Не могу поверить – и никогда не мог – в то, что этот альбом вышел в 1971 году. Абсолютно вневременная музыка. И любовь с первой ноты и навсегда. Альбом фантастический – по мелодике, чувству стиля, яркости, кинематографичности и одновременно – хулиганству и солидности, дэндизму и маргинальности, музыка академична и легкомысленна, «прекрасный дилетант» сосуществует с классическим композитором, замечательный певец с клоуном. После британского эстрадного бита, хипповского первого альбома и адски тяжелого рока The Man Who Sold The World Боуи нашел свой единственно правильный путь. А именно – открыл возможность идти по всем известным и еще неизвестным путям развития музыки. Самое глупое, что я слушал о Боуи, это то, что он «музыкальный хамелеон» и держит нос по ветру. Ему вообще плевать на все ветры мира. Он производил впечатление человека, испытывающего радость от музыки – в любом стиле, в любой форме, которая интересовала его в данную минуту. И Hunky Dory именно такой. Совершенно разные песни, удивительно красивые по мелодиям, гармониям, аранжировкам, неожиданные для «рока» и слишком странные для поп-музыки и совершенно индивидуальные, вообще не похожие ни на что, что было до него. Фортепианные аккорды, вступление к Changes, кусочек звучания рок-группы – и песня с аккомпанементом Уэйкмана, когда группа играет сзади, ударные лишь поддерживают и обозначают ритм, гитара скромна как никогда. Это не звучание рока но и не мюзикл. Это великолепная, с неожиданной, профессиональной, точной и лаконичной аранжировкой, с кристальным звуком, который подчеркивает характерный, чувственный и очень сильный голос Боуи, ясная и яркая песня. Oh! You Pretty Things – ария в сопровождении игривого, классического, с тонкой нюансировкой фортепиано Уэйкмана, рефреном падающая в в чистый британский рок начала семидесятых. Но партия голоса не похожа на классический британский рок, это свободное построение песни, против всех правил коммерческого рока, это голос личности. Eight Line Poem – дуэт Уэйкмана и Ронсона – академичный, лаконичный, тонкий и точный. Боуи поет так, словно это увертюра – и оказывается, что так и есть. Фантастическая песня Life On Mars – это бриллиант всей рок-музыки XX века. Уэйкман в интервью восхищался неожиданными сменами аккордов и говорил о Боуи как об интереснейшем и незаурядном композиторе – это, действительно, одна из самых сильных песен, когда-либо написанной музыкантами с условной приставкой «рок». Ну, на мой взгляд, конечно. Здесь, помимо гармонии и не разрывающей, но поднимающей в небо мелодии еще и драматургия пения Боуи, такой откровенности и такой страсти достигал, наверное, только Леннон, но голос Боуи пластичней, он тембрально разноцветный, богаче оттенками, чувственней. Kooks – еще одна интимная песня из кабаре, где за роялем разошедшийся Уэйкман, на сцене Боуи с рок-группой и струнным квартетом и мелодия – из тех, о которой не подумаешь, что ее кто-то написал, что у нее есть автор. Она льется, рожденная сама собой, не натужно – как и всякая по-настоящему хорошая музыка. Quicksand - драматургия не только в голосе, но и в акустической гитаре, неожиданно выстреливающей громкими аккордами, отрывающимися от общей фактуры. Вступает Уэйкман, ударные, бас и струнные, песня расширяет свои границы, выходит за рамки просто акустической баллады. Боуи – после необъятных музыкальных просторов Life On Mars и кабаре Kooks входит на территорию Нила Янга с длинной, опирающейся на акустику, балладой, но расцвечивает ее и мелодически и аранжировочно – струнными, гитарами, переливающимися тембрами голоса, превращая балладу почти в симфоническую сюиту. Это основная концепция альбома – полистилистика, свобода выбора направления – иду туда, куда хочу и пою так, как хочу. Игривое, классическое фортепиано в Feel Your Heart, тяжелая и злая, хоть и акустическая Andy Warhol, за ней – Song For Bob Dylan сыгранная так, словно это играет не группа, набранная Боуи, а The Band – в идеально-дилановском стиле, панк-рок Queen Bitch и привет хиппи-посиделкам The Bewley Brothers. И все мелодии – одна к одной, одинаково запоминающиеся, яркие и точные. И свобода, раскрепощение, радость музыки. Это первый альбом «настоящего» Боуи – музыканта без каких-либо ограничений – как внешних, так и внутренних. Боуи гуляет по музыкальному пространству легко и совершенно наплевательски относясь к критическим замечаниям и, уж тем более, к рекомендациям. И в результате впереди масса альбомов – от техно до авангардного джаза, от соул до краут-рока, от фанка до психеделии и нью-вейва. И все они с фирменной маркой Боуи, которую ни с чем не спутать.