Многие представители российской творческой интеллигенции после известных событий оказались за рубежом. Некоторые — те, что из «испуганных патриотов» — уже успели вернуться. Другие до сих пор пребывают в сомнениях, возвращаться ли — и эти сомнения могут продолжаться годами. Кто-то будет ждать поражения России и смены «режима». А какая-то часть уехавших уже сделала свой осознанный выбор — они покинули Родину навсегда.
Для большинства уехавших будет справедливо утверждение, сделанное в монологе нью-йоркского таксиста из кинофильма «Брат 2» великого русского режиссёра Алексея Октябриновича Балабанова. Можно было привести здесь лишь заключительное предложение, но в рамках этого повествования представляет интерес и вся цитата целиком.
— А где твоя родина, сынок? Сдал Горбачев твою родину американцам, чтобы тусоваться красиво. А теперь твоя родина две войны и Крым просрала. Русских людей в Прибалтике сдала, сербов на Балканах сдала. Родина! Сегодня родина там, где задница в тепле, и ты лучше меня это знаешь!
Такой позиции придерживается большинство уехавших артистов, что бы они нам не говорили. Для них действительно родина там, где жить комфортнее. И где находятся ранее заработанные в России, но вывезенные из неё деньги.
Но некоторые всё же станут со временем тосковать.
Институтка
Многие из происходящих сейчас процессов уже имели место в истории. В том числе массовое бегство творческих людей из России. Судьбы эмигрантов первой волны сложились по-разному. Кто-то предавал, а кто-то тосковал. Кто-то вернулся, а кому-то не удалось.
В свете последних событий интересна судьба Марии Николаевны Волынцевой, публиковавшейся под псевдонимом Мария Вега.
Имя Марии Веги не очень широко известно, зато песню «Институтка», или «Чёрная моль» на стихи поэтессы слышал, наверное, каждый.
Мария Волынцева родилась 15 июня 1898 года в Санкт-Петербурге. Отец — отставной подпоручик Николай Николаевич Волынцев занимался очень интересным делом, — изобретал новые типы вооружений.
Он единственный в семье относился скорее к технической, чем к творческой интеллигенции. Остальные — бабушки, тёти, дяди — все были из театральной среды. А мать... Мать была певицей. По поводу условных певиц-матерей есть строки большого поэта того времени Саши Чёрного:
Спи, мой зайчик, спи, мой чиж,—
Мать уехала в Париж.
Чей ты? Мой или его?
Спи, мой мальчик, ничего!
По воле отца тема исчезновения матери была в семье под запретом. После папиной смерти, будучи уже в зрелом возрасте, Мария Вега напишет о бросившей её матери:
Я плакала долго, – всё детство в тоске,
Я тени ловила на зыбком песке,
Встречая напрасно у школьных дверей
Высоких, красивых, чужих матерей.
О том, что семья входила в творческие круги, говорит и то обстоятельство, что крёстной девочки стала Мария Гавриловна Савина — Заслуженная артистка Императорских театров, большая в то время в творческой среде величина.
Удивительный факт — участвовавшая в таинстве крещения Мария Гавриловна Савина мистическим образом будет присутствовать и при последнем издыхании нашей героини. Но об этом расскажем позже, — пусть пока сохранится хоть какая интрига.
Когда произошла Октябрьская революция, Мария Волынцева действительно была институткой. Она училась в Павловском женском институте.
Но обучение пришлось бросить — испугавшись прихода к власти большевиков, она вместе с отцом и тётей уехала в эмиграцию.
Жизнь в эмиграции
О мытарствах Марии в процессе бегства с Родины информации мало. В 1920 году (по другим данным в 1918 году) семья вместе с остатками Белой армии оказалась в Крыму. Потом на пароходе они перебрались в Константинополь, а после переехали из Турции во Францию.
