Моя знакомая Тамара Викторовна жила со своими родителями, двумя сестрами и двумя братьями в небольшом селе Волховского района Орловской области. Семья была очень дружная, веселая, легко управлялась с немалым хозяйством.
В общем, все шло у них как нельзя лучше. И только одно было плохо: на другой стороне улицы, напротив, в покосившемся старом доме жила старушка по прозвищу Тарабаниха. Ох и вредная была! На вид — божий одуванчик, всегда чистенькая, аккуратная, но характеры.
В селе все почитали ее за колдунью и, естественно, побаивались. Она могла и молоко у коровы отнять, и жуткие прыщи на молодую девку напустить, и разлад в семье устроить, да и другие пакости за ней водились. Семейство Тамары в полной мере прочувствовало это на себе.
Приятельница рассказывала мне, например, что не раз и не два у их коровы, которая возвращалась, домой чуть ли не волоча по земле раздутое вымя, пропадало молоко, едва мать с подойником усаживалась ее доить.
Все в недоумении: что за напасть? Собирают семейный совет и тут... вспоминают, что приходила Тарабаниха за каким-то делом, но за хлопотами ей не уделили внимания. И как раз в это время во двор вошла корова! Вот и объяснение...
— Отец, — обращается Тамара к главе семейства, Виктору Акимовичу,
— иди к Тарабанихе, она тебя уважает, попроси поправить корову.
Тот направляется к колдунье. А Тарабаниха уже стоит, улыбаясь, у калитки, будто ждет его.
— Зачем пожаловал? — спрашивает голосом невинности.
— Как будто не знаешь! — отвечает хмуро Виктор Акимович.
— Ладно уж, иди домой, все будет нормально, — обещает соседка.
Виктор Акимович поворачивает назад. И не успевает он войти во двор, как корова успокаивается и молоко обильными струями звенит в ведро. Но не всегда все оканчивалось так благополучно. Иногда Тарабаниха капризничала и даже выпроваживала Виктора Акимовича с пустыми руками, даже с руганью...
Но потом — через час-другой — все же уступала: вручала соседу баночку с водой, на которую предварительно шептала какие-то заклинания. И чтобы кормилица отдавала молоко, Виктору Акимовичу требовалось побрызгать на корову спереди, а потом сзади.
Надо сказать, что Тарабаниха не раз «портила» и другим соседям скотину, так что все в деревне привыкли к фокусам зловредной бабки и уже не удивлялись. Но однажды старушенция сильно обидела Тамару...
Когда Тома закончила школу, то засобиралась в город — поступать в техникум. Накануне отъезда расположилась Тамара во дворе со стиркой. Сильными своими руками жамкала в корыте тряпки. Вдруг открылась калитка, и Тарабаниха вошла во двор. Понаблюдала некоторое время за девушкой и похвалила:
— Ух, какая ты шустрая на работу! Да как ловко у тебя все получается. Прямо и за руками проворными не уследишь.
— Тороплюсь, — отвечала Тамара, — завтра уезжаю в город. Поступать же буду.
— Поступать? — скривилась старуха. — А крестьянствовать уже не хочешь? Хочешь в городе зацепиться?
— Ну да. Если получится... А чего я тут-то не видала? Не всю ж жизнь хвосты коровам крутить...
На другой день Тома отправилась в город. Остановилась у своей тети, пожилой приветливой одинокой женщины, сдала документы, а потом и экзамены (кстати, на экзаменах мы и познакомились) и стала дожидаться результатов.
Тем временем на левой руке выскочил у нее какой-то зудящий волдырь. С каждым днем он болел все больше, пока вся рука не покраснела и не распухла. А потом зудящие пятна на другую руку стали переходить...
Испуганная Тамара пожаловалась тетке на свою хворь. Та сказала, что у нее на примете есть знахарка — в этом же доме живет, двумя этажами ниже. И тетушка позвала ту знакомую. Спустя четверть часа появилась на пороге старушка в белом платочке, седенькая, аккуратная, чистенькая, с добрыми и внимательными глазами.
Она тщательно осмотрела руку, покачала укоризненно головой и попросила Тамару рассказать обо всем, что случилось с ней за последнее время. А как услышала рассказ о соседке Тарабанихе, так сразу руками всплеснула и проговорила с осуждением:
— Всевышний, бывают же такие завистливые люди. Зачем только ей сила дана?! Ну да ничего. Моя сила не меньше, в два счета все исправим.
— Так это... Вы думаете, это она... Тарабаниха сделала?! — Тома искренне удивилась.
Бабушка кивнула, потом поставила на стол банку с водой, принесенную с собой, пошептала над ней, перекрестила. Затем велела Тамаре сделать несколько глотков, а оставшейся водой наказала три дня смачивать покраснение на руке. Я как раз навестила ее, и Тамара поведала историю про деревенскую ведьму и свое исцеление от пакости Тарабанихи.
Зуд прошел, покраснение стало спадать. В общем, выходило все так, как бабуся-лекарша рассказывала.
С тех пор прошли годы. Приятельница моя Тамара окончила техникум, устроилась на работу, была на хорошем счету...
А на левой руке ее так навсегда и осталось синенькое пятнышко — она мне показывала. Это было напоминание о коварной соседке Тарабанихе.
А старуха та всё так же жила в той же деревне и время от времени вредила соседям... Ну, напакостит, потом вроде и исправит сама. Просто, видно, не могла без этого. Так ведь что с нее взять? Ведьма — одно слово. Ну, дотянула она свой земной срок, и настала пора держать ответ...
Только перед уходом каждая уважающая себя колдунья должна передать свое поганое ремесло другому человеку. Вот и Тарабаниха пыталась. Звала к себе Тамару, уговаривала ее... Та бежала от нее, что есть сил. Пыталась старуха дочкам дело свое навязать — те со скандалом отказались.
Внучка у нее еще была, так та боялась очень своей бабки и на время ее болезни уехала, никому не сказав куда...
А перед самим уходом из жизни пришлось старухе премного помучиться: металась она на своей постели, то бредила, то вновь возвращался к ней рассудок. Дочь совсем с ней измаялась.
А многие сельчане, немало пострадавшие от ее козней, говорили:
«Поделом старой карге!» И косились на ее дом с опаской.
В общем, сколько бы еще так продолжалось, неизвестно, пока не решилась старуха попросить своего соседа Виктора Акимовича, Тамариного отца, помочь ей. Тот без охоты, конечно, но явился. Старуху и узнать нельзя, ему даже жаль ее стало — так уже болезнь ее измучила. Даже голос ее звучал будто из склепа:
«Виктор, сделай мне отверстие в потолке».
Виктор удивился такой странной просьбе. Но старуха так настаивала, что он призадумался. Пошел к жене посоветоваться, а та и говорит:
«Есть такое поверье, будто ведьма не отдаст душу до тех пор, пока в кровле ее дома не появится дыра». Виктор схватил дрель и в самом верху стены бабкиного дома под потолком просверлил наружу отверстие. И в тот же миг ведьма наконец успокоилась и ушла в мир иной.