Виктор Степанович
Дежурство "по сопровождению" первого секретаря КП Каз ССР уже здорово затянулось. Мы просидели с госавтоинспектором ожидая команду, в кабине вертолета, на посту, возле «ГАИ области» уже четыре часа, но сигнала о том, что кортеж пошёл нет и нет…
Нам сопровождать «самого», около ста километров на восток от Алма-аты.
В том районе была зона отдыха «Первого» и сопровождая кортеж, впереди, на ста метрах над дорогой, обычно идёт вертолёт ГАИ. За ним, на удалении 500-700 метров головная машина – черная «Волга» с «чайковским» двигателем. За «Волгой» несколько одинаковых чёрных «Чаек» и замыкает кортеж такая же «Волга».
Перед началом спецсопровождения мы обычно просматриваем путь вперёд, километров за десять-пятнадцать и возвращаемся, в голову колонны.
Его собственно можно и не смотреть, потому, что гаишников "понатыкано", больше, чем простых людей на трассе. Но, так положено инструкцией и никто ничего не обсуждает.
Надо - значит посмотрим!
"Кортеж" всегда идет быстро, я бы даже сказал - стремительно. Видимо, есть технология сопровождения лиц такого уровня, обусловленная требованиями безопасности. Скорость держат около ста, ста двадцати километров в час. Это
в конце семидесятых-то, годов!
Спец сопровождение так и докладывает по-рации: «Скорость сто. Проходим такой-то пункт или километр. Обстановка нормальная!»
И, снова тихо в эфире до поры до времени.
Гаишник дремлет рядом со мной, в кабине, раскрашенной в цвет «канарейки» с крупной надписью «ГАИ» на борту, вертушки. Дремлет, прямо с надетыми на голову наушниками своей радиостанции, а я разглядываю площадку на которой сидим - обычную поляну на окраине города замусоренную всяким хламом.
На взлёте, когда винт раздувает перед собой воздух, этот мусор может запросто попасть в двигатели и тогда не избежать беды.
- Выйти убрать, что-ли? – спрашиваю сам себя и понимая, что это нужно мне и моей вертушке, чтобы не повредить ни её, ни нас в ней.
Внезапно гаишник подпрыгивает и спросонку машет и царапает грудь руками в поисках "тангенты" микрофона радиостанции. Она - съехала набок во сне и он никак не может её нащупать.
- Да-а болезный, так и до инфаркта недалеко – смотрю удивленно и сочувственно.
Вкладываю ему "тангенту" в руку, и он отвечает наконец, невидимому и строгому начальству.
Наверно серьёзный начальник сидит у рации «на другом конце эфира», раз так ногами сучит. Да и гаишник мой, не простой постовой, а майор - уже в возрасте дядька.
Мне смешно, а ему не до шуток: Майор крутит шеей, косит глазом на меня и мычит что-то.
Наконец, разбираю: Запускай мотор скорей! Колонна на подходе.
То ли проспал кто-то, то ли специально спец сопровождение идёт без лишнего шума - неизвестно. Едва я успел запустить оба двигателя, как гаишник уже машет ладонью вверх:
- Взлетай скорей! Вперёд!
Ну вперёд, так вперёд! Понеслись...
«Отсопроводили» мы в одну сторону, а нам - опять указывают:
- Сесть поблизости и ждать! Скоро пойдём обратно.
Ничего себе! До захода солнца что-ли?! – кошу недовольно глазом на пассажира.
А он превратился в слух, прижав наушники, и на мои взгляды никак не реагирует.
Мдаа! А нас никто и не спрашивает - как я понял.
И мы ждём: час, два, пять...
Точно говорят: "нет ничего хуже, чем ждать да догонять».
Наконец, ожив захрипела рация: Продолжать движение!
Во-он скользят, черные тени по автодороге, прижавшись друг к другу. Лишь мигалки головной машины сверкают "цветомузыкой", обозначая колонну.
Снова несемся впереди и ниже, чтобы видно было, а колонна - стремительно мчит на запад, в город.
Блеснув мигалкой, исчезла в городской черте головная, и мы отвалили, разворачиваясь назад, к посту "ОблГАИ".
