История Николая Седова
Дед мой по материнской линии, Иван Мартынович, таёжный был человек. Всю жизнь он прожил со своей Фёклой Степановной в дальневосточной глубинке. И лишь к старости они перебрались поближе к Владивостоку, в Угловку. Оттуда и наведывались изредка к нам на Украину, где мы обретались тогда, - «унучков поглядеть, побаловать».
Хорошие, верующие люди были.
Последний их приезд пришёлся в аккурат под Пасху. Громко по известным причинам в ту пору церковные праздники не отмечали. Но куличи на столе, конечно всегда были.
Ясное дело, это не могло не вызвать ревности «унучков». Мол, нам и попробовать не дала, а кому-то… Бабушка это заметила, но виду не подала. Подозвала меня и сказала:
- Утром меня на кладбище сведёшь, унучек.
Помолилась на пустой угол и спать.
Солнце встало холодное, но весёлое, и мы пошли. Я пацаном шустрым был, знал, где да что в нашем маленьком городке Костополе. Быстро добрались.
Бабушка долго ходила мже крестов и проржавевших жестяных звёздочек, что-то беззвучно нашёптывая синеватыми губами. Наконец остановилась у давно заброшенной могилки с завалившимся крестом. Встала на коленки и, перекрестясь, начала неторопкую тихую работу. Выкопала окаменевший чертополох, подровняла гробничку, притрусила её белым песочком, который принесла с собой, а потом, оглядевшись, послала меня за мхом. Я наковырял его на берегу подёрнутого прошлогодней ряской бочажка. Бабушка долго его перебирала и выложила из зелёных ёжиков крестик. При этом она постоянно обращалась ко мне за помощью, как бы вовлекая в эту нехитрую работу. Я зартачился: то воды принеси, то поправь основание крестика, то сбегай ещё за мхом, хотя вполне хватало и принесённого раньше… Только много лет спустя я понял, зачем эта умудрённая жизнью и верой женщина искала во мне помощь. Не ей тогда помогал — себе.
Могилка общими усилиями получилась светлой, праздничной. Дошёл черёд и до принесённого из дому узелка. Тонкими пальцами бабушка начала распускать завязанный на хустынке с вечера узел. Что-то у неё опять не получалось:
- А ну, Колюня, попробуй ты.
Узелок раскрылся без всяких усилий, как сказочная скатерть самобранка. Бабушка бережно уложила к подножию безымянного креста крашенки и куличи, а один протянула мне:
- Заработал…
Видимо, уже что-то начиная соображать, я отказался. Бабушка улыбнулась и послала меня с дарёным куличом к другой бедной могилке:
- Поставь под крестик.
Я поставил, не удержавшись от вопроса:
- Бабушка, тут что, родственники наши похоронены?
- Та нет, унучек. А всё ж наши — христианские души.
С тем и пошли.
Дед в то утро принёс с Всенощной зажжённую свечу. Пасха холодной выдалась, ветренной. А он донёс святой огонёк, пряча его в своих лопатистых плотницких ладонях, как птица прикрывает птенца крылами от стужи.
Только порог переступил Иван Мартынович, а тут я:
- Деда, что там?
В ковшик его ладоней заглянул, на дне — огонёк. Ну и дунул — ветер в голове! Пламя свернулось огненной ящеркой и юркнуло в жёлтый воск, как в норку, оставив снаружи хвостик фитилька.
Ох, видели бы вы лицо моего доброго рыжебородого деда в те минуты! Ведь через весь город, с самой окраины, где располагался храм, сквозь снежный ветер живую свечу донёс…
Не знаю, но мне казалось, что после этого гораздо реже прикасалась в ласке его широкая тёплая ладонь к вихрастой голове не путёвого «унучка».
Память об этом, особенно в горькие минуты, больно царапала душу все эти годы — уже и сам седой, вот-вот дедом стану. Но с особой остротой встал перед глазами обугленный фитилёк умершей свечи не так давно.
Был в командировке в Крымском районе. Ну и решили с водителем закончить с оказией к источнику-роднику, что неподалёку от станицы Неберджаевской. Место святое, красное в этих краях — как красен иконный угол в избах верующих людей. Даром, что ли, этот источник зовётся Святой ручкой.
Впервые открыл его для себя в пору жаркой хлебной страды лет пятнадцать назад. Приехали тогда к Святой ручке напиться — а попали на праздник православных греков. И наши тут были, и оттуда — с Эллады и Кипра. Они к роднику чуть ли не каждый год съежаются. Да и верующие казаки из близлежащих станиц и городов здесь гости частые.
Приезжают — как в храм приходят.
Что за вода здесь! Пьёшь и не напьёшься. Старожилы секрет знают, мол, есть в ней не только духовная, но и целебная сила. Душу просветляет и язвы заживляет. Правда, геологи, специально исследовавшие источник, сказали, что вода в нём обыкновенная, правда, с примесью серебра и йода. Но почему же тогда она не портиться, хоть сто лет храни?!
Святая ручка — она и есть ручка. Попьёшь с неё, словно благословение получишь.
Нет, не пришлось к ней приложиться во второй приезд. Лучше бы не приезжали. Искрящаяся влага, словно под рукой злого колдуна, превратилась в чёрный сухой камень.
Кто-то связывал эту беду именно с колдовскими чарами. Кто-то — с необычайно засушливым летом. Так ведь на Кубани это не редкость — любит солнышко наш край. Но все сходились на том, что недоброе это знамение.
Старая казачка-неберджаевка Христина Федотовна Вовк так и сказала:
- Ох, ребята, не кончится добром иссушение источника. Такое перед самой войной Отечественной было. А кто Святую ручку убил? Люди. Узнали про целебную силу воды — ну и стали её таскать вёдрами. На продажу. Это святую-то воду продавать!
Грех, грех…
Не знаю, была ли провидицей баба Христя, но как раз в этом году залихорадило Чечню.
Спасибо небу, закончу своё грустное повествование не этим безответным вопросом. На Иоанна Богослова был в церкви. Поставил свечи за деда Ивана и бабушку Фёклу. И услыхал от знакомого священника доброе известие: спасли хорошие люди нашу Святую ручку. Вновь источник полон живой воды, а рядом златоглавым стражем поставлена часовенка.
Так светло стало на душе, будто вновь ожила, забилась не гаснущим пламенем дедова свеча.
#святая ручка #святой источник #святой источник святая ручка #целебная сила воды #целебный источник