Галина Павловна нашла своё женское счастье на тридцать шестом году жизни. И, хоть возраст для первого брака был по тем временам весьма и весьма неранний, замужество принесло ей немало неожиданностей.
Выпорхнув из-под крылышка постаревшей мамы, Галина Павловна столкнулась с суровыми реалиями самостоятельной жизни. Оказалось, совсем непросто всё делать своими руками, которые оказались неловкими и неуклюжими...
Возьмётся Галя полотенце подшить - все руки иголкой исколет, да ещё и ножницами поранится... Возьмётся блинов напечь - так не только первый блин комом получится, но и все остальные в мусорное ведро угодят.
А какая морока - щи сварить! Это сколько же всякой всячины надо почистить да порезать-то, а получается в итоге какое-то несъедобное варево... Ну, а уж уборка - вообще занятие нескончаемое и, в общем-то бессмысленное: сколько ни убирайся в этой огромной квартире, а всё неотвратимо возвращается к исходному состоянию...
С работой, как только стала она "мужней женой", тоже сразу незаладилось - то тут её обидят, то на новом месте, куда перешла с предыдущего, какие-то чрезмерные требования предъявляют!
В общем, муж сказал: " Сиди дома, Галя! Не стоит из-за таких ничтожных денег, какие тебе платят, так унижаться да мучиться!" С этим Галина Павловна с готовностью согласилась - мол, дома от меня больше пользы будет...
Только единственной пользой от её "домашнего режима"стало то, что её мужу, Егору Васильевичу, теперь стало совсем не до тоски-печали, в которой он долго пребывал после смерти первой жены - теперь всё свободное от работы на заводе время он посвящал заботам о слабой и беспомощной Галочке.
Ведь Галочка, поняв, что домашняя работа - дело очень хлопотное, выбрала другой путь - болеть. После работы Егора Васильевича ждал не дымящийся на столе ужин, а стонущая от головной или другой какой боли жена... И супруг безропотно надевал фартук и вставал к плите - жалко было бедную Галочку, к тому же знал он по опыту, что да, жёны могут болеть и, даже случается, умирают... Повторения такой беды он не хотел...
А Галина Павловна так вжилась в роль страдалицы, что не только сама стала верить в свои болезни, но и врачей в них убедила.
Настоящим подвигом для Галины Павловны стало рождение сына - это в тридцать-то восемь лет да с таким "слабым здоровьем"! Егор Васильевич этот подвиг оценил сполна - ведь первая его жена, покойная, была бездетной.
Их сынок Витя, повзрослев, более трезво, чем отец, относился к маминым "тяжким болезням" и с горечью смотрел на неустанные хлопоты стремительно стареющего отца около вечно охающей и стонущей "страдалицы", а потому долго не решался предъявить родителям свою невесту...
Галина Павловна после знакомства с Варей несколько дней лежала в постели с мокрым полотенцем на голове - ужас, ужас, вот так невеста! Из деревни, работяга с завода! Ведь наверняка на её, Галины Павловны, жилплощадь зарится! О прописке мечтает!
А жилплощадь и правда была завидная! Трёхкомнатная квартира в сталинке в центре города! Сначала Егор Васильевич с первой женой занимал только две смежные комнаты в коммуналке, а после того, как вторая супруга одарила его сыном, и третья комната отошла их увеличившейся семье по причине смерти её владелицы-старушки.
Со снохой у Галины Павловны отношения сразу не сложились.
- Ну и что, что квартира большая! - решила она. - Я - еле живая, слабая да хворая, не мне же в проходной комнате жить! И не Егору - он тоже этого не заслужил!
И поселила молодожёнов в проходной комнате. Мужа разместила в дальней, запроходной, а сама осталась в третьей, полностью изолированной.
В итоге молодые, промучившись месяца два "на семи ветрах", сложили вещички да и перебрались в крохотную четырнадцатиметровку в коммуналке, которую получила на заводе Варя. Вдвоём было не так уж тесно, гораздо труднее стало, когда родился сын. И купание, и кормление, и сон - всё в одной комнате...
О том, чтобы переселиться в квартиру родителей Вити или, упаси Бог, разменять её, и речи быть не могло!
Отец стал совсем старым, а мать с каждым годом становилась всё капризнее и капризнее . Встречала приходившего навестить сына, страдальчески вздыхая: "Да, кому нужна старая больная мать! Подошло времечко - отработала, отбегала своё - пора её и на свалку!"
- А что же ты такой бледный да худой-то, сынок? - жалостливо вопрошала мама. - Не кормит она тебя, видать, совсем, Варька-то твоя!... Да и на работе ты умаялся совсем...
Виктор безнадёжно вздыхал - не говорил он матери, что таких щей, пельменей да пирогов, какие его жена стряпает, он дома никогда не видел. Да и зарабатывает Варя не меньше мужа.
Делал Виктор всё самое необходимое, терпеливо выслушивал мамины стенания, поглядывая на часы и, не задерживаясь надолго, быстренько убегал домой, туда, где ждали его уют и тепло...
Варя же, вспоминая затянутые паутиной углы в квартире свекрови, облупившуюся масляную краску на стенах в ванной и на кухне и мебель, похожую на ту, которую частенько можно увидеть возле мусорных контейнеров, мечтала о преображении этой квартиры...
Бывая в магазинах строительных материалов, ловила себя на том, что мысленно выбирает плитку для кухни, в мебельных магазинах заглядывается на мебель...
- А почему бы и нет? - думала она. - Ведь девятый десяток пошёл моей свекровушке...
Однако после смерти мужа к Галине Павловне пришло "второе дыхание": некому стало приносить ей по утрам кашу и чай и ставить прямо на столик возле кровати, и стала сама себе кашу по утрам варить.
И из дому наладилась выходить - со скрипом разминала затёкшие без движения ноги, потихоньку доползала до ближайших магазинов... Так потихоньку и пошло дело - стала двигаться, меньше стала стонать - ведь никто уже не слышит этих стонов. Кроме сына, конечно...
Да и тот стал приходить всё реже и реже - болячки какие-то у него появились. Прошло ещё несколько лет - и умер единственный сынок Галины Павловны от инфаркта.
Совсем осиротела старушка... На мебель, обои и плитку её сноха засматриваться перестала, а уехала в деревню в дом, доставшийся ей по наследству от родителей, решив, как смогла, жилищную проблему своего сына и снохи...
Теперь в Вариной комнате живёт её сын с молодой женой, и его жена тоже любит постоять у прилавков с обоями и походить по мебельному магазину...
А в большой, но совсем обветшавшей квартире, всё доживает и доживает свой век девяностопятилетняя Галина Павловна. Сказать, что она возродилась из пепла, как птица Феникс, нельзя - это было бы неправдой.
Нет, она очень старая и дряхлая, и уже никак не может обходиться без помощи внука и его жены, но пока ещё жива...