Теперь немного поговорим и коллаборационизме среди различных народностей Российской империи, имевшем место в годы во время Первой мировой войны.
Одним из излюбленных утверждений нынешних псевдомонархистов является тезис о том, что в годы Великой Отечественной войны у нас в стране имело место массовое предательство, а вот при царе-батюшке, в годы Первой мировой, такого дескать – не было и все нации Российской империи горой стояли за Николая Второго и готовы были «лечь костьми» за него на поле брани.
Конечно же, это – полная ерунда.
Разумеется, масштабы предательства и коллаборационизма в ходе этих войн серьезно отличались, и этому есть свои причины и объяснения.
Во-первых, в начале ПМВ никто из противоборствующих сторон не представлял ее масштабов и степени ожесточенности противников. Считалось, что война продлится 3-4 месяца и закончится еще до зимних холодов.
К примеру, многие офицеры 1 и 2-й русских армий, вторгнувшихся в августе 1914 года в Восточную Пруссию, везли собой даже парадные мундиры, чтобы красоваться в них на параде в поверженном Берлине.
Никто кроме, пожалуй, Англии, не предполагал ТОГДА вести в стане противников психологическую войну, направленную на разжигании национальной розни и старинных обид среди народностей неприятеля.
Правда, Англия, в годы ПМВ, довольно активно пыталась разжечь национальную рознь между баварцами и пруссаками, используя их различия в вере (одни, в массе своей, католики, другие – протестанты), их диалектами, недавними взаимными историческими противоречиями (ведь Бавария и Пруссия объединились в единую Германскую империю совсем недавно, при Бисмарке, да и сделано это было «железом и кровью»).
Вот что об этой английской подготовке вспоминал русский генерал Эрнест фон Валь в своих мемуарах «Воспоминания. Генштаб 1905-1914».
Он служил офицером русского Генерального штаба и происходил из остзейских немцев (откуда и взялась его фамилия), однако был настоящим патриотом России.
Будучи на маневрах в Англии, Эрнест фон Валь, пожалуй, первым из наших офицеров, обратил внимание на стремление английского командования использовать «социальную пропаганду» для разложения населения и войск предполагаемого противника, что «на полном серьёзе» отрабатывалось англичанами даже на обычных довоенных маневрах.
Он вспоминает:
«Я…зашёл в Главное управление Генерального Штаба и просил меня, за мой собственный счёт, отправить на манёвры какого-нибудь иностранного государства. Осенью мне сообщили, что меня командируют в Англию…
В Лондоне я явился к генералу Ермолову, который был болен и поэтому передал мне свои полномочия во время манёвров.
Таким образом, я оказался единственным представителем наиболее могущественного в те времена Государства…
Факт, который меня тогда поразил, была политическая игра, разыгрываемая англичанами, как будто они вели настоящую войну.
На одном мосту я нашёл приклеенным воззвание одного из Главнокомандующих к населению противоположной стороны.
В нём население возбуждалось к восстанию против своих угнетателей; Армия пришла освобождать его от гнёта правительства.
Дальше следовало всё то, что впоследствии Вильсон высказал в своих знаменитых пунктах. Такой приём действеннее, чем оружие.
Англичане практиковали его уже тогда на манёврах.
Смешно было видеть, как целые народы через 10 лет попались на подобную детскую удочку, урвавшую от них результаты, достигнутые смертью миллионов храбрейших сынов Родины.
Глупость толпы безмерна. Чем пошлее ложь, тем легче она подхватывается шумными массами непогрешимых идиотов…»
Подчеркнем, что среди стран, попавшихся на «подобную детскую удочку» была не только Россия, уставшее от войны и деморализованное войско которой полностью разложилось сразу после отречения Николая Второго, но также и сама Германия, Австро-Венгрия и Османская империя.
Даже Франция весной-летом 1917 года, после краха «наступления Нивеля», когда взбунтовалось несколько ее армейских корпусов, была в шаге от социальной революции…
Интересен и, по-своему, показателен результат от этой поездки генерала Эрнеста фон Валя:
«Через некоторое время я предоставил в Главное управление Генерального Штаба подробный отчёт о моей поездке с массой рисунков, весьма интересный по содержанию.
Этот доклад мной был найден без обложки через год в одном шкафу Генерального управления, вместе со всяким хламом.
Кому-то понравилась довольно дорогая обложка, и он ею воспользовался для своих записок.
