Мария Марикян
В ДНР освобождают граждан Украины, осужденных киевскими властями за связи с Россией. Их содержали в мариупольском СИЗО. Корреспонденту РИА Новости удалось пообщаться с жертвами преследований.
Боевое дежурство
Александр Аксаков просит не называть его настоящего имени. Опасается за родных — он из Днепропетровской области. Из СИЗО вышел на днях. Ему предоставили временное убежище.
Раньше работал менеджером по продаже агрохимикатов. В 2015-м все бросил и вступил в ополчение ДНР. В семье отнеслись к этому с пониманием. "Родители у меня русские, но большую часть жизни провели на Украине, — объясняет он. — Я служил в нескольких подразделениях. Сперва попал в казачество, стоял на блокпостах. Затем перевели в мотострелковую бригаду. Через год морально устал — особых сдвигов линии фронта не было, решил вернуться к мирной жизни".
В 2020-м к нему нагрянули из СБУ. "Я не стал отрицать, что был в ДНР. К тому же еще в 2016-м меня внесли в базу сайта "Миротворец" — с тех пор я "изменник родины". Под стражу взяли осенью 2021-го", — продолжает ополченец.
Пять месяцев он провел в днепропетровском СИЗО, в феврале этапировали в Мариуполь. По статье 111 ("Измена родине") грозил срок от 12 до 15 лет, но до суда не дошло.
"Как только развернулись полномасштабные боевые действия, руководство сбежало. Остались хозработники, охрана. Не имели права нас выпускать. Дисциплина сохранялась, как ни удивительно", — вспоминает Александр.
"Относились по-человечески"
Рядом с СИЗО базировалась часть ВСУ. Для безопасности заключенных со второго этажа распределили по камерам на первом. "Больше 300 человек, в подвалах в любом случае не уместились бы. Условия суровые — ни электричества, ни воды. Температура опускалась до нуля градусов. Оставалось лишь ждать, когда все закончится", — говорит бывший арестант.
Запасов еды было немного — максимум на неделю-две. Хозработники ежедневно под обстрелами искали воду. Ни разу не возвращались с пустыми руками.
"На каждого выходило ведро технической и пол-литра питьевой. Повар готовила на костре на улице. Кормили раз в день. Видимо, получали что-то из гуманитарки, поскольку и мясом не были обделены, — отмечает Александр. — Так и выжили — благодаря оставшимся из персонала, которые постоянно рисковали собой".
Как только стихло, появилась новая администрация, постепенно все встало на свои места. Аксакова и еще восьмерых заключенных в конце июля этапировали в Донецк. "Там было получше. С нами хорошо обращались, угощали сладостями, сигаретами, относились по-человечески, — подчеркивает собеседник. — После амнистии помогли связаться с родными. Мама сразу в слезы: полгода от меня ни весточки, думала — погиб".
Александр оформляет гражданство ДНР. Планирует отправиться на заработки в Мариуполь. Признается, что очень тянет домой, но там снова ждет тюрьма.
"Опасные преступники"
У Николая Прищенко такой проблемы нет — он из подконтрольного России Энергодара (Запорожская область). СБУ задержала его в январе 2021-го. Обвинили по статьям 111 ("Измена родине") и 28 ("Участие в организованной преступной группе").
"Якобы сотрудничал с российскими спецслужбами, — объясняет он. — На деле было все так: мой знакомый Иван попросил сопроводить его до Курахово в Донецкой области. Он инвалид, на коляске. Сказал, что нужно туда по работе. Я согласился — заодно решил проведать родственников. Дорога долгая, переночевали в съемной квартире, утром — обратно. Через несколько дней Иван снова обратился. Нас схватили сотрудники СБУ на автовокзале, когда мы собирались обратно в Энергодар".
В первой поездке Иван обмолвился, что встретился с военнослужащим. Николай не стал вдаваться в подробности. А из материалов дела узнал: Иван вел переписку с "кем-то из России".
"Я его не расспрашивал, занимался собственными делами. Для себя решил: раз не в курсе происходящего, то и опасаться нечего, — продолжает Николай. — СБУ в итоге обвинила Ивана в том, что он передал секретные данные российским спецслужбам".
Как выяснилось, документы, которые украинский военнослужащий передал Ивану на второй их встрече, были липовыми. "Насколько мне известно, Ивана тоже готовят к амнистии. Складывается впечатление, что СБУ создала проблему и сама ее устранила — для галочки, воспользовавшись инвалидом, остро нуждавшимся в деньгах", — предполагает собеседник РИА Новости.
На допросах Иван подчеркивал, что Прищенко ни при чем, однако в СБУ это проигнорировали.
"Раскрутили целый экшен. Мол, был куратор, который давал нам задания. Я отвечал за безопасность, а Иван — за финансовые потоки. Из двух ничем не примечательных людей сделали опасных преступников, — возмущается уроженец Энергодара. — В моем случае особенно акцентировали внимание на то, что я настроен пророссийски. Хотя об этом я не заявлял — ни словами, ни поступками".
Тотальная проверка
Суда Прищенко так и не дождался. Впервые услышал об азовцах лишь во время боев за Мариуполь. Отношение к ним у заключенных, по словам Николая, было крайне негативное.
"Мы их не видели. В нашей тюрьме — 90 процентов местных. Узнав, что происходит за стенами, были в шоке. Если бы одного такого азовца закинули в камеру — не вышел бы оттуда, — уверен он. — Это одна из причин, по которой сейчас их держат отдельно".
"Так и сгинул бы за решеткой, — заключает Николай. — На объективное расследование надежды не было". Он хочет вернуться в родной город — оформить российский паспорт и найти работу.
Прищенко — из первых четырех украинских граждан, освобожденных властями ДНР. Другие дела о "сепаратизме" изучает Генпрокуратура ДНР. Процесс довольно долгий — нужно удостовериться, что освобождаемые непричастны к реальным преступлениям и не связаны с украинскими спецслужбами.
После проверки бывшим заключенным помогают вернуться домой. Но есть и те, кто хочет остаться. Боятся мести киевских властей.