Надо было ждать это событие восемь лет, чтобы опоздать на сутки. В ЛНР я должен был заезжать аккурат к референдуму из Белгородской области - чтобы проехать республику с севера на юг. Но на погранпереходе, стоящем на дороге к Сватово настоятельно порекомендовали не торопиться.После нашего отхода из Харьковской области линия боевого соприкосновения (как, все-таки, не по-военному интимно звучит это слово) пролегла недалеко от этой трассы, и противник все время прощупывает нашу оборону на этом участке. После обеда пришла оперативная информация - вдоль дороги идут бои с диверсионными группами ВСУ.
Заезд пришлось перенести на следующий день. Причем сделать это через другой погранпереход, на котором мне в машину подсадили двух беженцев из-под Балаклеи - молодого невысокого и взрослого высоченного, как дядя Степа: «Подкинь их до комендатуры в Старобельске».
- А вам зачем туда? - спросил я неожиданных попутчиков.
- Воевать хотим. Свою землю освобождать. А потом - референдум, как здесь, - мечтательно поведали они.
Разговорились. Мужики выходили вместе с нашими войсками. Сначала до Купянска, где прибились к резервистам из ЛНР. Затем на танках - до Белгородской области. Старший успел отправить жену в родственникам в Москву. Младший о своей жене ничего не знает, она осталась на той стороне.
- В лучшем случае расстреляют, - констатирует он отрешенно.
- У нас же там еще в 2014 году все поделились - кто за Россию, кто за Киев. Ходили на улице, здоровались, но каждый знал, кто чем дышит, - поясняет старший. - Как пить дать - сдадут. А как бы сегодня хотелось тоже за Россию проголосовать... Ну ничего, мы еще свое отвоюем.
Высадил пассажиров у комендатуры, глянул на лапищу старшего.
- 47 размер, - поймал он мой взгляд.
- Тяжело будет берцы найти, - отметил я про себя, пожав руку своим необычным новым знакомым.
И поехал в Стаханов, где меня ждали знакомые из 6-го гвардейского мотострелкового казачьего полка. Вместе с ними я провел не один день под обстрелами на окраинах Соледара. «На передовую не повезем», - сразу отрезали казаки. Возможность проголосовать есть и там, но добраться до позиций можно только ночью. А для бойцов, находящихся не на переднем крае, в полку организовали настоящий избирательный участок.
Выстроившись в очередь казаки, прошедшие все самые горячие бои на Луганщине, получают бюллетени, отходят к столикам для голосования, ставят галочку и опускают листы в прозрачную урну. Бросаю взгляд на дно, где лежат уже несколько десятков исторических документов - выбор очевиден.
- Не думал, конечно, что дорога домой затянется более, чем на восемь лет, - признается боец Павел «Туман».
«Туман» - из Лисичанска, работал вулканизаторщиком в экспериментальном цехе на заводе резинотехнических изделий, трудился в шахте...
- Но сегодня мы знаем, что идем в Нашу страну, с нормальным Нашим президентом. Нам никто не будет указывать, что нам делать, на каком языке разговаривать, какие памятники сносить. Победа будет за нами. Мы в 2014 году Крыму белой завистью завидовали, но пришлось подождать. Настроение у нас сейчас на высоте! Россия теперь с нами. А мы - с ней.
- Вчера я проехал максимальное количество участков. Был дождь, люди под зонтиками стояли. Дождь, пасмурно, но люди шли с огромной радостью, что наконец-то они этого дождались, - поделился со мной депутат Госдумы Виктор Водолацкий, опекающий казачий полк. - Разные поколения называют три ключевые даты. Первая - это восемь лет ожидания. Пожилые признаются: «Сынок, мы ждали это тридцать лет». А те, кто хорошо знает историю, говорят: «100 лет. В сентябре 1922 года нас незаконно отдали». Часть территории моего родного Войска Донского отдали в формируемую УССР, и граница прошла по огородам, по судьбам людей. Мать осталась на Украине, сын с семьей - в России. И это была трагедия для людей. Но мы все равно поддерживали дружеские, родственные отношения. Здесь могилы наших предков.
И, конечно, символично, что именно в сентябре, ровно через сто лет, эта земля снова возвращается к себе домой, это очень здорово. Вчера - прекрасный результат. Около 300 тысяч людей в непогоду пришли. Это по ЛНР. Сегодня прекрасная погода, солнце. Я уверен, людей еще больше.
- Что изменится в их жизни?
- Это будут субъекты Российской Федерации. Те, кто сегодня стреляет по земле Донбасса, Запорожской и Херсонской областям, будут стрелять по территории России. И Россия начнет применять те силы и средства, которые до этого момента не использовались.
На звук музыки из динамиков я вышел к монументальному стахановскому Дому культуры имени Максима Горького. Если смотреть на него сверху, то памятник советского конструктивизма напоминает самолет. И это не случайно. Его построили в память о разбившемся в 1935 году восьмимоторном лайнере АНТ-20 «Максим Горький». На тот момент это был самый большой самолет в мире. Внутри - помпезные лестницы, колонны, на стенах - Ленин выступает перед революционными матросами, на потолке - патриотическая роспись...
- Здание начали строить в 1937 году, но в 41 работы пришлось прервать. Возобновились они лишь в 1947-м и за год были окончены, - встречает меня председатель участковой избирательной комиссии Елена Башкатова. - У нас участок значимый - само здание обязывает. Работаем практически со всем городов, работает выездная комиссия. Поток очень большой.
- Как настроение у людей?
- Нас не сломить. Вот люди приходят ни смотря ни на что. И вчера в дождь проливной шли, и сегодня очередь. Такой у нас настрой.
Получается, жители Стаханова, обязанные названием своего города шахтеру, установившему мировой рекорд производительности труда на отбойном молотке, и голосуют по-стахановски.
- Пора уже натянуть «волков тамбовских» по самое не хочу, - не лезет за словом в карман стоящий в очереди за бюллетенем 72-летний бодрый избиратель. - Я сам - профессиональный водитель, шофер 1 класса, на чем угодно могу ездить. Не берут по возрасту. Наших пацанов-то 55-летних не хотят брать, а мы ж готовы.
Большинство из тех, кто сегодня приходит на участки, в 2014 году голосовали за независимость ЛНР. Если возраст позволял. Юлии тогда еще не было 18-ти. Сегодня она - у избирательной урны.
- Я хочу быть в составе России. Хочу жить под мирным небом, Чтоб мои дети жили хорошо.
У центрального рынка еще одна очередь. Цепочка ведет в автобус с большими буквами - РЕФЕРЕНДУМ. Заходишь в переднюю дверь, показываешь паспорт, получаешь бюллетень, ставишь галочку и выходишь через заднюю дверь. Безостановочный конвейер.
Помню такой же ажиотаж в 2014 году. Казалось бы восемь лет безвременья могли обозлить людей, настроить их против, разочаровать. Но они идут на голосование, как на праздник. В городе, который до сих пор подвергается обстрелам западных высокоточных систем. Незапуганные и несломленные. Уверенные в своем главном выборе. С пониманием, что этот выбор не изменит жизнь в одночасье.
- Пусть наши дети и внуки живут счастливо, - сказала мне женщина в избирательном автобусе.
И в этой простой фразе - вся глубокая философия этого исторического референдума. Со всей ее горечью и надеждой.