Высаживаю майора на площадке, подняв в воздух кучу мусора и взлетев, пошел в родной аэропорт. Вертолет с экипажем - объект аренды ГАИ МВД, и завтра на этой вертушке может полететь уже другой пилот. Вертушка и её экипаж (пилот) принадлежат гражданской авиации МГА (Министерство гражданской авиации), а посему - у нас свое начальство и свои законы.
Вот и день пролетел, ещё один...
В общем ничего особенного - работа как работа. Правда, иногда бывают очень интересные эпизоды.
В девяностом году, в Казахскую ССР приехал М.С.Горбачёв на "Выставку Достижений Народного Хозяйства". В Целиноград, специально для этой операции «Ы», прилетел пилот-инспектор из МГА СССР, и мы - с ним, а также с представителем МВД Каз ССР должны были сопровождать главный кортеж к месту выставки – огромной поляне, северней бывшего Целинограда.
То, что тогда происходило было результатом кризиса и застоя в стране: На "Выставке", рядом с тракторами и комбайнами восьмидесятых годов, в качестве примеров достижений в развитии авиации, был представлен старый трудяга «кукурузник» АН-2 "сельхозвариант", а также - свежепокрашенный и ещё вполне бодрый вертолет Ка-26, с «химаппаратурой» для опыления полей.
Бок о бок с ним, стоял и наш МИ-2, с таким же оборудованием.
Что меня больше всего поразило тогда, так это показуха, в аэропорту Целинограда: За ночь, сменили сантехнику в аэропортовской гостинице и подвели горячую воду, которой там отродясь не было!
Все дороги, подходившие к трассе "аэропорт-город", были отрезаны в буквальном смысле, каким-то неведомым громадным плугом.
В здании порта, в момент прилёта «Горби», заперли всех, кто там оказался на тот момент. Вокруг посадочной полосы, в траве, лежало двойное оцепление из бойцов спецназа. Но, похоже зря были потрачены усилия и средства на перелет из Алма-аты в Целиноград, так как сопровождать Горбачева нам не дали. Просто угнали в «чисто поле», подальше от автотрассы, и коротко сказали: «Сидеть, молчать и не высовываться!»
В ясном небе - высоко над нами, встал в круг "авиаретранслятор", Ил-18 (не исключено, что он же выполнял и функции радиолокатора"). Самолет описывал
строгие «нули» в зените, до конца действа.
Мы разлетелись вскоре по своим аэропортам, и, по-моему Уфимский бедолага "Ка-26" сел где-то по пути перелета, из-за нехватки топлива. Сел в поле. А топлива не хватило из-за большой парусности штанг химаппаратуры, и поэтому - небольшой путевой скорости. Но это - мало кого волновало, и думаю, что пилот перегонявший вертушку домой с «показухи в степи», здорово натерпелся – и по дороге домой, и дома, от своего начальства.
Наш комэска, представлявший класс «Милевских» машин с химоборудованием на этой выставке, и срочно пригнавший из Алма-аты вертолет, дрожал от холода как осиновый лист, в никому не нужной здесь машине. Проведя почти сутки в холодной кабине, он здорово простыл и прилетев домой слег с температурой. Улетели и мы с авиатехником, в Алма-ату, спалив в пути «туда-назад», тройку-пятерку тонн авиакеросина и, наверно, прилично денежных средств.
**************************
Но были и "полезные моменты", от выполнения подобных полетов над автотрассами Казахстана.
Я прилетел с лесоавиационных работ в Северном Казахстане и из-за дождей и низкой «горимости», не набрал так называемой "санитарной нормы".
Доложив результаты командировки, получил указание от комэски: «Долетать недостающие часы на базе, обслуживая Госавтоинспекцию».
На что не имел никаких возражений, так как долетать санитарную норму да ещё и с базы – было пределом мечтаний, ведь я собирался в отпуск. А месячная саннорма часов как известно, это уже совсем даже, приличная зарплата.
Меня тут же поставили "в план" на очередное дежурство, на завтра.
- Ну что! Совмещай приятное с полезным – весело хлопнул рукой по столу, командир, и я кивнул ему благодарно.
