Как черно-белый мим, смешон в своих потугах, по жизни боль в груди несу, как дар хрустальный и бесценный. Что есть кроме нее?
Что есть земная тварь, не видящая света? Бесцельно проживая дни…
Ищу спасения в словах и смысл бытия, взывая к музе. Молчит. Один во тьме. Такой насмешливо жестокой, при взгляде вглубь меня, где берегу любви росток от едких щупалец тумана, забвением зовущего себя.
Бессменный страж, пред ликом врага незримого, молящий о луче.
Еще хоть раз его увидеть. На пороге гибели не чуя страха, потому что где-то там, за пеленой тумана и застившей свет гари пожарища, остается сиять прекрасная звезда по имени Солнце.
Но небеса не знают жалости и никого не обманут пресные слезы, отбивающие дробь военного марша.
Один. Боями прошлыми измотан, но меч в руке зажат как встарь, бежит пусть — счастием испорчен, его же пасынку — не след.
Роднее реквием, чем вальс. Кружить со сталью привычней во стократ.
В аду давно не верят в рай, он только снится временами, когда холодными ночами, в бреду, валяешься больной.
Покой — подобен смерти, губы тянущей ко лбу. О, как заманчиво отдаться даме, прервав сей фарс земной… Но в памяти еще свежи воспоминания о Солнце, к себе призвавшему однажды, чтоб в люди посвятить, на битву обрекая. Из века в век, из жизни в жизнь, во имя света белого…
И обратившись в прах, восстанет страж бессменный. В другом обличии, но с той же волей неукротимой к жизни, чтобы отдать ее. За счастье быть.
Нечем дышать. Полцарства за глоток кислорода. Но за душой лишь крохотная жизнь, проклюнувшаяся из сердца, и я усилием воли встаю, чтобы выключить залитую кофе конфорку и распахнуть настежь форточку, впустив в помещение свежий воздух.
И ничего я не намеренно… Просто заснул. Разве могу я бросить своего героя в решающий момент нелегких испытаний?
Рубище. Еще немного и дверь не выдержит, рухнув под сокрушительными ударами… кулаков.
Да, жив я. Жив. Голова только раскалывается, а вы… Тише, пожалуйста, тише….
Я сказал: «— Тихо!!!»
Горы трупов. Стервятники слетаются на падаль – омерзительны в своей жажде поживы.
Останки кофе горчат. Так вот он какой, привкус смерти? И холод сковал тело саваном, что покрыл бездыханного паладина.
Светает. И гонит бред ночной светило, воскрешая к жизни безумного творца, берущего перо. Восстань же паладин — любви нужна твоя отвага…