Как и китайскую мою работу, так и большой последующий мой труд - перевод нового полицейского устава на русский язык – никто не читал. (!!!)
Вообще порядки в России были странные.
Лица, сидевшие в главных учреждениях, исключительно только думали о своей карьере и палец о палец не ударяли ради дела.
Революция была нами, правящим классом, хорошо подготовлена».
Нельзя не согласиться с этим выводом русского генерала.
Воистину, старая шутка о том, что орденами Октябрьской Революции за номером 1 и 2 (за ее образцовую подготовку) надо было наградить Николая Второго и Керенского, на удивление верна!!!
Впрочем, особых успехов в деле разложения тыла Германской империи Антанта, несмотря на все усилия, длительное время достичь не смогла, и только осенью 1918 года эти действия принесли ей долгожданные плоды.
Вот что вспоминал об этом знаменитый германский полководец Эрих Людендорф в своих мемуарах «Мои воспоминания о войне»:
«Никогда раньше народные массы в тылу не поддерживали свои вооруженные силы с такой готовностью и единодушием…
Эта война стала воистину всенародной для обеих сторон: сплоченными рядами схватились между собой могущественные державы земного шара. А потому нужно было не только победить врага на поле боя, но и подорвать жизненную силу, сломить дух целого народа, парализовать его волю к сопротивлению…
Нам пришлось бороться до последней капли крови, трудиться до седьмого пота и при этом сохранять бодрость духа и не терять веры в благополучный исход войны, несмотря на трудности и лишения, невзирая на настойчивую вражескую пропаганду, внешне, быть может, и не очень приметную, но обладающую огромной разрушительной способностью…
Пацифистская идея примирения использовалась многими в качестве оружия против нас, причем среди этого контингента было немало таких, кто действовал, искренне веря в свою правоту. Но думала ли противная сторона точно так же, как наши пацифисты? А если нет, то понимали ли эти люди, что, неоднократно во всеуслышание заявляя о нашей готовности в любой момент заключить мир, они причиняли Германии громадный ущерб, подрывая боевой дух нашего народа, ослабляя его сопротивляемость врагу?
Наши пацифисты лишь усилили среди немцев страстное желание мира, не сделав противника уступчивее, и тем самым затруднили достижение подлинного мира на приемлемых для нас условиях.
Государства Антанты своевременно распознали складывавшуюся в Германии ситуацию и извлекли из нее выгоду, а ОКХ не смогло использовать имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы сделать врага более покладистым. Несмотря на присущий им идеализм, именно эти люди повинны в постигшем Германию несчастье!
… В начале ноября разразилась подготавливавшаяся независимыми социал-демократами революция, сначала на военно-морском флоте. Правительство принца Макса не нашло в себе силы задушить в зародыше поначалу лишь отдельные мятежи русского образца. Оно выпустило из рук бразды правления и пустило события на самотек.
9 ноября в 12.00 принц Макс самовольно объявил об отречении кайзера от престола. Правительство спустило в войска приказ, практически запрещавший применение оружия, и затем само исчезло с политической сцены…
9 ноября Германия, лишенная сильной руки и собственной воли, развалилась как карточный домик. Прекратило существование то, ради чего мы жили и творили, ради чего четыре страшных года проливали кровь. У нас не было больше отечества, которым мы могли бы гордиться. Был уничтожен государственный и общественный порядок. Всякая власть отсутствовала. На германской земле воцарился хаос, большевизм и террор, чуждые немецкой нации не только по названию, но и по своей сути. На моей родине действовали рабочие и солдатские Советы, появление которых готовилось долго, планомерно и тайно. В них заседали люди, которые могли бы помочь Германии закончить войну по-другому, но предпочли прикрыться «броней» или дезертировать.
Большинство резервных воинских частей, где мысль о перевороте нашла благодатную почву, встало на сторону революционеров.
Тыловые подразделения, дислоцированные на занятых восточных и западных территориях, среди которых также проводилась активная подрывная работа, забыв воинскую дисциплину, кинулись, сломя голову и грабя, по домам…
На боевом Западном фронте тоже были созданы с согласия начальства солдатские Советы.
Новые властелины и их гражданские соратники отказались от любого сопротивления и подписали без всякого правооснования документ о капитуляции, сдавшись на милость заклятого врага.
Войска Западного фронта еще смогли в полном порядке пересечь государственную границу и отойти за Рейн, чтобы потом под влиянием доморощенных мятежников и торопливой опрометчивой демобилизации утратить всякое чувство долга перед родиной.