Вылетев по плану утром следующего дня, через двенадцать минут уже делал круги над постом ГАИ по трассе, в 19-ти километрах от нашего аэродрома в сторону города Фрунзе.
Никто на вертолетную площадку не вышел, поэтому пришлось садиться, чтобы выяснить причину.
- Пройди над трассой и возьми свободного, «безлошадного инспектора» - сказал командир батальона, майор. Они, все на «отработке» на трассе, но кто из них где стоит, я не знаю – добавил он, выдал мне «Заявку на полет» на сегодняшний день и нажал кнопку селектора, вызывая дежурного для каких-то своих, распоряжений.
- Понятно – мурлычу про себя, и стрельнув сигарету у «Дежурного», пошёл к вертушке. «Время – деньги». – Или как там?
Быстро запустив движки взлетел, и пошел на Запад, в сторону города Фрунзе, всматриваясь вниз. Увидел, что инспекторы стоят через одинаковые промежутки, на своих оборудованных радиостанциями «канарейках» и активно работают, не обращая внимания на вертолет.
- Ладно, поищем.
Прошел ещё километров десять – никого свободного не увидел. Передал своему диспетчеру о начале работ, и усек, вдруг, боковым зрением необычное движение на дороге.
Повернув голову в сторону, увидел стремительно двигающуюся светлую легковую машину, по-моему «ВАЗ шестой модели», которая обгоняя всех, неслась по левой стороне. Так, обычно гаишники носятся. Пока раздумывал, увидел автоинспектора стоявшего подо мной на автотрассе, который бросился сломя голову на середину дороги взмахивая жезлом "Стоп!".
Но, бешеная «шестёрка» вильнув, объехала его и помчалась дальше, в сторону города. Быстро одев радиогарнитуру «ГАИ-шной» радиостанции, вызываю Центральный пост:
- «База, База», ответьте «ноль пятидесятому»! («Ноль пятидесятый», был позывной вертолёта).
Но, молчит почему-то «База». Наверно дежурный вышел на улицу на минутку, и не слышит радиостанцию.
Закладываю крутой вираж над автоинспектором который пытался остановить машину, и вижу, что он, подняв голову призывно смотрит на меня, машет «отрицательно» руками показывая на свои уши. Потом, обратной стороной ладони руки бьёт себя по шее, тыкая «полосатой палкой» вслед унесшейся «шестерке».
- Наверно носимой радиостанции нет у инспектора, а водитель «шестерки» - подозрительно себя повел, и скорей всего - пьяный - догадываюсь по его энергичной жестикуляции.
Снова настойчиво зову базовый пост и одновременно снижаясь пониже, иду над самыми макушками деревьев, разглядывая номер автомашины.
- Мама родная! Да там дети! - ошалело смотрю, как они весело машут мне в заднее стекло «Жигулей». - Сколько же их там?!
Машина не останавливается и второму инспектору, а до города осталось чуть меньше тридцати километров.
- Так он может проскочить «головной пост» и уйти в город! А в городской черте движение интенсивней, чем здесь, на загородной-то трассе. - Ведь убьёт ребятишек! Действительно, похоже, что пьяный. Трезвый человек не будет гонки с детьми в машине устраивать! - волнуюсь невольно.
Продолжаю вызывать «Базовый пост» и когда ответили, не дослушав выпаливаю:
- На большой скорости и в вашу сторону движется автомобиль Ваз-2106 госномер такой-то, который только что не повиновался двум автоинспекторам. В салоне вижу детей. Водитель предположительно пьян или угонщик. Срочно организуйте перекрытие автотрассы!
- Хорошо бы грузовиками – думаю про себя.
До базового поста остались считанные километры. Издалека и сверху вижу, как выскакивает на дорогу автоинспектор и машет жезлом, останавливая грузовые машины.
- Отлично! - Словно мысли услышали.
Проходит десяток секунд и два грузовика как в замедленном кино - плавно разворачиваются поперёк дороги. А в мою сторону бежит кто-то и прячется в кустах.
- Что такое? Кто это?! - всматриваюсь недоуменно.
«Шестёрка» пронеслась мимо "сидящего в кустах" и стала вдруг, мотаясь из стороны в сторону, останавливаться.