Знавшие поэтессу лично подчёркивали её детальную осведомлённость о самых тёмных сторонах жизни эмигрантов. Да и слова из той самой песни говорят нам об этом:
Я сказала полковнику: - Нате, возьмите!
Не донской же «валютой» за это платить,
Вы мне франками, сэр, за любовь заплатите,
А все остальное - дорожная пыль.
Так или иначе, со временем семья сумела более-менее сносно устроиться в «свободном» Париже и благодаря прежним связям вписалась в русскую эмигрантскую диаспору. Мария Волынцева смогла познакомится с Иваном Буниным, тот одобрил её поэтические начинания. Отец придумал для Марии творческий псевдоним по названию звезды — Вега.
Первый муж — «бывший князь» грузинского происхождения по фамилии Нижерадзе. Больше о нём ничего не известно.
Мария не только сочиняла стихи, писала романы и пьесы. Она хорошо рисовала, и под псевдонимом «Княгиня Нижерадзе» Мария в качестве художницы принимала участие в конкурсе искусств в рамках летних Олимпийских игр 1924 года в Париже. Этот конкурс стал одним из самых ярких моментов её эмигрантской жизни.
В одном из парижских театров некоторое время работала русская труппа. По пьесам Марии Веги были поставлены три спектакля, декорации к которым делала сама поэтесса.
Читая эти факты из биографии, представляешь Париж, богемную жизнь, рестораны, театры, и выставки. На таких «красивых» фактах делают акцент немногочисленные биографы Марии Веги. Ну конечно же, — ведь это свободный Запад, — как ещё можно там жить творческой личности, если не хорошо?
Но чтобы понять, как на самом деле жилось в эмиграции не самой известной русской поэтессе достаточно одного менее «красивого» факта — для того, чтобы зарабатывать деньги на пропитание, Марии приходилось своими поэтически нежными руками шить на продажу куклы из тряпок.
Да, она издавалась на Западе — её произведения печатали там четыре раза. Два сборника стихов вышли в 1930-х, и ещё два через 20 лет, в 1950-х годах. Не густо, особенно учитывая незначительные тиражи.
Короче говоря, это была обычная, — не сказать, чтобы беспросветная, — но не очень лёгкая жизнь эмигранта.
Поначалу диаспора была внушительной, люди старались держаться вместе, не забывать родную культуру. Владелица парижских ресторанов звезда русских кабаре Людмила Лопато устраивала в Париже благотворительные спектакли.
Вот что она вспоминала о Марии Веге:
Сценарий написала для нас Мария Вега, автор нескольких книг стихов и многочисленных комических песенок и жестоких романсов из репертуара русских кабаре тех лет. Самый ее знаменитый надрывный романс «Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, джентльмены, бароны и леди…» – на слуху до сих пор и в эмиграции, и в России.
Сама Мария Вега никогда не придавала особого значения этим стихам. Но звёзды сложились таким образом, что песня «Институтка» на стихи Марии Веги стала самым известным, «народным» произведением поэтессы.
Тоска по Родине
Чтобы лучше понять, как жилось, а точнее, как чувствовалось Марие в эмиграции, обратимся к её стихам.
Многие её стихотворения того периода буквально пронизаны тоской по Родине. И чем дольше продолжался период разлуки с Отечеством — тем больше появлялось таких стихов. Чтобы продемонстрировать это, не пришлось даже долго искать цитаты для этой статьи — подходит буквально каждое второе стихотворение.
Дай мне снова видеть край далекий,
Купола бревенчатых церквей
И зарю румяную, как щеки
Сероглазой матери моей.
Дай лицом прильнуть к твоим колосьям
В час, когда над полем гаснет день
И гармони спорят с лаем песьим
У околиц сонных деревень.
С 1962 года Мария Вега начинает сотрудничать с Комитетом «За возвращение на Родину» (с 1963 года — Комитет по культурным связям с соотечественниками за рубежом).
