А то у нее истерика начнется. Предупредила меня подруга накануне детского семейного праздника, куда я была приглашена. Ладно, не буду. К тому же, я давно не видела ее Леру, может она теперь вся в отца.
Помню, в последнюю нашу встречу, проходившую с участием обеих дочерей, старшая в ту пору восьмилетняя Лера не возражала, когда ей говорили, что она копия своей мамы. Она ещё в одиннадцать не возражала, подтвердила подруга. А сейчас и слышать этого не хочет. Ну так и не говорите ей, раз не хочет. И я не скажу.
А тем временем праздник начался. Помимо дочек хозяев были еще дети, которые пришли с родителями. Все одного возраста с их младшей дочкой-именинницей - очень взрослые крутые восьмилетки. Им пока еще все равно, на кого они похожи. Они по-быстрому задули свечки, поели торт и умчались на батут или ещё куда-то с одним из отбывающих повинность пап. Непохожая на мать Лера вела себя обычно, никакого подросткового бунта я не заметила. У меня на рубеже тринадцатилетия градус протеста и уровень презрения был куда выше. Но ведь тогда не было смартфонов! Девочка ушла с головой в гаджет и противные мелкие перестали для нее существовать. Как и отстойные взрослые. Она тихонько сидела чуть поодаль от нас на соседнем диванчике, озаряя свое юное "немамино" лицо магическим светом с фильтром синего.
Так что же случилось? Почему ребенок вдруг решил перестать быть похожим на мать? Из-за того, что хочет быть похожей на Билли Айлиш или кого там они сейчас слушают? Нет, сказала Наташа, все началось неожиданно резко. Бабушка или кто-то из своих отметил, "как Лерочка на маму похожа стала". И у девочки началась истерика. Настоящая, со слезами, криками и всхлипами. Объяснить тогда она ничего не смогла или не захотела, но четко дала понять, что на маму она не похожа и слышать больше об не желает.
Дальше все стало только хуже. Девочка перекрасила волосы (ничего страшного, мне нравится зеленый цвет), затем и вовсе их отрезала (жалко, хорошие были), снесла отовсюду совместные с мамой фото, не берет больше ее косметику и духи. Никакого конфликта между ними нет, все как обычно: в школу ходит, отметки носит. Просто дочь категорически не согласна быть внешне похожей на мать. Довольно симпатичную и очень ухоженную, к слову сказать, женщину. Но это на мой взрослый взгляд. А что видит тринадцатилетний ребенок в облике взрослого человека сорока двух лет, знает лишь он сам. Но очевидно, что это ему совсем не нравится.
Я бы, может, поняла женщину сорока лет и старше, если бы она расстроилась, когда ей сказали, что она копия ее мамы. Тут, знаете ли, слишком тонкая грань для восприятия умом. Слышишь лишь ушами: ты выглядишь на семьдесят и старше. Говорю об этом Наталье. Задумывается: да, ты права, я бы не хотела, чтобы мне сейчас сказали, что я на мою маму похожа. Оно и понятно, ведь у нас обеих самые обычные мамы, натуральные, без пластики на лице и керамики во рту. Мамы как мамы. Только дочкам их уже хорошо за сорок. И как должны выглядеть их матери?
Помню, в возрасте Леры мне было абсолютно все равно, когда мне говорили, что я похожа на маму или папу. Я даже участвовала в таких разговорах, охотно поясняя, что цвет глаз у меня папин, а разрез мамин. А что сейчас? А сейчас я спрашиваю себя честно про глаза и отвечаю, что у меня, очевидно, ...какой-то свой разрез. Ага. Ну вы понимаете. Однако, прошу заметить, что у меня уважительная причина - я сильно старше Леры. Но ведь дети сейчас быстрее растут и раньше душевно сепарируются от родителей. Может, поэтому у них такое отторжение?
Случай с Лерой отнюдь не единственный, вам, наверное, такие тоже известны. Ничего страшного в этом нет. Мир прекрасен своим разнообразием, как говорится. Пугает только то, что слишком уж омолодились анти-тренды у подростков. Теперь они уже боятся быть похожими не на своих бабушек, а на мам. Внимание, не быть такими же, как они, а просто быть похожими. Разрезом глаз!
Среди детей своих знакомых я всегда была каким-то отдельным субъектом - не ребенком и не взрослым. Скорее, этакой недовзрослой Тетьленой, с которой можно запросто обсудить что-то не вполне удобное для ушей родителей. Возможно, я когда-нибудь поговорю с Лерой об этом, когда она сама захочет.
Только почему-то мне кажется, что это будет еще очень не скоро. Лет через тридцать. Когда ее дочь-подросток не захочет в ней видеть себя. А может это случится и раньше. Ведь их дети будут еще быстрее душевно сепарироваться от своих родителей.
Согласны?
А вы похожи на свою маму разрезом глаз?
Господа! Лайк и отзыв (хотя бы такой ♡) укрепят мой несломленный дух в это нелегкое время. Соблаговолите оставить.