Моя фамилия Московских, но я не из Москвы, а из Братска. У нас в Сибири на реке Ангаре есть целый остров Московских. Он назван в честь людей, прибывших на север с Запада – их называли «московские». Мама у меня с Липецкой области. В 19 лет она как в фильме «Девчата» уехала кормить рабочих, которые строили Братскую ГЭС. Там встретила моего папу, машиниста тепловоза. Моё детство проходило в депо. Я помню этот запах смолы, мазута, которым смазывали тепловозы. Взрослые играли на бильярде и в домино. Отец часто брал меня 3-4-летнего с собой в какие-то рейсы.
А потом начались 90-е. Время больших строек прошло. Работы не стало. В 1993 году мы переехали на родину мамы – в поселок Северный рудник, что в 16 км от Липецка. Сейчас этого поселка уже нет, его снесли, а людей расселили. Там я прожил с 1 по 6 класс. Сменил три школы. Когда меня спрашивают: «Ты куришь?», я отвечаю: «Бросил в шестом классе». Потому что в пятом мы вовсю уже дымили за гаражами. Ничем хорошим это не закончилось. Сейчас мне 36, но мои двоюродные братья и сестры, которых были много (мать – пятый ребёнок в семье), кто спился, кого посадили в тюрьму. Потом когда в 7 классе я уехал обратно в Сибирь, это меня в некотором смысле спасло от такой же судьбы как у них. Но я очень рад, что мне удалось какое-то время пожить на земле, прикоснуться к природе, гулять по полям, пасти коров, купаться в местном пруду.
Отец так и не смог приспособиться к сельской жизни. Не знал, чем заниматься. Поездов там не было, водить было нечего. Поэтому он вернулся на север и одним из первых открыл там киоск. Этот бизнес начал развиваться. Родители на заработанные деньги купили дом, машины, квартиры. Но я по их стопам не пошел. Меня всегда тянуло в школу, мне было интересно учиться. В 9-10 классе я занял первое место по химии на городской олимпиаде. Ездил на областную, там ничего особо не занял, зато проснулась любовь к исследовательской деятельности. К сожалению, после школы я не поступил в Институт по химическому профилю по очень дурацкой причине. Когда отец приехал в Красноярск подавать мои документы, выяснилось, что в моем аттестате нет подписи директора. Из всего потока, 100 человек, именно в моем аттестате не поставили подпись. В итоге документы не приняли. Когда отец вернулся, аттестат подписали и я поступил в университет в Братске куда пошли мои школьные друзья, что-то связанное с компьютерами. Университет я не закончил. Учиться на компьютерщика мне было не интересно. Видимо, мне уже тогда хотелось работать с людьми.
Девушка, с которой я тогда встречался, в 2010 году переезжала жить в Петербург по настоянию родителей. Я поехал за ней. Мне 24 года, образования нет, каких-либо навыков тоже.
Пошел работать туда, куда берут всех. Прочитал книжку про Евгения Чичваркина “Чичваркин Е..гений” и попал в Евросеть. Сначала работал обычным стажером, потом продавцом, через три месяца стал директором небольшого магазина. В общей сложности проработал там год. Потом меня по знакомству пригласили помощником директора в логистическую компанию, а еще через год я пошёл работать старшим продавцом в книжный магазин Буквоед. Работа была довольно тяжёлая. И мне пришла такая мысль: может пойти поучиться всё-таки, получить профессию? Когда я переехал в Питер, то познакомился с ребятами, которые занимаются философией, психологией, логикой. Мы ходили в Эрмитаж, посещали открытые лекции. По сути Петербург дал мне то образование, которого мне не хватало в жизни.
