Х-дефект
продолжение
Утро этого весеннего дня началось для директора, Семена Александровича Иващенко, как обычно, в 9 утра. Ничто никаких событий или бед не предвещало. На самом деле, Семен Александрович по прошествии нескольких лет после назначения его директором технологического института, все больше и больше жалел, что поддался на уговоры зам. министра, согласился покинуть должность директора Пермского «Механического завода» и переехать в Москву на руководство этим институтом. Прельстился сладкими министерскими речами, что мол, будешь доктором наук, выдвинем тебя в член-корреспонденты, а потом и в академики попадешь, ты же практик, хороший практик, а этому институту как раз не хватает практической реализации идей, работают в стол, диссертаций много, а толку мало.
Отчасти это была правда. Действительно, после Уральского политеха, Семен Александрович начал на заводе с зам. начальника сборочного цеха, потом начальником цеха. Начальником был жестким, требовательным, людей не жалел, себя не жалел, самое главное – это работа, план, производство. Такие подходы себя оправдывали на производстве в 60-х годах. Молодого настойчивого инженера заметили, стали поддерживать, Семен Иващенко отвечал самоотверженной работой. Его карьерный рост был похож на взлет ракеты- в течении десяти лет с начальника цеха до руководителя завода. Руководитель оборонного завода союзного значения. Об этом не мог даже и мечтать мальчишка, родившийся в середине тридцатых на окраине города Молотов, бывший фабзаяц, потом студент. Да, было потрачено много сил и здоровья, да очень часто приходилось не просто задерживаться на работе, но и оставаться там неделями, ночуя иногда в кабинете, а иногда и в цеховой каптерке, да, спустя 5 лет совместной жизни ушла жена со словами «хочу жить с мужчиной, а не с его фотографией на стене» все это так. Но Семен Александрович к своему сорокалетию имел то, о чем его сверстникам-выпускникам Политеха пятьдесят восьмого года оставалось только мечтать, да если бы кто-нибудь и размечтался, его бы назвали рехнувшимся фантазером.
Четырехкомнатная квартира в центре города, двухэтажная дача на берегу Камы, гараж, автомобиль «Волга» для личных целей, служебная «Волга» с двумя водителями, спец распределитель, член обкома, уважаемый в городе и в области человек. Правда, квартира и дача государственные, если что, так просто выставят на улицу, но этот вариант казался Иващенко весьма и весьма нереальным. У Иващенко фонды, у Иващенко социальная структура, у Иващенко базы отдыха. Всем этим обеспечивался завод союзного значения, и за всем этим приходили и из райкома, и из обкома, и из прочих властных структур.
Казалось, что в жизни достигнуто все, что можно, а тут случился вызов в Москву, разговор в высоком кабинете, день на раздумье и … Семен Александрович согласился. Сам не понимал, зачем он это сделал. Пришлось переехать на вонючий и шумный Волгоградский проспект, в государственную треху. Это жилье по комфорту и окружающей среде не шло ни в какое сравнение с тем, что было в Перми. Семена Александровича каждый раз охватывала тоска, когда он вспоминал дачу на Каме, роскошную рыбалку, тихие закаты на реке в редкие дни отдыха. Здесь же природа была представлена каким-то занюханным сквериком, который гордо именовали «парком» и который находился минутах в двадцати пешей прогулки от его жилья. Но главное было не это. Главное было в том, что в своем родном городе Семен Александрович был заметной и уважаемой фигурой. А здесь он оказался одним из многих. Таких как он, в Москве было много, естественно было много народу и повыше, и поважнее его, что Семену Александровичу не давало покоя. Единственно, чем можно было гордиться это, тем, что он теперь жил в Москве. И часто задавал себе вопрос – и что, да, я тут живу. И это все. Тут живут еще почти десять миллионов человек.
Познакомившись с коллективом и разноплановой тематикой возглавляемого им «ящика» Иващенко, понял, что это предприятие было нужно не столько отрасли, сколько в основном министерству, поскольку очень удобно и комфортно было списывать неудачи именно на этот институт. При пайке рубашек двигателей забиваются припоем каналы? Технологию пайки не обеспечили. Негерметичные топливные баки? Значит технологию сварки не обеспечили.
Спустя несколько месяцев на посту директора института Иващенко понял, что при решении производственных проблем кричать, приказывать, наседать было бесполезно. Так можно было тогда, в Перми, в сборочном цехе. А здесь нет, здесь нужно было убеждать, вникать в суть проблемы. И для решения этих проблем требовалось оснащение, кадры, а самое главное время, время, потраченное на поиск, анализ, эксперименты и снова поиск, анализ. Результат, и вместе с ним успех, мог наступить внезапно и быстро, а мог и не наступить никогда, и прогнозировать приход результата было такое же безнадежное дело, как предсказывать погоду у моря.