Её начинают печатать в СССР — в газете «Голос Родины», журнале «Родина», сборниках «В краях чужих» и «Лицом к Родине».
Поэтесса пишет поэму «Свершилась!», посвященную Октябрьской революции и цикл стихов о Ленине. А своё восторженное стихотворение о Советском союзе она назвала «Страна чудес»:
Там родилась я, там жила когда-то…
Страна моя, мечта моя, живи!
В чердачное, полуслепое око,
Прорезанное в небе, лился свет…
Страна Чудес, тебя со мною нет,
Но тот же свет в моем окне – с Востока.
Либеральные биографы Марии почему-то считают это «зашкваром» поэтессы. Ещё пишут, что от неё якобы требовали хвалебные стихи о Советском Союзе. Откуда взята информация о том, что от поэтессы чего-то там требовали, нам обнаружить не удалось.
Она очень хотела вернуться в СССР. В её стихах восхищение Советским Союзом — «Страной чудес» звучит вполне искренне. Такие настроения в эмигрантской среде появились в послевоенные годы.
Но далеко не у всех. Многие друзья Марии тогда от неё отвернулись. Замешанная на зависти неприязнь. В основном со стороны ненавидящих всё советское прикормленных Западом предателей.
Тяжело в зрелом возрасте менять всё своё окружение. Но ради призрачной надежды вернуться на Родину она пошла и на это. Готовность Марии на такой резкий поступок доносится нам сквозь стихи её песни:
Только лишь иногда под порыв дикой страсти
Вспоминаю Одессы родимую пыль,
И тогда я плюю в их слюнявые пасти!
А все остальное — печальная быль.
Со вторым мужем — тоже русским иммигрантом, бывшим морским офицером по фамилии Ланг, Мария перебирается в Швейцарию.
В Швейцарии они живут в городе Берн в дешёвых меблированных комнатах, Мария ведёт переписку с немногочисленными знакомыми из СССР. Её пьесу «Великая комбинаторша» ставят на Всесоюзном радио. Мария Вега мечтает вернуться на Родину.
Возвращение состоялось только в 1975 году, когда женщине было уже далеко за 70. Она прожила в СССР пять лет. И, несмотря на преклонный возраст, написала ещё много стихов — для неё это были плодотворные годы. Плодотворные и счастливые.
А в 1982 году вышел фильм «Восточный рубеж» из киноэпопеи «Государственная граница». В этом фильме прозвучала переделанная, но узнаваемая песня на стихи Марии Веги «Институтка» в исполнении героини фильма — советской разведчицы, которую сыграла Инара Гулиева.
Мария Вега заснула и не проснулась 27 января 1980 года в Ленинграде, в Доме ветеранов сцены, основанном когда-то её крёстной — великой русской актрисой Марией Гавриловной Савиной. Та, что крестила, незримо присутствовала и при последнем вздохе — как это поэтично!
Нынешние уехавшие
Наши нынешние уехавшие представители творческой интеллигенции любят сравнивать себя с эмигрантами первой волны.
Те, кто уехал, чтобы сохранить свои заграничные счета и избежать ареста недвижимости, сравнивают себя с теми, кто, порой под угрозой для жизни, бежал из революционной России.
Те, у которых «родина там, где задница в тепле», приравнивают себя к тем, кто десятилетиями тосковал о России.
Процесс возвращения эмигрантов первой волны на Родину активизировался после победы СССР в Великой Отечественной — когда авторитет Советского Союза в мире стремительно вырос.
Эта история тоже, скорее всего, повторится — после неминуемой победы России в нынешнем противостоянии с Западом уехавшие творческие личности тоже захотят обратно.
Но, в отличие от эмигрантов первой волны, те, кто уехал сейчас и до сих пор не вернулся — в большинстве своём это предатели. Такие нам здесь не нужны. Не надо пускать их обратно.
Рекомендуем:
Уважаемые читатели! Подпишитесь, пожалуйста, на канал!