23 сентября народному артисту Ивану Краско исполнилось 92 года. Накануне праздника он рассказал «СВ» о своем настроении, здоровье и планах на будущее
Бунтарь дядя Ваня
Обычный день
– Как отметите день рождения?
– В театре выйду на сцену, потом посидим с коллегами.
– А дома? Наташа, сыновья подарочки приготовят?
– Не знаю, что они готовят, да и зачем? Это же нормальный, обыкновенный, очередной день. Не надо из этого делать какое-то празднество. Поздравят, и все.
А 18 октября будем отмечать восемьдесят лет Театру имени Комиссаржевской, в котором я служу с 1965 года. Я на двенадцать лет старше театра!
– Сколько у вас сейчас спектаклей?
– Один – тот, в котором выйду на сцену в день рождения.
– Это из-за проблем с глазами только один? Ходить-то вы можете.
– Ходить могу, да боюсь подвести. В «Утоли моя печали» возник этот вопрос, и мы с Виктором Абрамовичем (Виктор Новиков, директор театра имени Комиссаржевской. – Ред.) решили, что не стоит рисковать, у меня давление может подскочить.
– Давление – это серьезно.
– Годы растут, понимаешь, пригибают! Слепота многое отняла, даже работу на радио.
– Вы же оптимист, для всех пример! Настроение какое?
– Настроение – стараюсь держаться с юмором. Юмор помогает, дело спасает, востребованность.
– Что ещё поднимает вам настроение?
– Все!
Играть нужно со смыслом
– Помните свою первую роль в театре?
– В «Идиоте» в БДТ, где играл после театрального института. Князь Мышкин – Иннокентий Смоктуновский, а я в эпизоде, проводник в поезде, хожу и говорю: «Санкт-Петербург!» Роза Абрамовна (Роза Сирота, актриса и режиссер. – Ред.) мне говорит: «Только не смотри на Смоктуновского, он такой же человек, как и ты!» А у меня шея сама выворачивается к великому актёру, ничего сделать не могу! Роза: «Ну что с вами делать, беда какая-то». Таким был мой первый выход на сцену. А первая большая роль – Джордано Бруно, пьеса в стихах Олега Окулевича, режиссер Мар Сулимов. Не очень сложная. Герой – бунтарь. Как в воду глядели, давая мне эту роль. Я считаю, что это судьбоносно все.
– Почему как в воду глядели?
– Выглядел я так. И «непокорный характер господина Краско соответствовал».
– А в кино помните первую роль?
– В «Блокаде» Михаила Ершова, старший лейтенант Горелов. В «Ленинградской правде» было написано: на таких героях все держится.
– Да, вам тема блокады близка, вы же блокадный ребенок.
– Баба Поля меня вытащила, выкормила. Мы жили в селе Вартемяки, это бывшее имение графа Шувалова под Петербургом, хозяйство у нас было. Баба Поля говорила: «А Ванюшка мой уже с шести лет мог вскопать огород, посадить картошку, потом её обихаживать, окучивать, выкапывать». В речке ловил щук, налимов и хариусов, было у нас и молоко от коровы Зорьки. Так что выжили.
– Деревенское детство и сейчас помогает справляться с трудностями?
– Наверно, да. Баба Поля воспитала во мне трудолюбие. И ещё говорила: «Ванюшка, врать – последнее дело». Поэтому я терпеть не могу, когда люди врут, в каком бы ранге они ни были.
– В кино сейчас предлагают роли?
– Были какие-то студенческие работы, которые тоже, оказывается, зачислены как настоящие картины.
– Может, из авторов этих картин потом вырастут большие режиссёры. Скучаете по кино?
– Было бы что играть. Мне не надо просто так, я люблю со смыслом. А если неинтересно, то просто лишний раз засветиться не хочу.
– В Беларуси бывали на съемках?
– Два фильма там снимали. «Брестскую крепость» я озвучил (Иван Краско читал закадровый текст. – Ред.). Беларусь мне понравилась, люди очень профессиональные и дружелюбные. Прекрасная страна. Да, еще один фильм там снимали! Про немецкий бункер – «Зоннентау» с Сашей Домогаровым.
Семейный альбом: Дома тихо-мирно
Дети актёра пока ищут себя, но сцена их не привлекает.
– А ваших сыновей, Ваню и Федю, приучали к труду? Они умеют картошку копать?