В 2014 году я поставил себе цель – поступить на философский факультет. Чтобы поступить на философский нужно было сдать экзамены по математике, обществознанию и истории. Больше всего я готовился к истории. И сдал её хуже всего. В итоге, чтобы поступить на философский баллов мне не хватило. Но хватило на математический факультет. И я поступил на матфак, но все время хотел перевестись. Мне было 28, моим сокурсникам 18. Не то чтобы мне было стрёмно... Просто я думал, что математикой уже поздно заниматься. Тем более – что там интересного? Другое дело – философия…И вот одним темным осенним вечером я читаю книгу Диогена Лаэртского и встречаю там такой анекдот: «Один мудрец на старости лет захотел заняться математикой. Добрый человек у него спросил: «А что, сейчас самое время для математики?» На что мудрец ответил: «А что, ещё не время?» И в ту же секунду я успокоился. Понял, что можно начать с математики, а дальше уже философствовать. В итоге я остался на матфаке и начал заниматься уже более серьёзно математикой, педагогикой.
Курсе на втором-третьем способных студентов пригласили заниматься в математический кружок с детьми-олимпиадниками. Дело в том, что недостаточно учиться в университете, чтобы стать нормальным преподавателем. Педагогика наука практическая, а не теоретическая. Поэтому очень полезно еще будучи студентом идти работать со школьниками. Примерно в это же время я впервые начал вести первые занятия по репетиторству.
По окончании учебы, я переехал в Москву и устроился работать в школу «Покровский квартал». В принципе, всё было нормально. Но потом я нашёл проект, направленный именно на олимпиадников – Школа центра педагогического мастерства (ШЦПМ). В этом году школа ЦПМ вошла в топ-20 лучших школ России и Москвы. Школа собирает талантливых детей со всей России. Они переезжают в Москву, им предоставляется общежитие и они проходят усиленную подготовку по своему профильному предмету.
Самая главная проблема – объяснить детям, зачем им нужна математика. Вот сидит передо мной класс и говорит: «Мы будущие медики. Зачем нам производные?» И я сразу придумываю некий образ, с помощью которого им объяснить, зачем. «Температура у больного 37 – это хорошо или плохо?» – спрашиваю я класс. Они молчат, задумываются. Потом кто-то говорит, что если вчера была нормальная 36,6, а сегодня 37, то видимо плохо. А если вчера была 38, а сегодня 37, значит хорошо. Я говорю: «Вот видите, это и есть производная – по значении функции в одной точке нельзя судить о характере этой функции, нельзя увидеть динамику процесса, зная лишь данные за один день. Любая медицина основана на динамике». Они вняли и говорят: «Да, математика – нужная штука».
Математика – самый легкий способ научиться думать путем решения задач. Но это просто инструмент. На его месте может быть и русский, и литература. Главное – стимулировать мышление. С математикой это легче всего: когда ты знаешь четко задачу, начинаешь думать, как её решить. В этом весь смысл школьной математики (помимо того, что это огромный пласт культурного богатства нашей цивилизации). В основном с моими учениками мы работаем над большими целями: не просто сдать экзамен, а именно разобраться, как это устроено и зачем это всё нужно. Например, экспоненциальную функцию можно объяснить на примере пандемии: предположим, что количество копий вируса каждый час удваивается, значит за 10 часов их станет в тысячу раз больше, а за 20 часов их станет в миллион раз больше. Биология тоже подчиняется математическим законам. За 9 месяцев в организме матери ребенок проходит путь от одной клетки до целого человека, состоящего из мириада клеток и уже не отдельных клеток, а единого существа. Это поражает воображение.
Я рассказываю школьникам об историческом развитии математики.
Например, часто даже от взрослых можно услышать, что в геометрии Лобачевского параллельные прямые пересекаются. Но это неправда. В геометрии Лобачевского параллельные прямые тоже не пересекаются. Просто в Евклидовой геометрии через любую точку проходит единственная прямая, параллельная данной. А в геометрии Лобачевского их хотя бы две. На самом деле, их там бесконечное множество, но хотя бы две точно проходят. В школе мы изучаем математику где-то до конца 18 века. В 7 классе вводим понятие Декартовых координат (кто бы вот еще про самого Декарта рассказывал). В 8 изучаем квадратные уравнения, которые могли исследовать ещё арабы в 8 веке н.э. В древние века давали магистерскую степень в университете за то, что магистрант смог разобраться в теореме Пифагора. Сейчас мы эту теорему доказываем в 8 классе.
