Мамы не стало из-за болезни, и мы, конечно, тяжело переживали её уход. Ну для любого ребенка это трагедия! Отец от горя едва не помешался, он так был поглощен своими переживаниями, что почти не замечал нас первый год... От этого нам с братом было ещё тяжелее, конечно. Выручала бабушка, которая нас и кормила, и утешала, и выслушивала, когда нужен был совет...
Потом потихоньку папа вернулся к жизни, но через полтора года случилась новая напасть — у него появилась женщина. Вообще-то, естественно, что 40-летний мужчина не хотел оставаться один, но... Его роман вот-вот готов был перерасти в брак. И это нам с братом ужасно не нравилось. Можно нас, конечно, упрекать в эгоизме, чёрствости... Как угодно. Но эта его избранница была нам противна.
С Алёной он был знаком давно, они работали вместе. Ещё при жизни мамы отец упоминал её.
«Одна девушка в коллективе прямо проходу мне не дает! Значит, я еще ничего! Котируюсь!» — отец игриво подмигивал матери, а она смеялась и шутливо грозила ему кулаком.
Она не была ревнивой. Да и в любви и верности отца никогда не сомневалась. И вот спустя 2 года после её ухода, девица эта снова начала осаду. И крепость сдалась. Папа сначала скрывал эти отношения, а потом привёл Алёну к нам знакомиться. Я почему-то сразу её возненавидела. Да и брат Тёмка тоже, хотя человека добрее его я не знаю. Да, она была красивой, пожалуй. Но какой-то фальшивой насквозь. И видно было, как она манипулирует отцом.
А ещё мы заметили, что она видит себя хозяйкой нашего дома, даже с нами начала разговаривать в каком-то приказном тоне! А между тем она лет на 10 всего была старше меня. Не знаю, может, любовь и правда слепа? Но я и по сей день не понимаю, что в ней нашёл отец. За искусственной улыбкой скрывалась хитрая и расчётливая хищница, мы с братом сразу это поняли. Но влюблённый мужчина не станет слушать детей, и на наши критические высказывания в адрес его возлюбленной он ответил:
— В вас говорит ревность! Но это же не значит, что я забыл вашу маму. Я обожал Ларису, но её больше нет!
Мы пытались объяснить:
— Она же злая и совсем не любит тебя! Она лицемерка! Мы ей не нравимся, но она нам улыбается… как акула!
— Ладно прекратите! Понимаю, что с этим трудно смириться, вы переживаете это как предательство матери… Но ведь я живой человек! Мне всего 40 лет!
— Да мы не против твоей личной жизни! — попыталась объяснить я. — Но эта женщина плохая…
— Не смей! — прикрикнул отец. — Алёна хороший человек. Она любит меня, значит, и вас полюбит.
Алёна начала появляться в нашем доме всё чаще и чаще, потом она стала у нас ночевать… Больно было видеть, как по утрам она спускалась со второго этажа в мамином шёлковом халатике и принималась готовить завтрак.
«Тёма, почему ты читаешь за столом?! Люся, ты не помыла вечером посуду, у нас ведь нет домработницы!» — и всё это таким противным высокомерным тоном.
«Люся, тебе бы надо поискать работу, ты ведь не собираешься бездельничать всё лето?! Тёма, тебе нужно готовиться к поступлению в институт, а не гулять с друзьями!» — и опять менторским голосом.
«Знаешь, мне кажется, она ведьма! — жаловался брат. — Когда она смотрит на меня, я вопреки желанию делаю то, что она велит. Не могу сопротивляться».
Кстати, то же самое чувствовала и я: если она смотрела мне в глаза, то я ощущала себя беспомощной марионеткой. При отце она делала вид, что прямо обожает нас: то обнимет, то ухватит за щёку и сюсюкает.
— Да отстань ты, змея! — однажды не выдержала я.
— Людмила! — прикрикнул папа.
А я ощутила такую волну ярости, исходившую от будущей мачехи, что со слезами убежала к себе в комнату. Отец всегда был на её стороне: он терял терпение, ругался на нас с братом и даже однажды, когда я оборвала Алёну особенно резко, дал мне пощёчину. О, какое удовольствие отразилось в ее глазах!
В тот же вечер я уехала к бабушке и уж там дала волю чувствам: так плакала, так жаловалась на жизнь... Даже на отца, который предпочёл своим детям эту ведьму! Бабуля, кстати, молчала: она не хотела осуждать зятя, хотя ей, наверное, тоже тяжело было осознавать, что её безвременно ушедшей дочери нашлась замена...
— Я буду жить у тебя! — твердила я, не спрашивая, хочет ли этого бабуля. — Пусть они там одни... Не могу её видеть!
— Хорошо, живи! — бабушка погладила меня по голове. — А как же брат? Ему одному худо там будет.
В ту ночь я долго не могла уснуть. И когда уже почти на рассвете погрузилась в дрёму, вдруг увидела, как дверь в комнату, где я ночевала, начала медленно открываться. В свете уличного фонаря, освещавшего комнату, я разглядела... Алёну! Она вошла в комнату, и я сразу почувствовала ядовитый запах ее духов — от её парфюма меня всегда тошнило.
