Я родилась в Ленинграде в конце 50-х годов. Жили мы тогда на Петроградской стороне в доме, построенном в конце 19 века. В 18-метровой комнате коммунальной квартиры вшестером: мама, папа, бабушка, дедушка и мы со старшей сестрой.
До войны это была однокомнатная квартира, принадлежавшая бабушке и дедушке. Дедушка занимал высокую должность на одном из крупных заводов Ленинграда, бабушка была домохозяйкой. Всегда ухоженная, с прической и подкрашенными губками, бабушка была занята обустройством быта, прекрасно готовила. В доме всегда было чисто и аппетитно пахло пирогами.
Когда началась война, дедушка ушел на фронт, бабушка какое-то время жила в Ленинграде, а потом с детьми и племянниками уехала в эвакуацию в г. Пензу. Дедушка прошел всю войну, сражался с фашистами на Ленинградском фронте. После войны они вернулись домой, но в их квартире уже жили другие люди. Во время блокады, когда немцы бомбили город, те жители Ленинграда, чьи дома были разрушены, заселяли пустующие квартиры уцелевших домов. Так в однокомнатной квартире появились соседи. Бабушка с дедушкой заняли свою 18-метровую комнату, а соседи поселились на бывшей 16-метровой кухне. Кухня же переехала в узенький коридор. Ни ванной, ни горячей воды не было.
Так однокомнатная квартира превратилась в коммунальную, где соседствовали две семьи: наша (сначала только бабушка с дедушкой, а позднее, когда мама вышла замуж за морского офицера, и после долгих скитаний по гарнизонам вместе с папой вернулась в Ленинград, то и мы с родителями и старшей сестрой) и семья соседей – муж, жена и взрослая дочь.
Коммунальные квартиры Ленинграда – это предмет отдельного внимания. Порой, это были квартиры-семьи, где соседи совместно отмечали праздники, помогали друг-другу растить детей, и потом, когда предоставлялась возможность получить отдельное жилье, со слезами расставались с соседями, на долгие годы оставаясь друзьями. Были и квартиры, жизнь в которых напоминала поле боевых действий. Впрочем, читайте М. Зощенко.
Нам повезло. У нас с соседями сложились очень теплые отношения. Тетя Маруся, так звали соседку, угощала нас «коклетами», как она их называла; часто гуляла со мной в Зеленинском садике, рядом с которым мы жили; оставалась с нами дома, когда родители и бабушка с дедушкой уезжали по делам. Бабушка же всегда угощала соседей пирогами и печеньем. Наша коммунальная жизнь была вполне комфортной, насколько может быть комфортным сосуществование такого количества людей на маленькой площади старого дома с минимальным набором коммунальных благ.
Как я уже писала, в нашей квартире не было ни ванной, ни горячей воды. Каждую субботу мы всей семьей шли в баню. Родители брали с собой тазики. В этих тазах мама мыла нас с сестрой. Она боялась пользоваться общественными тазами, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу. Мы же с сестрой, когда стали постарше, очень стеснялись идти по улице с тазами. Хотя так делали многие и эта картина – идем семьей в баню – была повсеместной в те годы. Зато, как мне нравилось, когда после бани мама доставала белоснежные комплекты белья, от которых очень вкусно пахло, стелила хрустящие от крахмала простыни, надевала наволочки на большие подушки и пододеяльники на пуховые одеяла. Комната наполнялась запахом чистоты и свежести.
Сейчас трудно понять и представить себе, как был организован быт в таких жилищных условиях, как, когда и где стиралось, кипятилось и гладилось такое количество белого (да, именно белого!) постельного белья. Как в 18-метровой комнате помещалось 6 спальных мест, большой круглый обеденный стол, шкаф и сервант. Как в одном двух дверном шкафу помещалась одежда шестерых человек. Как в одной комнате мы умудрялись делать уроки, смотреть телевизор (да, у нас был телевизор!!! Маленький, с огромной линзой, но работающий!!!), завтракать-обедать-ужинать и вообще сосуществовать вместе. Как бабушка и мама умудрялись сохранять комнату в идеальном порядке: у нас был паркетный пол, который дедушка ежедневно натирал мастикой. И еще много этих как, как, как…
Об этом поговорим в следующей публикации.