- Ба-а! Да это инспектор выскочил из кустов, как чёртик из коробочки, и остановив несколько машин, отрезает путь назад «Шестёрке». Вот это оперативность! Ай да молодцы!
Ну, всё! – остановили, наконец, это сумасшествие. Вспоминаю, что одел «чужие» наушники и меня наверно, уже потерял диспетчер аэропорта - я ведь должен быть постоянно на связи.
Одеваю свои, но в них - тишина, как в сонном царстве . И это - хорошо.
Прошли считанные минуты, а мне кажется час, как минимум.
Снова сажусь на пост. К вертушке подошёл освободившийся автоинспектор, и мы пошли работать, на трассу. Он то, мне и рассказал, что водитель был пьян в стельку, а дети были его собственные и соседские - все из небольшого посёлка, что невдалеке от города.
- Шустрые все-таки были раньше ребята-гаишники, не чета сегодняшним, вальяжным – думается мне. И, более ответственные. Хотя, вам видней, читатель.
******************************************************
Обслуживая автоинспекцию в течение многих лет, хоть и эпизодически, но наблюдал, разные, иногда очень примечательные истории. Вот ещё один эпизод, «оттуда»:
- Ты летишь на коноплю - говорит мне замкомэска, - Володя Ш. Собирайся, завтра вылетаешь в Чу.
- Новое дело - коноплю собирать! Что, комбайнов нету? - шучу я.
- Давай-давай, получай денежки, выписывай сезонное задание и вперёд - не замечает моего приподнятого настроения, командир.
- Есть! - дурашливо щёлкаю каблуками и вылетаю из эскадрильи, увернувшись от комка бумаги пущенного вслед.
..."Затаренные" керосином под завязку, и необходимым командировочным скарбом, тяжело "гребём" лопастями-трудягами, словно веслами в водице, в пышущем жаром небушке, убегая от солнца.
Мы - "идём" в Ново-троицк, ППМ* "союзного значения" и МВЛ-овский* аэропортик - "областного". Термин "идем", распространен у моряков и летчиков, и означает «следование по заданному курсу».
Авиатехник "растелешился" и сделав по моему совету «кондиционер» из палки просунутой между проемом и самой дверью пассажирского салона, валяется на сквознячке, на заднем диванчике пряча сигаретку в руке. Думает, я не чувствую запах, хоть и бросил курить уже давно. Эхе-хее.
Справа проплывает Отар – «жд» станция и рубеж передачи управления воздушным движением.
Связываюсь с аэродромом г.Ново-Троицка и передаю обычную в таких случаях, информацию, а также прошу продублировать «её» Джамбулу: мы в его «зоне ответственности».
Беру наушники милицейской рации, и вызываю райотдел внутренних дел небольшого казахстанского городка Ново-троицк:
- «Я - ноль пятидесятый! «Арзамас», ответь ноль пятидесятому»!
- «Отвечаю вертушке! Приветствую вас, в нашем небе - весело затараторил дежурный райотдела. Машину за вами высылать?»
- Нет мы пешком пойдем по жаре, и погреемся заодно, а то у нас холодно – всего плюс тридцать пять - шучу в ответ.
- Понял – не унывает дежурный.
«Температура наружного воздуха плюс сорок один» - звучит в эфире голос диспетчера, по голосу - приятная женщина однако. -"Ветерок у земли триста пятьдесят градусов, три-пять метров, посадку разрешаю" - продолжает доброжелательно «тот же голос».
Мои предположения подтвердились: диспетчер "на старте" приятная «во всех отношениях», гречаночка. Смуглокожая, средних лет представительница противоположного пола, выставив округлые колени встречает меня, присев в люке «вышки», глядя сверху вниз и улыбаясь.
Перебрасываемся дежурными фразами, и я отвожу предательски выдающие глаза, как к магниту тянущиеся к её коленкам. Договариваемся о графике работы, плане, времени вылета и, ускользаю, от внимательно изучающих меня карих глаз, к настойчиво дудящей машине, на улице.