Солдаты, храбро воевавшие с врагом, поддавшись воздействию разлагающей атмосферы, предали и армию, и отечество, думая только о собственном благополучии. К ним, забыв обязанности своего сословия и свою историческую миссию, примкнули и некоторые офицеры.
Мы были свидетелями эпизодов, в возможность которых ранее ни один военный не поверил бы...
Повсюду разбазаривалось военное имущество, окончательно подрывалась обороноспособность Германии, безвозвратно терялись огромные ценности.
Исчезло гордое германское войско, четыре года успешно противостоявшее превосходящим вражеским силам, совершившее небывалые в истории подвиги и защитившее границы родной земли.
Победоносный военный флот передали противнику. Новая власть, чьи представители никогда не боролись с врагом, торопились амнистировать дезертиров, военных преступников и в какой-то степени самих себя и своих друзей.
Эта власть вместе с солдатскими советами ретиво и целенаправленно уничтожала всякие основы военной службы. Таковой была благодарность нового государства миллионам немецких солдат, проливавшим кровь и отдавшим свою жизнь, защищая родину.
Учиненный разгром германских вооруженных сил – это преступление, трагичнее которого мир еще не знал. Германию захлестнуло высокое половодье, но порожденное не природным катаклизмом, а слабостью возглавляемого рейхсканцлером правительства и бездействием народа, лишенного надлежащего руководства…
В Германии брат пошел на брата, материальные ценности страны уничтожаются. Государственная казна разбазаривается или используется в личных целях, с каждым днем тяжелое финансовое положение империи, отдельных земель и муниципалитетов усугубляется. Утратившие всякую мораль толпы бесчинствуют в условиях провозглашенной революцией «свободы»; вовсю проявляют себя ничем не сдерживаемые низменные инстинкты. Повсюду царит хаос, леность, обман и корысть и при этом еще бесшабашный разгул и омерзительное упоение наслаждениями рядом с могилами миллионов, павших за отчизну, перед глазами бесчисленных калек – инвалидов войны.
Происходящее теперь в Германии – это ужасное и унизительное зрелище, заставляющее сжиматься сердце каждого настоящего немца и возбуждающее презрение у врагов и нейтральных стран.
Сами немцы громогласно обвиняют Германию в гнусных преступлениях, надеясь сделать тем самым приятное врагу и вымолить у него снисхождение. Правительство выдает врагу немцев, верой и правдой служивших родине, еще больше способствуя торжеству победителя. Такова глубина нашего падения и самоуничижения, вызывающих в немецком народе чувство стыда и отвращения».
Впрочем, до этих событий, разразившихся в Германии в ноябре 1918 года, в начале Первой мировой было еще очень далеко.
Пока вернемся к рассмотрению причин отличия размаха коллаборационизма в годы Первой и Второй мировых войн.
Отметим, что, Первая мировая война (особенно в ее начале) вовсе не была «войной на истребление» (которую вела гитлеровская Германия против СССР).
Тогда еще соблюдались многие правила и ограничения по ведению войн, введенные Гаагскими конвенциями и декларациями 1899 и 1907 годов.
Потом, постепенно, многие из этих ограничений стали игнорироваться и нарушаться, однако формировать из пленных противников целые вооруженные подразделения и направлять их воевать против своего же отечества тогда еще никому не приходило в голову.
(Говоря современным приблатненным слэнгом, правителям той поры, сохранявших еще некоторые понятия чести и достоинства, ТАКОЕ просто не приходило в голову и «было западло», а поэтому в ходе той войны и не поощрялось, во всяком случае, в массовых масштабах).
Однако определенную работу по разложению тыла русской армии и разжиганию национальной розни державы германского блока вели и нередко делали это весьма успешно.
Давайте рассмотрим некоторые примеры этого.
Наверное, теоретически, наибольшие шансы на успех работы по разложению тыла противника были именно у царской России, которая могла бы попытаться в своих интересах повлиять на многочисленные славянские народности, входившие в состав Австро-Венгрии.
Однако работа эта была начата с большим опозданием, велась вяло, топорно и никаких существенных результатов по дестабилизации тыла Двуединой монархии так и не принесла.
Даже «братскую» Болгарию, которая самим своим возникновением была обязана рекам пролитой за нее русской крови, в войне 1877-1878 годов, наши правители и дипломатия не смогли удержать от вступления в Первую мировую войну на стороне Германии…
Наибольшую угрозу для единства Российской империи представляли тогда финские, польские и украинские сепаратисты.
