оглавление канала
Олег медленно приходил в себя, и, вместе с сознанием к нему вернулась боль. Тело будто было готово развалиться на части, словно его растаскивали раскаленными кузнечными щипцами на мелкие кусочки. И эта боль, едва его не опрокинула обратно в серую муть, из которой он с таким трудом выбрался. Ему показалось, что он закричал, не в силах переносить эту пытку, но своего голоса совсем не услышал. Только какой-то неразборчивый хрип. И тут же, над ним склонилась чья-то седая голова, и прозвучал тихий голос:
- Держись, парень, держись…
Кто-то приподнял немного его голову, и влил в рот какую-то пахнущую смолой горькую жидкость. Олег с трудом смог проглотить лишь маленький глоток. Часть жидкости пролилась мимо, и очень сильно защипало кожу. Мысль в голове была вялой, будто не успевшей еще проснуться. Откуда тут взялся человек? Или он все еще пребывает по ту сторону сознания, и ему все это мерещится? Нет, так не бывает… По ТУ сторону никакой боли не чувствуешь. Значит, все происходящее – это реальность. Он попробовал пошевелиться, но чья-то жесткая рука заставила его замереть без движения, и тот же голос произнес.
- Не двигайся…
И тут Олег почувствовал онемение во всем теле, словно начав постепенно превращаться в камень. Веки налились свинцом, глаза его закрылись, и он стал опять проваливаться в какую-то ватную тишину небытия, уже не такую страшную, как та, из которой он с таким трудом выбрался. Это было просто небытие, в котором он ощущал себя легким перышком, выпавшем из крыла дикой перелетной птицы.
В следующий раз, когда он пришел в себя, ощутил, что лежит на мягкой кровати. Скосив глаза, увидел, что находится в небольшой комнате. Деревянные стены из толстых обтесанных бревен, из маленького окошка лился спокойный вечерний свет заходящего осеннего солнца. Рядом никого не было. Во рту все пересохло, словно в безводной пустыне. Пить хотелось неимоверно. С трудом облизал языком потрескавшиеся губы. Легче не стало. Он попробовал пошевелиться, и сразу же, резкая боль заставила его замереть. Лоб моментально покрылся испариной, и Олег непроизвольно застонал, сморщившись. И тут же, в проеме двери показалась фигура человека. Седые волосы, пронзительный взгляд ярко-синих, похожих по цвету на высокое осеннее ясное небо, глаз, аккуратная борода, и статная, не по-стариковски, фигура. И тем не менее, это был старик. Седые волосы и лицо, изрезанное морщинами, свидетельствовали о долгих и нелегких прожитых годах. Старик внимательно посмотрел на Олега и заговорил тихим голосом:
- С возвращением, парень. Ты лежи, не двигайся. Сейчас я тебе принесу попить. – И он опять скрылся за дверями, ведущими, по-видимому, в другую, большую комнату.
Там что-то загремело, послышался ворчливый голос старика, и вскоре он опять появился в комнате с кружкой в руках. Подошел к Олегу, приподнял ему голову, и стал поить, словно маленького из ложки. Олег глотал кисловатый напиток, чувствуя, как живительная влага проясняет его сознание. Этот вкус напомнил ему вкус медовухи, которой его угощал Турал много лет назад. Те же привкусы трав и меда, но, пожалуй, без особой крепости. Старик не дал ему напиться вволю, отняв ложку с напитком от губ, и ворчливо проговорив:
- Пока хватит с тебя.
Потом осмотрел Олега с ног до головы, будто художник, осматривающий свою законченную картину, придирчиво и внимательно. Откинув одеяло и, задрав рубаху, проверил повязку, туго стягивающую раненного поперек туловища. Затем, видимо, довольный увиденным, проворчал:
- Полежи пока. Я тебе сейчас бульона принесу. Тебе поесть надо, иначе сил подняться не будет.
Олег хотел его спросить, кто он, и как сам Олег здесь оказался, но голос все еще не повиновался ему. И вместо слов из горла вырвался только какой-то невразумительный птичий клекот. Но старик понял все правильно. Покачал головой, и тем же ворчливым голосом проговорил:
- После. Поешь и поговорим. А пока, лежи, и старайся как можно меньше шевелиться. А то швы разойдутся. А штопать тебя по новой у меня нет никакого желания. – И повторив, «лежи», удалился в другую комнату, где опять принялся греметь посудой.
Олег прикрыл глаза. Боль все еще была сильной, но вполне терпимой. Ему приходилось терпеть и худшее. Он попробовал пошевелить руками. Возникло такое чувство, что его руки кто-то накачал свинцом. Пока он пытался размять немного пальцы, в дверях вновь появился старик. В руках он держал большую кружку, от которой исходил одуряющий запах мясного бульона, приправленного какими-то ароматными травами. Он помог Олегу приподняться, подоткнув подушку повыше, и принялся поить его бульоном. После первых ложек Олег ощутил просто какой-то зверский голод. Он жадно глотал бульон, что не укрылось от внимательных глаз старика. Он улыбнулся, и проговорил:
- Тише, тише… Ложку не проглоти. Вон, на печи целая кастрюля стоит. Но тебе сейчас много сразу нельзя. Лучше часто и понемножку. А сейчас пока хватит. Теперь тебе нужно отдохнуть.