Нас селят в лучшей гостинице города, которая ещё и единственная к тому же. Дают номер с окнами во двор. Там, во дворе, стоит огромный вековой тополь. Он то, и есть "предмет наших вожделений" после пекла, так как надёжно берёт на себя, всю ярость июльского, южного солнца.
На общем совещании в райотделе, куда меня пригласили зачем-то, вместе с местным инспектором - видимо считая экипажем - встречаю нашего, Алма-атинского инспектора Республиканского ГАИ. Он приехал сюда своим ходом на яркой «канарейке», бесполезность которой для нашего задания, выяснилась на следующий же день.
Одно радовало: мы могли ездить на ней на ужин и в аэропорт, хоть и ели один раз в день - вечером, когда спадала невыносимая жара.
Начали работу с облёта района «работ» - огромных плантаций конопли, растущих в отдалённых и труднодоступных для обычного транспорта местах.
Однако направление полос этой отравы наводило на мысль, что не сама по себе она выросла здесь.
И назавтра - «понеслось»:… Взлёт, мотание по "прериям»-пескам-кушерям-конопле", бахчам, скотникам, подозрительным машинам, мотоциклам....
Местный милиционер, опер Кадыр - горячий южный парень, которого не брало ни палящее солнце ни знойный ветер, махнув как рубанув рукой, дал направление полёта и мы начали наш очередной рабочий день.
К вечеру, совершенно варёный, плюхнулся на заднее сиденье «канарейки», с одной только мыслью: … Скорей, чего-нибудь прохладного, а лучше - холодного. Пива там, лимонада, мороженного. Хоть чего, только быстрей!
Нам принесли пиалушки и…..чайник зелёного чаю. Видно моё выражение лица что-то подсказало девушке обслуживавшей нас, потому, что через минуту она уже споро открывала запотевшую бутылку «жигулёвского».
Счастливее меня в ту минуту были наверно только ребята сидящие в углу зала, за столом, уставленным бутылками всех калибров и наименований - сидящие в состоянии полной прострации, глядящие «в никуда и в ни зачем».
Я думал, что утром меня не сможет поднять с постели в которой проворочался на скрипучих пружинах никто, однако - заблуждался: Кадыр «весело» включил сирену под нашими окнами, и через сорок минут мы уже неслись в утреннем небушке, в сторону станции Луговая, где, был военный аэродром.
Вот севернее него-то, километров с сорок, нам и предстоит сегодня «пошукать» местных и приезжих ребят, добывающих и транспортирующих добытый ими «урожай» конопли.
Проходим мимо заброшенной фермы, смотрим: ворота выломаны, вокруг - ни души.
Кадыр делает мне знак большим пальцем: Давай вниз!
Сажусь, завернув ему «ливер» за это и встав «колом», кверху хвостом - пихаю левую ногу, чтобы «сдуть» обормотов с дивана центробежной силой и поворачиваюсь назад:
Нет, сидят барбосы, улыбаются, только зубы сверкают...
Кадыр с нашим инспектором «обнажив стволы» нырнул в утробу фермы, а я - сижу и жду, думая себе: Заскочи сейчас наркоша с кривым ножичком ко мне в кабину и полетим мы с ним "куда скажет".
Подумав, достал ракетницу, вставил патрон и положил на правую седушку.
Жду.
Из развалин вышли мои пассажиры; тащат какой то мешок, а лица у обоих как будто по лотерее «Волгу» выиграли! Запрыгнули и кричат: Взлетай скорей! Где-то недалеко хозяин мешка должен быть!
- Ну – думаю, ребята, совсем «крыша худой» у вас: Таких мешков в степи валяется со всякой соломой - видимо-невидимо.
Взлетаем, и натыкаюсь взглядом на столб пыли в песках, в пятистах метрах от фермы.
Показываю ребятам, вопросительно подняв брови.
Машут: Давай вперёд!
Даю: «хвост свечкой», скорость двести десять.
Вихрем «догоняем столб пыли», но - растерянно озираюсь на оперов: И где «причина», пыльного столба? Ни-ко-го вокруг.
Физиономии ребят тоже вытянулись - ничего понять не могут. А чего понимать?
– Смерч, однако балует - шучу я сам с собой и повернув голову к Кадыру, замираю с открытым ртом - между барханами, сбоку, тянется поднимаясь кверху, синеватый дымок выхлопа!
