Всё видел мой подъезд: и 90е, когда в маму, выходящую в 3 часа ночи со стаффордом гулять, стрелял какой-то незнакомец между 1 и 2 этажами; и детские шалости — шарики с водой, взрывавшиеся об цокольный этаж, преодолев полет с шестого; и свадьбы; и автомобилистов с вёдрами горячей мыльной воды; и споры с соседом о цвете междуэтажных ламп; и Новый год, в который, под бой Курантов, нем меняли старый лифт на Мегатрона; и укушенную моей собакой соседку в панике и крови; и уезжающий в музей любимый туалет с зеркалом красного дерева; и Лёху-алкоголика, который каждый день отключался от водки «Хаски» между этажами; и почти каждого своего жильца, застрявшим в лифте; и жаркий молодой секс, гулким эхом дыхания отражавшийся от пыльных стекол; и прорванную трубу с кипятком в феврале, которая превратила воздух подъезда в плотные клубы молочного пара, густо обнимавшие каждого взволнованного соседа; и носилки с нашими с Галей отцами, которые больше никогда в него не войдут... Всё видел мой подъезд.
