Pt.1
Ничтожно маленькие люди против толстого и тяжелого горного хребта — буравят друг друга взглядами, пытаясь рассчитать, кто же всё-таки сильнее и мощнее. Наконец, наверное, успокоившись от осознания собственной силы, горы еле слышно выдыхают и натягивают на острые тела кучерявые облака вместо пуховых одеял. Говорят, на самых вершинах холодно — скорее всего, чистая правда, потому как пара, оказавшись на внушительной высоте, почти одновременно бурчит что-то про почти зимнюю температуру.
Если Драко спросят, как он здесь оказался, никогда и ни за что не вспомнит. Ему кажется, будто существует только он и Грейнджер, завороженно наблюдающая за безмолвным спокойствием природы — пейзаж и вправду необыкновенный. Он и Грейнджер. И высота, сегодня отчего-то заставляющая четырехкамерное боязливо сжиматься, время от времени пропуская пару ударов, сбивая ритмичность тока крови по замкнутой системе сосудов. И полурасслабленный мозг Драко заставляет его понять — от падения защищает твердое металлическое ограждение. Безопасность.
— Как же здесь красиво, Драко, — восторженно шепчет Грейнджер, и от тембра девичьего голоса, от его вибрации становится теплее. А через секунду почти жарко, когда Малфой невольно — лишь на секунду — вспоминает этот же звук его собственного имени, слетающего с вишневых губ куда-то в украшенный фресками потолок. — Потрясающе, — ещё раз тает от счастья и своей ручкой нащупывает широкую ладонь любимого мужчины. Замок из сплетенных пальцев. Уютно.
Малфой разворачивает девушку к себе, всматриваясь в родное лицо. Отчего-то почти незнакомое. Он обожал её душу настолько, что порой забывал эти морщинки в уголках глаз и нелепые трещинки на губах — почти не придавал значения внешности, только этому её теплому взгляду. Карее море. Целует. Как в первый раз, когда кажется, будто сосчитаешь мысленно до трех и полетишь. Сосчитаешь до пяти и схватишь чертов инфаркт. Ловит эстетический оргазм от этого опьяняющего запаха печенья, которым тянет от длинных вьющихся волос.
— Я люблю тебя, — произносит он, заключая девушку в крепкие объятия, — пообещай, что никогда не исчезнешь, — сопливо и не в его стиле абсолютно, но он просто физически не переживет потери очередного дорогого ему человека. Отец. Через три месяца после заключения в Азкабане. Мать. От банального сердечного приступа. Блейз. От попавшей в него зеленой вспышки. Он мог бы перечислять долго, но только не сейчас. Не здесь. Не с ней.
— Куда я денусь? — шутливо отвечает она. И в её голосе слишком много одурманивающей ласки, наркотической сласти, растекающейся по всему телу.
В воздухе уже минут пятнадцать пахнет грозой и надвигающимся дождем — доказательством служат чернеющие над светлой и темной макушками угольные тучи, вызывающие в черепной коробке понимание — человек ничтожно мал и бессилен в борьбе со стихией. Капля в море.
— Кажется, будет дождь, — проговаривает Драко в ухо Грейнджер, — пойдем?
Вопрос один: куда? Мужчина действительно не знает, где он, помнит все удивительные факты из собственной биографии, но ориентир, невидимой красной нитью тянущийся прямо от его замка, потерян. Дезориентация. Спутанность сознания. И пока Гермиона также молчит, уткнувшись в его грудную клетку, первые крупные капли приветствуют обитателей небольшой смотровой площадки своим мокрым присутствием.
— Гермиона, дождь начался, — в эту секунду в воздухе хохочет гром: его оглушающий бас настолько величественен, что кажется, будто он раскалывает небесное покрывало пополам, — милая?
Она застыла в его цепких руках, и, кажется, Драко даже не слышит, как она дышит.
— Я никуда не хочу, — капризно, вырываясь из объятий любимого, подбегая к безопасному ограждению, облокачиваясь. Безопасное. Через секунду исчезает, будто по нелепому волшебству. Злая дурацкая шутка. И Малфой неуклюже скрывается с места, такими же неуклюжими руками-граблями пытаясь схватить. Спасти. Свою. Маленькую девочку, оставшуюся в его памяти протяжным визгом и красным пятном внизу.
#драмиона #dramione #драббл