- Откуда блин ему тут взяться? – бормочу себе.
Кадыр тоже впивается взглядом в дымок. Усёк, однако.
Тянет меня за руку показывая большим, наверно любимым пальцем, в ту же сторону.
Медленно перемещаюсь, "куда показали", и снижаюсь потихоньку.
Через мгновение, нам открылась «картина Репина»: …сначала появился красный шлем мотоциклиста, потом - две прижавшиеся друг к другу фигурки, а потом - и хозяин шлема повернул голову в нашу сторону. Сидят, прижавшись и замерев. Мотоцикл «Ява» равномерно «пукает» в воздух, синеватым от масла дымком.
Но, уже мгновенно сгруппировавшись рванулись вперед! В небо взметнулся фонтан песка, и они - исчезли. Как сквозь землю провалились.
- Ну думаю - от вертолёта брат, уйти - сло-о-жно!
Вираж. Второй. Третий.
Вправо, влево, назад. Фигушки!
Нет никого! Показалось нам, что-ли? Что, сразу всем?!
Мои орлы сидят вытаращив глаза, да и я думаю не лучше их выгляжу, хоть и орёл тот ещё. Снижаюсь ещё ниже, метрах на пяти иду вдоль барханов, и замечаю вдруг, впереди, в мареве от песков перегретых палящим солнцем - опять, дымок вверх струится....
- «А чтоб тебя приподняло и прихлопнуло!» - любимое ругательство моей бабули, царство ей небесное – вырывается невольно.
Набираю метров четыреста, ввинчиваясь в синеву и сверху, как на ладони, видны барханчики очень близко прижатые друг к другу и остроконечные. Никогда не видел таких маленьких песчаных ущельиц - искривлённых и затянутых кое-где зелеными кустиками чего-то, что выживает-таки в этом пекле.
- Да ведь в них запросто может спрятаться взвод солдат! – удивленно качаю головой.
Мы сваливаемся с верхотуры «на голову» мотоциклистам. Впереди - Кадыр. Он вылетел из кабины не дождавшись приземления, второй парень - за ним. А я - взлетел и переместившись по направлению «куда стоит нос мотоцикла», «дую» песком.
Вихрь - обалдеть можно!
Бедные движки вертолета, засасывающие эту адскую для них смесь абразива с воздухом.
Кадыр ведёт одного к нам. Руки парня "закованы" в наручниках, а инспектор - сел за спину водителю мотоцикла и поехали «домой», по всей видимости.
Через пять-семь минут говорю Кадыру: Мы ведь до собачьей пасхи будем телепаться за ними, да и опасно - потеряются ещё! И взглянув на топливомер, обомлел:
- Ох, ё-маё! Не хватит до дому-до хаты, топлива нам.
Работающие на повышенном режиме движки, перерасходовали керосин. А мы -увлеклись, замотавшись вдали от аэродрома, да и подлёт до площади работ надо было мне учесть. Тьфу ты!
И тут, осенило, что возле станции "Луговая", есть военный аэродром, а тамошние самолетики - на авиакеросине летают.
Надо бы спросить коллег, может быть выручат.
Выхожу в эфир на "военной частоте", зову.
Через пару секунд откликаются.
Рассказываю кратко: кто мы и что делаем тут.
Отвечают: полётов нет пока, но насчёт заправки счас с командиром согласуем.
Через некоторое время дали «добро»: Приходите, заправим!
Ур-ра!
В Луговой, после посадки, зарулили на стоянку недалеко от КДП* и ... к нам - приставили двух автоматчиков.
Выходить нельзя. Ничего нельзя. Сидеть тихо.
Ой блин! Вот так заправились!
К вертолёту стянулся поглазеть весь аэродромный военный люд. Что мол, за воробей, рядом с их истребителями, да ещё и с кучей милиционеров и других гражданских, закованных в наручники, на борту?
Через некоторое время приехал командир полка, с обеда, и нас заправили таки. Выписанное мной как положено «требование» на авиакеросин не взяли, сказав с улыбкой "Если в туалет по пути захотите - можете использовать".