– Они в принципе мгновенно схватывают, что нужно, делают. Но зачем сейчас картошку копать, её в каждом ларьке или магазине можно купить. Сейчас это как хобби. А если на даче закажешь машину дров, они их разносят в сарай, складывают. Баньку протопят и воду накачают, это они все могут. Сейчас я с ними в городе, так они и кормят меня. Мама (Наталья Вяль. – Ред.) приготовила, уехала по делам вот только что, она работает, как художник спектакли оформляет.
– То есть у вас в семье все хорошо, тихо-мирно?
– Да, конечно!
– Это прекрасно, когда родные люди рядом. Что считаете самой большой удачей в своей жизни?
– Во-первых, то, что я стал актёром. Чувствую себя на своём месте, это очень важно. И что есть востребованность. Сейчас часто приглашают выступить вместе с театром «Родом из блокады», я у них постоянный участник и сам блокадник. И всегда меня зритель встречает хорошо.
– Ну, и дети хорошие – тоже удача. Чем они сейчас занимаются?
– Они уже окончили школу, Ваня ходит в автошколу на курсы шофёров, любит технику. Мы с Наташей надеемся, что купим ему какую-то машину б/у. Андрюша мой был прекрасный водитель, мама его, Кира Васильевна (первая жена Ивана Краско. – Ред.) говорила: «Я с Андрюшей не боюсь ездить в машине».
– Вы сами же не водите?
– Мне не довелось, некогда было учиться, хотя я в «Мастере и Маргарите» водителя играл!
– А Федя чем занимается?
– Феденька в музыкальную школу ходил, на виолончель. Мне учитель его говорил: «Иван Иванович, смотрите, чтобы он не бросал это дело! У него пальцы как у Ростроповича». Сейчас работает курьером в доставке, а так – вольный художник в общепринятом смысле. Ваня больше по технической части, а Федя гуманитарий. Конечно, я бы хотел, чтобы он дальше пошёл учиться по музыкальной части или в художественную школу.
– А артистами дети быть не хотят?
– Они играли в театре, когда маленькими были, но сейчас их не тянет.
– Не зацепила сцена?
– Наверно. Да и сложно сейчас, как-то все непрофессионально, несерьезно, во всем ищут прагматическую, материальную заинтересованность.
– Ничего, какие их годы – восемнадцать лет и двадцать, ещё ищут себя. Вы тоже не сразу определились, успели на флоте послужить.
– От родителей же много зависит, после войны поступил по совету отчима в морское училище. Но всегда знал, что буду артистом.
Для души и тела: «Попробую дотянуть до 120»
Врачи поспорили, сколько отведено артисту.
– Как ваш день проходит? Встали утром, кофе выпили?
– Кофе мне нельзя, давление. Чаек! А дальше по-разному.
Если на даче, там есть чем заняться. Не спеша что-то делаю, племянника Ярослава консультирую, который мои столярные навыки воспринял. Золотые руки у парня.
– А дома?
– Вот сейчас думаю выбраться и аудиокниг накупить. Смотрю футбол с удовольствием, это из меня не вытравить. Я соперник только Боярскому, Миша номер один болельщик.
– Что ещё радость приносит?
– Дети мои. Мне все-таки очень любопытно, что из них вырастет. Мне интересно, как все будет дальше происходить в стране, в мире.
– Вы сова или жаворонок?
– Сова, конечно. Жаворонком особенно никогда не был. А точнее, просто всегда соблюдал режим. И сейчас стараюсь.
– Здоровьем как занимаетесь? Диеты, упражнения?
– Специально ничего не делаю. Иногда лежу в больнице, вот недавно вернулся, плановое обследование. Прекрасная больница, бывшая обкомовская.
– Сердце?
– Сердце, лёгкие, и ещё с желудком год мучился.
– Вылечили?
– Вылечили! Мне и самому интересно, сколько я проживу. При мне два терапевта поспорили. Один говорит: «А Иван Иванович до ста лет запросто проживёт!» Второй отвечает: «А чего это ты ограничиваешь волю Господа Бога? На Иване Ивановиче миссия. Он 120 лет будет жить и докажет всему миру, что каждый человек имеет такую возможность и имеет на это право». О, говорю, ребята, может, мне не очень легко будет дотянуть, но интересно!
Павел РОДИОНОВ
Фото: babr24.com, wikipedia.org
© "Союзное Вече", № 42/2022
Вам по нраву материал — подпишись на наш канал ➕
Чтоб и дальше было так — не забудь поставить знак 👍