Степаныч был простым русским мужиком, потомком настоящих богатырей - ростом под два метра, крепкого телосложения, косая сажень в плечах и силушкой явно не обижен. По внешнему виду было тяжело судить о его возрасте - всегда, в любую погоду, в любое время года, он был одет в охотничий костюм цвета хаки, носил небольшую бороду, копну русых волос на голове. Жил Степаныч один, на краю села, в небольшом добротном доме из сруба, который поставил один, за одно лето. Он держал пасеку, небольшую ферму с птицей и занимался охотой - на то и жил. А жил не плохо: имел пять или шесть дорогих карабинов на разного зверя, новенький УАЗ, мотовездеход, снегоход, на крыше дома красовалась красная спутниковая тарелка, а ещё помогал деньгами, да мясом, да продуктами питания односельчанам: одинокому старику Петру Ивановичу, который прошёл всю войну, дошёл до Берлина, а теперь доживал свой век один, брошенный родственниками; Варваре Дмитриевне, одинокой бабушке, у которой были проблемы с памятью и которая оказалась не нужна своим дочерям; Захаровой Марье, вдове, с тремя детьми, трудящейся в колхозе и пытавшейся вырастить и поставить на ноги сыновей; да всем помогал, кому помощь была нужна, кто просил - кому крышу подлатать, кому забор поставить, кому сена накосить, да что угодно - никому не отказывал. Помогал всем, да только был молчалив, слова из него не вытянешь, да и не очень общителен, но мужики с ним на охоту ходили - места знал хорошие, богатые зверьём, не жадничал никогда. Да вот только не употреблял крепких напитков, как большинство, не курил, о себе ничего не рассказывал - отмахивался, когда спрашивали, и никто не знал, почему он такой нелюдимый, и не любитель застолья. Таким был Степаныч. Фёдоров Николай Степанович, но все в селе его уважали и звали Степанычем. Помнили, как он поселился здесь, купил старый дом, да и начал постепенно обустраиваться, а откуда - никто не знал, даже участковый, но, возможно, знал - да не говорил, которому Степаныч привил любовь к пчёлам. И теперь на селе было две пасеки - одна у Степаныча, а вторая у Романа Евгеньевича, участкового.
Село Храмово было обычным селом, ничем не примечательным, которых несколько сотен в Ульяновской области. Люди здесь жили хорошие, работящие, в меру пьющие. Был свой храм, два магазина, небольшая школа, колхоз, да охотничьи угодья, хорошие угодья, богатые. Старший охотовед Анатолий Сергеевич Томский поддерживал их в отличном состоянии, порядок у него был и хозяйственная жилка. За десять лет смог создать одни из лучших охотничьих угодий в регионе, за что получил множество наград, почетных грамот и снискал известность и уважение в охотничьих кругах. Со Степанычем они были хорошими друзьями и Томский был одним из немногих с кем Степаныч, всегда молчаливый, разговаривал. Поохотиться вместе у них получалось редко, но когда они вдвоём всё же находили время на это, то не столько охотились, сколько разговаривали, отдыхали от людей, от суеты, житейских проблем. О чём разговаривали мужики для всех оставалось загадкой - с собой они никого больше не брали. Да они и внешне были похожи, оба здоровые мужики, и характерами похожи - спокойные, молчаливые, и оба были холостяки, не имели жён и детей, и оба не пьющие, и видно поэтому так сдружились. Только Анатолий Сергеевич был майором в отставке, прошедшим обе Чеченские войны, многое повидавшим на своём веку, награждённым Орденом мужества, а про Степаныча ничего не было известно. Скрытный он был человек. Да особо его и не пытали - не хочет рассказывать о себе и не надо, придёт время - расскажет или сама правда всплывёт на свет.
Середина октября в этом году выдалась холодная, дождливая. Чувствовалось дыхание зимы. Ещё немного и придут морозы, да снежок начнёт порошить. Тогда конечно легче будет на охоту ходить не то что сейчас - грязь месить, мёрзнуть. Но Степаныч относился к такой погоде, да и к любой, равнодушно и ему было совершенно без разницы дождь льёт, как из ведра или жара стоит или морозы трескучие. Этот человек никогда не роптал на погоду, никогда не злился, не ворчал, в отличие от односельчан.