- Ну ладно. Главное - топливо есть, и народ «в сборе». Идем домой! - если так можно назвать нашу «гостиницу под тополем…» - переглядываемся меж собой.
Вскоре приехала смена, и я уехал домой, на машине заказчика, идущей в Алма-ату.
А гречанке, все же "попался" мой сменщик. Жизнь, есть жизнь....
*******************************************
Хоть и редко, но были и очень грустные эпизоды в работе.
В моей кабине в тот день, сменились пассажиры: Только что, всего час назад я болтался над автодорогой, убаюкивая сам себя и молоденького лейтенантика, второй раз в жизни вылетевшего на патрулирование. Он хоть и крепится, но весеннее солнышко, мерная вибрация и спокойно едущие по своим делам автомобили внизу, делают своё дело.
Глаза предательски закрываются, он встряхивает головой как лошадь отгоняющая мух, но "Морфей" сильней и падение в сон уже началось, как вдруг в его наушниках раздался голос командира отдающий приказ, и вот на борту уже чинно сидят, сзади, «трое в гражданском», а один в форме капитана МВД,расположился рядом со мной.
Все, при оружии.
- Мда-а, весёленькая компания - говорю я себе, и повинуясь короткому взмаху ладони офицера, беру шаг-газ отрывая вертолёт от земной тверди.
Капитан, оттянув наушник с моего уха кричит: Такой-то район знаешь?!
Киваю утвердительно.
Машет: Давай!
- Даю! - киваю в ответ.
А идти нам добрых полтора часа аж в низовья реки Или – если вам, читатели, что-нибудь говорит это название.
Мои пассажиры замерли «статуями». На лицах никаких эмоций. Молчу и я. Раз больше ничего не говорят, значит так надо.
Я привык за много лет к языку жестов «говорящих» коротко и информативно.
Даю «кэпу» «Список пассажиров», ручку, и показываю пальцем обведя всех.
Кивает головой и вписывает себя.
Через пятнадцать минут - все спят, или делают вид, что спят.
Полтора часа пролетели незаметно, и мы подошли к району названному капитаном.
Толкаю его в бок обводя рукой территорию.
Кивает и машет: Ниже, ещё ниже!
Плавно снижаюсь и мы идём над барханами перемежающимися протоками речушек, которых здесь, в устье реки, великое множество.
Уменьшаю интуитивно скорость, и телепаемся неспешно на ста кэмэчэ вдоль цепи барханов, сменяемых узкими полосками ещё зелёного камыша и зеркальцами небольших озёр.
- Что ищем? - вопросительно поднимаю брови.
Он кричит мне в ухо: Домик и мужичка-беглеца!
- Вот те раз!
Так может пора, вам стволы обнажить? – возникает мысль. - Подстрелит нас сейчас ваш мужичок - продолжаю "её" и показываю "кэпу" вытянутый палец, с оттопыренным вверх большим. Поднимаю брови кверху и вопросительно вскидываю голову.
Кэп пожимает плечами.
- Ясно - сами не знают, значит.
Под нами мелькнула полянка заросшая с трех сторон кустами и жёлтой площадкой.
- Какой гладкий такыр! – отмечаю.
Такыр - это высохшее озерко солёной воды. Твёрдая, ровная, покрытая трещинами полянка.
Капитан машет вниз и "делает брови домиком": Сядем?
- Давай! - говорю, и примостившись на узенькую полоску мокрого песка на берегу крошечного озерка выключаю двигатели.
Оказывается, по оперативным данным (заложил значит кто-то:), в этих местах скрывается от правоохранительных органов, мужик, совершивший что-то, и судя по тем же «оперданным» сейчас находится именно в этом районе.
Вот тебе и пустынный край на сотни кэмэ!
Здесь - не больше пяти-шести душ рыбаков и охотников.
И не надо никакого «сотового».
И это всё мы – «Павлики Морозовы»....
Пассажиры совещаются склоняясь над моей полетной картой. Направляются к вертолёту.
- Может быть объясните – говорю им, взлетев. Капитан спохватившись, коротко даёт приметы жилья и просит идти как можно ниже.