Знание философии, конечно, помогает преподавать. Например, любое число – это куча – куча точечек, палочек. И когда мы рассматриваем число с этой точки зрения, можно поиграть в какие-то игры, дойти до очень многих содержательных фактов, объяснить, что такое делимость. Если математик говорит, что число А делится на число В, эти значит, что А можно представить, как В умножить на что-то. Если число – это куча и мы можем разделить эту кучу на кучки по две, значит это число делится на два. Если по три – значит делится на три. Отсюда следуют всякие свойства делимости. У меня образное мышление. Я противник абстракций типа X и Y в 4-5 классе. Лучше вместо Х и Y возьмите ручки, палочки, да что угодно. Абстрактное мышление у детей развивается где-то в 7 классе.
Я учу детей говорить: объясни это, почему так? Вообще, почему – мой любимый вопрос. Чтобы понимать математику, ты должен доходить до основ. Я беру учеников из обычных классов. Где-то через 3 месяца они начинают понимать, чего я от них хочу. Потому что я у них не прошу формулу, а спрашиваю: «Почему эта формула верна?».
Большое впечатление при учебе в университете на меня произвела личность директора челябинского физмат лицея N 31, Александр Попов, знаковая фигура в преподавании математики. Лично я с ним не встречался, но много читал его книг и занимался по ним. Подумайте, книга так и называется – “Мамаматематика”. Он ведет блог, дневник директора школы. «Ответ не интересен. Ответ – это крошки со стола. Гораздо интереснее вопрос. Найдите вопрос, который будет стимулировать мышление» – говорит Попов. Другой педагог, с которым я познакомился в замечательной частной школой Петербурга “Апельсин” – её директор, Дима Зицер. Он говорит: «Задача учителя – создать рамки, а в этих рамках пусть ученик делает то, что хочет». В математике это легко. Рамки – это некая задача. Как ты решишь эту задачу – в общем-то, особенно в олимпиадной математике, неважно.
В современном образовании кадровый голод. Учителей не хватает, а этот значит, что хорошие учителя – на вес золота. Большинство учителей в регионах работают с зарплатой 25-30 тысяч рублей. В Петербурге мне предлагали 35 тысяч с надбавками, классным руководством. В Москве зарплаты учителей в хороших школах начинаются от 100 тысяч рублей. На такие деньги уже жить можно. Да, приходится много работать, зарабатывать ещё какими-то другими способами – репетиторство, кружки. Но я абсолютно уверен, что за образованием будущее.
Как заставить человека полюбить математику? Никак. Я всегда говорю, не надо мучать ни детей, ни математиков. Математикой можно только заинтересовать. Когда ты трудишься над задачей и потом в конце концов её решаешь, у тебя выплескивается море эндорфинов и ты испытываешь удовольствие. Мозг получает вознаграждение и хочет еще и еще.
Математика – это самый простой предмет для развития мозгов. А мозги уже для чего-то могут пригодиться. И это захватывает и даже хорошо продается. Есть такое приложение для смартфонов – называется «В уме». Оно сделано на основе книжки «1001 задача для устного счёта», которая вышла еще в конце 19 века. Есть задача и ты должен в уме, без всяких вспомогательных устройств, посчитать и ввести правильный ответ. Пару лет назад это приложение стало хитом по скачиванию в App Store сначала в категории «Образование», а потом и во всех категориях. Людям нравится считать и решать задачки.
В школе мы учим два иностранных языка: язык планеты Земля и язык Вселенной. Английский – это язык планеты, математика – язык вселенной. Ещё Галилей говорил, что книга природы написана на языке математики.
В чем сложность математики? Математика - это гуманитарный предмет. Но почему-то большинство считают, что там надо что-то считать постоянно. Гораздо тяжелее придумать красивую идею, которая “решает” задачу. Потом, конечно, нужно что-то посчитать, но идея главнее. Умение видеть идеи и владеть техникой - два кита школьной математики. Мне лучше удается придумывать, как рассказать идею. Возможно, на этот счет будет книга. Остается немного поработать над техникой :)