— Ну что, думала здесь от меня укрыться? — на губах её играла прямо дьявольская улыбка.
— Уходи прочь! — беззвучно повторяла я.
— Да ты боишься? — прошипела она. — И правильно! Я сживу со света вас с братом. У нас будут свои дети, а вы мешаете...
И вдруг она засмеялась. Нет, захохотала! Так неприятно. Я резко вскочила... и проснулась! Вся в поту, дрожащая, я прибежала к бабушке, разбудив её рёвом. Остаток ночи мы провели на кухне. Она поила меня чаем с травками и всё повторяла:
«Ну ладно, ладно! Помогу! Видно, дело серьёзное!»
Сразу после её чая я уснула, прямо в кресле, где сидела, пока мы разговаривали. А бабушка между тем ушла. Я, проснувшись, обнаружила, что в квартире одна. Странно, куда это она?
Вернувшись, она поглядела на меня весело:
— Ну вот! Я договорилась с одним человечком... Он нам поможет. Но ты должна вернуться домой и сообщить, когда они — отец со своей новой надолго уйдут из дома.
— Так они ж через неделю собираются в Турцию, у них, видишь ли, предсвадебное путешествие...
— Вот и отлично! Я приведу Автонома Аксентьевича, он всё сделает.
— Как-как?! Во имечко! — удивилась я. — Он кто вообще?
— Он грек... То есть отец его грек..., и он... ну как бы тебе объяснить. Он чистильщик... Снимает магические воздействия.
— Чего? — у меня глаза на лоб полезли. — Колдун, что ли?!
— Какие глупости ты говоришь! — бабушка смутилась. — Есть красивое слово «эзотерик» ...
— И откуда ты его знаешь?
— Как тебе сказать... Когда-то в юности он был в меня влюблён. Неважно. Ему можно доверять. И он точно скажет, ведьма эта женщина или нет.
Через неделю отец с Алёной улетели в Анталью, а мы с Тёмкой позвонили бабушке. Она приехала через пару часов. С ней был странного вида старик — щуплый, маленький, но с очень цепким взглядом и весьма элегантный. В костюме-тройке с бабочкой. Он, здороваясь со мной, поцеловал мне руку, и брат даже хихикнул, а бабушка шлепнула его по затылку.
Нас с Тёмкой выставили на веранду, а сами они стали обходить комнаты с какими-то молитвами или заговорами, нам не слышно было, и что-то разбрызгивать по углам... Потом странный гость начал подбирать что-то с пола и всё вскрикивал: «Ой, да что ж это такое? Да сколько ж здесь этих чёрных ритуалов сделано?! Да как здесь вообще жить можно?!»
В конце странного действа он выглядел, прямо скажем, не очень: бледный, очевидно уставший, с прилипшими ко лбу седыми волосами... Я даже испугалась:
— Бабуль, ему плохо?
— Ну не очень хорошо! — шепнула она. — Чёрную магию убирать всегда тяжело. Пойди поставь чайник.
— Да-да, конечно. А что он нашёл? Мы видели, он что-то подбирал с пола.
— Не ваше дело! — бабушка нежно взяла старика за руку и усадила в кресло.
— Успокойтесь, юная леди! — махнул мне рукой грек. — Мы ведьму вашу выгоним! Всё будет хорошо...
Через неделю отец вернулся с моря один. Он был зол, взъерошен и как-то опустошен.
— А где Алёна? - старательно вежливо спросила я.
— Дома у себя, - отец скривился как от боли. — Мы с ней сильно поругались. Может, вы и правы были... Возможно, она не такая, как я думал...
— Папа, не грусти, — прижалась я к нему. — Всё уладится. Может, она еще вернётся...
— Нет, не хочу! — отрезал отец. — А что у нас как-то по-другому стало? Вы генеральную уборку, что ли, сделали? Какой-то воздух другой... Дышится хорошо...
— Да, мы заказывали клининговую службу, — соврал брат.
— Да не слушай его, — засмеялась я. — Это бабушка приходила, мыла тут всё... Мы хотели тебе сюрприз устроить.
— Что ж, получилось, — папа улыбнулся. — И позвони бабушке, пригласи на ужин. Я давно не видел её. Нехорошо... Она, наверное, обижается на меня.
И бабушка приходила в тот день. Они с отцом дружески болтали, даже обнялись на прощание. Уходя, она подарила ему маленький кулончик, который он тут же надел.
«Возьми, его Лариса в юности носила, талисман это её!»
С того дня наша жизнь вернулась на прежние рельсы. Мы снова жили дружно и весело: я, брат, отец... По выходным нас навещала бабуля, готовила нам обед на неделю. И главное — та женщина исчезла из жизни нашей семьи. Однажды отец пришел и с порога сообщил:
«Алёна уволилась. Кажется, она вышла замуж за какого-то бизнесмена. Вот ведь повезло кому-то. И как это Всевышний уберег меня от неё!»
Мы с братом хитро переглянулись и промолчали...
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.