Одной из самых русофобских территорий Российской империи было Великое княжество Финляндское, обладавшее, по бездумным прихотям некоторых русских царей, такими привилегиями и льготами, которые и не снились коренному русскому населению в самой России.
Многочисленные финские сторонники отделения Финляндии от России, в предвоенные годы делавшие ставку на русское революционное движение, с началом Первой мировой войны окончательно связали все свои надежды с победой Германской империи.
Этому способствовала и целенаправленная германская агитация.
В книге Н.В. Грекова «Русская контрразведка в 1905–1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы» автор рассказывает о тех событиях:
«В ноябре 1914 г. на юге Финляндии подпольно была распространена изданная немцами прокламация с призывом: свергнуть "русское иго" при помощи Германии, которая "твердо решила… вернуть… краю политическую свободу и самостоятельность".
Финнов призывали "гнать русских варваров".
В 1915 году на территории Финляндии началась запись добровольцев для обучения в германских военных школах. Осенью и зимой 1915 года была организована нелегальная переброска волонтеров из Финляндии через Швецию в Германию. Среди финской молодежи оказалось немало желающих выступить с оружием против России.
Только в октябре 1915 года подпольные вербовочные центры сумели переправить в Германию 300 человек, а в январе 1916 года — около 1000.
Под Гамбургом была открыта специальная военная школа для финнов — Локштедтский лагерь.
Там в 6 учебных ротах под командой немецких офицеров более 2 тысяч финнов проходили курс 8-недельной боевой подготовки. Цель функционирования школы — формирование контингента опытных в военной доле людей, которые после возвращения в Финляндию могли бы выполнять роль организаторов вооруженного восстания в тылу русских войск, руководителей диверсионных групп.
Часть курсантов возвращалась для исполнения шпионских заданий и ведения антирусской агитации.
Непосредственно в Финляндии русские власти к февралю 1916 года задержали 32 участника финского подполья. Финляндское жандармское управление вело розыск еще 290 человек, на которых имелись свидетельские показания».
На самом деле, как показали дальнейшие события, уровень русофобии в Финляндии и размах сепаратистского движения в ней были просто грандиозными.
Все заигрывания царской администрации с «духовными лидерами» Финляндии давали только обратный эффект.
В годы Первой мировой на стороне Германской империи против русских войск сражался егерский батальон из финских добровольцев, а ненависть или презрение к России у абсолютного большинства финской интеллигенции были общеизвестным явлением.
Думаю, что понятно, какой уровень русофобии царил уже тогда в финском обществе. Во время тяжелейшей войны, которую вела Российская империя, тысячи молодых финнов, рискуя своей свободой и жизнью, нелегально через 2 границы перебирались во вражескую Германскую империю для того, чтобы пойти там боевую подготовку и добровольно участвовать в войне против России на Восточном фронте.
Надо сказать, что эти финские егеря, подготовленные Германией для войны с Россией, стали опорой и ударной силой войск Маннергейма во время Гражданской войны в Финляндии в 1918 году. Именно они, совместно с германской Балтийской дивизией генерала Рюдигера фон дер Гольца, и обеспечили победу «белых» и последующую затем кровавую расправу над русскими жителями в Выборге.
В Финляндии победившие в Гражданской войне финские националисты сразу же решили войти в состав Германской империи (!!!)
Финская делегация во главе со Свинхувудом отправилась в Берлин просить кайзера Вильгельма II дать им в короли своего сына Оскара.
Однако против этого выступило германское министерство иностранных дел. Ссылаясь на нестабильность обстановки в Финляндии, оно указало, что если принц Оскар не удержится на престоле, это будет удар по престижу дома Гогенцоллернов.
Кайзеру посоветовали найти для новых вассалов менее значимую фигуру, и тот назначил финляндским королём своего шурина Фридриха Карла Гессенского, который и был 9 октября 1918 года утверждён финским сеймом в качестве монарха.
После поражения Германии в Мировой войне, финны осознали, что «поставили не на ту лошадку», и решением парламента от 4 декабря 1918 г. новоприобретенный немецкий король Фридрих Карл был низложен, а финские националисты резко взяли курс на «дружбу» с Антантой, используя для этого такой козырь, как свою застарелую русофобию.
О том, как «славно» жилось русским в самоопределившейся Финляндии 1918-20 годах (при Маннергейме, которому некоторые наши недоумки все стараются в Питере памятник поставить), можно только догадыватся.