственных детей.
«В основе нашего воспитания лежали такие понятия, как грех, признание, наказание, прощение и милосердие, конкретные факторы отношений детей и родителей между собой и с Богом. В этом была своя логика, которую мы принимали и, как мы полагали, понимали»
— Воспоминания Ингмара Бергмана
Семейными отношения были очень напряженными. В них было тесно дышать полной грудью. В дальнейшем это отразилось и на творчестве режиссера. Бергман, в своих интервью, постоянно жаловался на внутренний дискомфорт, связанный с нерешенными важнейшими жизненными вопросами, касающимися одиночества, отношений между людьми, отношения человеку к жизни и к Богу.
Черные не начинают, но выигрывают
Однажды, в одной из шведских церквей Бергман увидел средневековую фреску с изображением человека, играющего в шахматы со Смертью. Увиденное настолько отпечаталось в сознании режиссера, что позднее этот образ стал центральным в фильме «Седьмая печать». Мрачное изображение на стенах храма напомнило пророчество из Откровения Иоанна Богослова:
«И когда Он [Агнец] снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе. Как бы на полчаса. И семь ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить»
Откровение, 8:1
Здесь можно лишь добавить, что ужас и мрак объял существо человека перед лицом неизбежного.
После успеха своей предыдущей картины «Улыбки летней ночи», Бергман мог себе позволить снять фильм, который не столько нацелен на признание массового общества, сколько на выражение собственных мыслей, переживаний и страхов. Получив 150 тысяч долларов от продюсеров, режиссер снял «Седьмую печать» всего за 35 дней. Это был очень недорогой проект даже для того времени.
О съемочном процессе
«Седьмая печать» погружает зрителя в эпоху беспросветного, дикого средневековья, в мир, полный варварства, невежества, монахов, бичующих себя, ведьм, сношающихся с дьяволом, и чумы, выкашивающей целы города и села. Тем удивительнее, что большинство съемок происходило практически в современной городской местности, что называется, не отходя от дома. Вот ка Бергман описывает съемку сцены сжигания ведьмы:
«Место казни располагалось чуть дальше во дворе, снимать можно было только в одном направлении, так как с других сторон виднелись дома. Когда я решил проверить костер, ребятишки, сидевшие на заборе, закричали: «Эй, когда будет казнь?» «Мы начинаем сегодня в семь»,— ответил я. Тогда один малыш сказал: «Пойду спрошу у мамы, можно ли мне задержаться сегодня подольше»
Одной из самых запоминающихся сцен фильма стала финальная, где в финальном танце группа героев под предводительством ангела смерти бредет по отвесному утесу на фоне яркого неба:
«Стояла дождливая погода, мы все упаковали и решили уезжать. Но тут вдруг дождь перестал, я увидел на небе облачко, и Фишер тотчас включил камеру. Многие актеры уже разъехались по домам, и нескольким помощникам пришлось срочно выручать нас и танцевать там, наверху. Этот кадр мы сымпровизировали примерно за десять минут»
- Ингмар Бергман
Перед последним ходом
Так что же с героями, разрешили ли они свои страхи? Рыцарь (Макс фон Сюдов в роли рыцаря Антониуса Блока) и его оруженосец возвращаются на родину из крестового похода, в котором провели десять лет. Что они видели на чужбине? Кровь, смерть, возможно, предательство — в общем, повидали жизнь во всей ее глубине. Что они увидели, вернувшись домой? Страх, чуму, толпы невежественных людей, пустоту в душах - все то же самое. Так стоила ли игра свеч?
Рыцарь опустошен, не находит смысла ни в чем, но не хочет умирать. Единственное, что он хочет — перед смертью найти ответы на главные вопросы, поглотившие его полностью. Он восклицает:
«Неужели так жестоко непостижимо постичь Бога чувствами? Почему Он должен скрываться в тумане полувысказанных обещаний и невидимых чудес?.. Что будет с теми из нас, кто хочет верить, но не может?»
Его спутник, оруженосец Йонс, человек более приземленный, но и более оптимистичный. Он старается видеть жизнь такой, какая она есть, не впадая в метафизические размышления. Он прекрасно понимает, что конец — всегда один и он неизбежен. Но в нем струится теплый жизненный ток, который дает ему силы действовать, когда это нужно, и молчать, когда действия бессмысленны. Интересно, что самому Бергману образ мыслей оруженосца был намного более близок, чем трагический пафос рыцаря.
В «Седьмой печати» Бергман реализовывает попытку обуздать собственные экзистенциальные страхи. Создавая художественные образы, режиссер пытается решить собственные жизненные задачи. Как он сам признался в интервью:
«Именно потому этот фильм и был сделан, в нем говорится о страхе смерти. Благодаря ему я избавился от собственного страха смерти»
И все-таки ответы есть
Смогли режиссер избавить от страха смерти собственных героев? Ангел смерти уводит их за собой в мир, где нет ответов на эти вопросы. Впрочем, есть и те, кто избежал необходимости участвовать в смертельном танце. Юф и Миа — супруги-актеры — с маленьким сыном смогли ускользнуть из объятий ангела в темном плаще. Возможно, именно они, по мнению Бергмана, станут теми Иосифом и Марией, которые воспитают нового человека, способного, наконец, дать другим ответы на вечные вопросы.
«Седьмая печать»—это не просто легенда с эсхатологическими мотивами; по-моему, фильм содержит намеки и на более актуальные, более личные переживания»
Ингмар Бергман
Сила великого искусства заключается в его способности менять мир или хотя бы дать людям шанс задуматься над этим. О «Седьмой печати» можно говорить много и, конечно, невозможно в формате небольшого текста обсудить все смыслы этой картины. Но если хотя бы для одного человека фильм стал определяющим, это уже говорит о многом.
Однажды, Алексей Герман сказал, что через фильм «Седьмая печать» он пришёл в церковь. Сила великого искусства заключается еще и в том, что дает шанс каждому искать и находить свои собственные ответы.
Еще несколько фильмах о поисках ответов на главные вопросы:
- «Андрей Рублев», 1966, Андрей Тарковский
- «Земляничная поляна», 1957, Ингмар Бергман
- «Девичий источник», 1960, Ингмар Бергман
- «Трудно быть Богом», 2013, Алексей Герман
- «День гнева», 1943, Карл Теодор Дрейер
- «Усталая смерть», 1921, Фриц Ланг
К содержанию блога
#кино #бергман