И вот сегодня великолепное, светлое, солнечное утро майского дня. Огромный город просыпался, восходящее солнце, отражаясь в стеклах окон, посылало веселых световых зайчиков первым прохожим, с каждой минутой увеличивался поток машин по широким проспектам и улицам, станции метро проглатывают и выплевывают на поверхность толпы людей, спешащих на работу. Город приступал к работе. В такое утро всегда надеешься и думаешь о лучшем, а в голову приходят только светлые мысли.
Семен Александрович не успел войти в кабинет, как раздался звонок по ЗАСу. На том конце провода был начальник первого главного управления.
-Семен, сегодня утром в Куйбышеве, на «Протоне», на динамических гидроиспытаниях лопнул топливный бак.
- Как так лопнул?
- Строго по шву, посередине. Последствия понимаешь?
- Да, очень хорошо понимаю.
- Тогда давай, собирай команду, обсудите, и сегодня же, слышишь, сегодня чтобы выехали на место. Решать все будете на месте. Ваша задача- обеспечить скорейший выпуск топливных баков, поскольку существующие военпреды не пропускают, пойдут в переработку. Только так обеспечить, чтобы баки прошли все испытания. Там вас ждут. Вопросы?
- Нет вопросов.
Это была настоящая катастрофа. Без топливного бака нет тяжелой ракеты, без тяжелой ракеты нет никакого «Вулкана». Накрываются медным тазом планы пуска ракеты в этом году, военно-промышленная комиссия при ЦК партии теперь будет спускать со всех три шкуры, торопить, наседать. Она и раньше нажимала, и нажимала, а теперь…. Что будет теперь очень сложно представить, наверняка еще и товарищи с площади Дзержинского будут выяснять, а не случилось ли тут злого умысла.
Какой-то год – сплошные катастрофы подумал Семен Александрович. В январе весь мир потрясла катастрофа «Челленджера», взорвался на глазах толпы народа, семь астронавтов заплатили жизнью за освоение человечеством космоса. Дорогая, очень дорогая цена, а причиной стала неисправность топливного бака. И у нас бак тоже, подумал Семен Александрович.
А в конце апреля случилась Чернобыльская катастрофа. Там до сих пор ликвидируют последствия и скорее всего, будут ликвидировать еще долго. Семен Александрович в силу своего положения знал гораздо больше той информации, что выдавали заслуженные дикторы в программе «Время». И знание это ужасало его. Было понятно, что произошел ядерный взрыв, что в город Припять уже никто и никогда не вернется, что огромное число людей подверглись смертельному облучению, а последствия будут долго сказываться на будущих поколениях.
Вот и до нас добрался – подумал он. Кто или что добралось, ему самому было непонятно. Но хорошо, что не на старте, а пока только на гидроиспытаниях. Главное – сейчас, именно сейчас, найти этого кого-то или чего-то и придушить. Придушить с гарантией, чтобы не допустить взрыва на старте.
Иващенко лично, не прибегаю к услугам секретаря, обзвонил всех необходимых ему в данный момент руководителей и специалистов и по старой привычке заметался по кабинету в нетерпеливом ожидании.
-3-
Вячеслав вошел в кабинет директора одним из последних, поскольку идти ему было дальше всех. Уже пришли начальник отдела сварки, металлург, начальник отдела герметичности, механической обработки, и зачем - то представитель первого отдела. Все поглядывали друг на друга с немалым изумлением. Что стряслось? Отчего такая срочность, и главное, личное приглашение от директора прибыть к нему в кабинет. Такое случалось крайне редко и только в каких-то экстренных случаях. Всех также смущал присутствующий первый отдел. Что это? Зачем он тут нужен?
Иващенко очень коротко изложил тему, ради которой все собрались.
- Я хочу, - продолжал Семен Александрович, -чтобы все поняли одну очень простую вещь. Нам необходимо в короткие сроки обнаружить причину, откорректировать технологию и по новой запустить производство этих баков. Подчеркиваю- в короткие сроки и в тесном контакте с заводскими специалистами. Хоть наизнанку вывернуться, а найти и дать ответ почему это произошло и что делать.
- Традиционные русские вопросы- заметил руководитель отдела сварки Виктор Александрович Казаков.
- Философствовать будете потом, когда докажем, что наша технология состоятельна. Это же твоя технология, Казаков- Иващенко резким жестом оборвал попытавшегося что-то сказать Казакова.
- Выехать сегодня же. Сейчас вам принесут командировки и приказ. Выехать сегодня же! -повторил Иващенко.
- А как насчет билетов? Их же наверняка нет. Может министерство даст свой резерв? - пискнул кто-то из стоявших вокруг директора специалистов.
-В третий раз повторяю – сказал Иващенко уже раздраженным тоном- выехать сегодня. Хоть в ящике под вагоном, хоть на тепловозе, хоть на помеле. Я завтра там также буду. Если кого не обнаружу на заводе- будут оргвыводы. Остальные вопросы в секретариат. А сейчас бегом отсюда, за билетами, собираться, завтра утром собираемся в приемной у Соловьева. Все!
Продолжение следует.