Вот и сейчас. Погода была пасмурная, по прогнозу небольшой дождь ближе к вечеру, но прогноз оказался не верным. На охоту он поехал с Дмитрием и Семёном на УАЗике, который они оставили на опушке леса и дальше отправились пешком. И только углубились в чащу леса на пару километров, как пошёл дождь, вначале тихий, холодный, а потом влил, как из ведра, шагов на двадцать ничего не видно. Спрятались под широкими еловыми лапами, которые хоть немного, но спасали от ливня. Степаныч уже понял, что зверя они сегодня не добудут - выбраться бы теперь из леса, не завязнуть тут. Мужики советовали переждать, как можно идти в такое ненастье, но Степаныч был категорически против - если ливень зарядил надолго, то ждать смысла нет, УАЗ машина хорошая, проходимая, но и он спасует перед раскисшим осенним бездорожьем, несмотря на большие внедорожные колеса, а до села без малого пять километров. Тогда без помощи трактора здесь не обойтись и Степаныч это хорошо знал, опытным был, дальновидным мужиком.
Дмитрий, по прозвищу Лесник, молодой мужчина, худощавого телосложения, работавший в колхозе трактористом, который получил это прозвище за то, что часто пропадал в лесу, по нескольку дней, на охоте, и хорошо знавший эти места, как и Степаныч, был согласен с ним, что нужно идти, выбираться отсюда, но немного позже, как ливень стихнет. Он громко материл дождь, ворчал, что зря сегодня поехали, как чувствовал, что нужно было остаться дома. Но на него никто не обращал внимания.
Семён, мужчина средних лет, полного телосложения, как и Степаныч, молча переносил непогоду, понимая, что словами, да руганью ничего не изменить. Дмитрий был ещё молод, не опытен и этого не понимал, в отличии от старших товарищей. Семён тоже не обращал на него внимания, но идти в ливень назад, к внедорожнику, не хотел. Он немного устал добираясь сюда и хотел маленько передохнуть, понимая, что за Степанычем, не чувствовавшим усталости, ему не угнаться - мешали лишнии килограммы и малоподвижный образ жизни.
Решили подождать минут десять, перекурить, и если ливень не стихнет, то возвращаться к машине. Перекурить в прямом смысле слова - и Дмитрий и Семён достали сигареты, закурили, а Степаныч отсел от них, недовольно морщась от дыма - не курил и не любил, когда другие это делали.
Десять минут прошло, а ливень не утихал. Время вышло. Они пошли назад. Дмитрий шёл впереди, то молча, то тихо матерясь на дождь, когда спотыкался об корни деревьев и не видел усмешек его товарищей, шедших следом за ним - сначала шёл Семён, а за ним Степаныч. Дорога до машины заняла минут сорок и когда они дошли, то обрадовались концу своих приключений. Да приключения только начинались, но они этого ещё не знали.
УАЗ безнадежно застрял через километр, возле Чёртовой балки, местные так её прозвали, здесь всегда ломалась техника, застревали машины, связи никогда не было, плохое место, которая отделяла поля от леса, тянущего на восемь километров, до деревни Хмелевой. Все попытки выбраться самостоятельно не увенчались успехом - лебёдку было не за что зацепить, деревья были далеко, а якоря у Степаныча не было. Было решено идти в Храмово, за трактором. И Степаныч отправил в село обоих своих товарищей - дорога предстояла дальняя и одному в такую погоду идти рисковано. Возражать никто не стал. Ливень не прекращался и дорога предстояла трудная. Степаныч хотел вначале сам идти, а их оставить с машиной, но потом передумал - пока они будут идти он будет пытаться вытащить УАЗ и если получится, то нагонит их, а нет, так хоть не замёрзнет работая. А их оставишь - только курить будут в салоне, да в тепле сидеть.
Он остался один. Стоял, смотрел им вслед, а когда их силуэты исчезли за завесой дождя открыл багажник, достал пилу, топор и отправился в лес. Степаныч хотел сделать несколько кольев, попробовать их вбить в землю и зацепить за них трос лебёдки. УАЗ сидел на мостах, но мощная лебёдка его вытащит без проблем. Проблема только в том, за что её зацепить. Нужно пробовать.
Он потратил полчаса времени, промок до нитки, был грязный, как чёрт, но ничего не получилось - лебёдка вырывала колья из земли, а сильнее их вбить не получалось - земля была мягкая и сильно влажная. А потом что-то произошло - он перестал слышать дождь, перестал слышать звуки природы, земля под ногами завибрировала, перестала быть надёжной опорой. Степаныч осмотрелся по сторонам, он ничего не понимал, не видел ничего странного, но земля уходила из под ног. А потом раздался жуткий гул, поток воздуха сбил его с ног, отбросил на несколько метров назад и тут он увидел это ... .