1919 год был для Красной Армии весьма тяжелым: на всех фронтах белые наступали или пытались наступать. Весна началась с колчаковского «Бега к Волге», остановленного с большим трудом. Лето и осень прошли в боях с наступавшими на юге деникинцами, занявшими огромные территории с многомиллионным населением и важными ресурсами.
Удары с востока и юга сопровождались менее значительными, но заметными проблемами: двойная попытка взять Петроград силами белой Северо-Западной армии, интервенты, национальные армии и генерал Миллер на севере, крестьянские восстания и выступления ряда «излишне самостоятельных» командиров (Григорьевское восстание и разрыв с Н. И. Махно). Классическое, много раз упоминавшееся в советской литературе «кольцо фронтов».
Тем не менее, «запас прочности» у Красной Армии оказался выше, чем у противников. «Потеря управляемости» стала важным фактором поражения белых: их армии были не столько уничтожены или окружены/пленены, сколько рухнули под воздействием агитации и внутренних противоречий.
Если большевиков угроза заставляла сплачиваться, временно откладывая споры (не будем надевать розовые очки и думать, будто бы советские деятели не спорили и не относились друг к другу зачастую прямо враждебно, даьнейшая борьба за власть в 1920-е годы это отлично показала), то белых любая неудача окончательно «выбивала из колеи». Все «запрятанные под ковер» претензии немедленно доставались. И это происходило на всех уровнях белой власти: от простых «добровольцев» и казаков до генералов и политических деятелей.
В РККА образца 1919 года сложно было бы представить такое: красный командарм рассылает памфлеты, направленные против Главнокомандующего вооруженными силами Республики. А у белых это действо получило наименование «конфликт А. И. Деникина и П. Н. Врангеля».
Белые не только не смогли удержать армии от развала, но не сумели также провести и эвакуации. Позднее эти ошибки постарался учесть П. Н. Врангель. Последний хотя бы заранее подготовился к такой возможности.
На юге директивы командования просто не выполнялись, тогда как рядовой состав расходился: казаки по родным станицам, солдаты — к красным или зеленым партизанам, только некоторые части, состоявшие, преимущественно, из офицеров, сумели в итоге добраться до «последних рубежей».
«Сравнительно хорошо налаженная, планомерная эвакуация армейских тылов постепенно превратилась в сплошной хаос. Перед неудачами на фронте командование белых армий оказалось совершенно беспомощным, не оценив в должной мере объем создавшегося положения и не приняв заблаговременно надлежащих мер...» (с) В. Н. Звегинцов. Кавалергарды в великую и гражданскую войну, 1914-1920 год.
Крайне негативно оценивая действия командования, особенно штабов, белогвардейцы уже не доверяли руководству и часто отказывались выполнять приказы. По сути, начиналась худшего рода «партизанщина»: «мы здесь власть».
При этом, преследовавшие деникинцев и колчаковцев части РККА часто не превосходили их численно, сами удивляясь «моральному надлому» противника.
«Любой офицер, вооруженный револьвером и имевший команду солдат, смешивал все распоряжения и весь план и, оскорбляя другого, расчищал себе путь к бегству...» (с) В. Х. Даватц. На Москву.
Разумеется, схожие картины наблюдались в 1918 — 1919 годах и в РККА: бывали и паника, и восстания командиров, и невыполнение приказов, и бегство. Но эти инциденты не вылились в обвал по всем фронтам. А у белых вылились, став на рубеже 1919 — 1920 годов просто повсеместным явлением. Даже лучшие части противников большевиков, вроде южных «цветных» или восточных «каппелевцев» в начале 1920 года напоминали скорее толпу.
П. Н. Врангель только при помощи массовых казней смог эту толпу привести в боеспособное состояние (за что, кстати, его потом все белые ветераны хвалили: это был единственный выход).
Сам Врангель характеризовал состояние уцелевших белогвардейцев так:
«Конница без лошадей, все части без обозов, артиллерии и пулеметов. Люди были оборваны и озлоблены, в значительной степени вышли из повиновения начальников. При этих условиях и Добровольческий корпус боевой силы... не представлял.
Войска за многомесячное беспорядочное отступление вышли из рук начальников...» (с) П. Н. Врангель. Записки.
Благодарный читатель может спросить меня: в чем же тут мораль?
Я на этот раз отвечу, что мораль в том, что часто поражения терпят не из-за гениальности противника или какого-то его непостижимого превосходства. Часто поражения из тактических перерастают в стратегические из-за потери дисциплины, управляемости частями. Из-за собственных ошибок и просчетов, самонадеянности.
Советское руководство, несмотря на критическое положение в 1919 и в 1941 году, справилось с ситуацией и не допустило общего развала «сверху донизу» и по всем фронтам. У белых так не вышло (хотя их военные поражения в 1919 году вовсе не были чем-то фатальным, но «организм армии» не выдержал этих ударов и дисциплина оказалась сломлена).
Об этом нужно помнить, в XXI веке информация ещё не устарела окончательно.
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.