- Так и поедем, как на «Уазе» - хотел было пошутить, но передумал - шутить мои пассажиры явно не желали.
Мы уже полчаса елозим над барханами, прочёсывая галсами территорию, как вдруг, подпрыгнув на месте словно сквозь пол кабины нырнуть захотел, тыкая пальцем вниз, орёт благим матом капитан: Здесь! Здесь!
Опускаю "нос"вертушки и через десять секунд, развернувшись на сто восемьдесят, мы оказываемся над точно таким же такыром - глинянной площадочкой, заросшей с трёх сторон кустами.
Показывают оживленно мои «статуи»: Садись мол скорей!
Ну сели.
Держу вертолет на «весу», готовый ко всему, а пассажиры, выскочив оцепили приземистую, примерно метр пятьдесят в высоту, глинобитную мазанку.
Один из моих пассажиров рванул дверь на себя. Она - распахнулась, а на пороге встал молодой парень, спокойно и без волнения глядя на нас.
Оперативники выдёрнули его держащегося за дверную ручку, на улицу, заломили руку и повели к вертолёту.
Парень идёт спокойно, не сопротивляясь. Капитан одел на него наручник, второй держит в руке.
Обернулся и махнув операм, что-то крикнул показав на хатёнку.
Один из них поднял с земли пук сухого камыша, чиркнул зажигалкой и подойдя к распахнутой двери, бросил внутрь. Парень обернулся застыв на мгновение, и увидел это.
Рывок, и падает наземь капитан.
Толчок рукой, подножка, и второй оперативник отлетает к колесу вертолёта.
Парень - «ласточкой» к избе!
Капитан поднял пистолет.
- Ну вот и всё, приехали.....- бьется мысль. Кричу: Стой-те-е!
Кому только?
Парнишка в два прыжка подскочил к хатке, и вышиб ногой оконце.
Оттуда ему на грудь прыгнул рыжий и пушистый комок, оказавшийся симпатичной собачкой. Она радостно, не обращая внимания на свистящий рядом вертолет и чужих людей, лижет лицо и юлой носится вокруг хозяина.
А парень не обращая внимания на «стволы» готовые в любую секунду плюнуть свинцом, показав рукой в сторону, что-то приказал псу.
Наверно: Домой! Или: Беги!
- И куда здесь можно бежать?! - поджимаю губы расстроено.
Но «рыжий» видно знал куда. Потому что «подхватившись», «без разговоров» мгновенно исчез.
Все опустили стволы, а капитан глядя на парня мотнул головой: Поехали, мол!
И мы - поехали....
**********************************************
А однажды, совершенно случайно пришлось быть свидетелем опрокидывания бензовоза, на пустынной трассе:
Едва вошел в эскадрилью ранним утром, как тут же поступила команда: "Срочно вылететь в район Курдайского перевала. Взять там заказчика от "Электросети" и найти повреждение на участке Отар - Гергиевка".
- Возьми 20554, вторую ГАИ-шную машину. Она свободна и заправлена - добавил мне в спинку командир.
Понятно. Коротко и исчерпывающе. Иду готовиться на вылет.
Через сорок минут я уже несся на скоростях, на Запад. Пошел на небольшой высоте и срезая путь, ещё и напрямую - над междугородней автотрассой. Утреннее солнышко подсвечивало мне сзади, и оживляло проснувшуюся природу.
Выскочив из-за очередного бугра на автотрассе Алма-ата - Фрунзе, увидел вдруг, как переворачивается на моих глазах, видимо полупустая машина-бензовоз, на крутом повороте. Водителя выбросило, а бензовоз лежит - колеса крутятся, бензин булькает из горловины.
- Надо бы мужика срочно от машины оттащить!- думаю про себя. Вдруг рванёт!
Да и помощь ему, хоть какую то, надо бы оказать.
Быстро и «молча» - то есть не докладывая "Службе воздушного движения аэродрома" об этой посадке, приземляюсь рядом с дорогой и выскочив из кабины, останавливаю на бегу, проходящую мимо одинокую автомашину. Форма лётчика "Аэрофлота" похожа на летнюю форму гаишников, да и вертолёт рядом стоит, «винтом машет», на борту - надпись «ГАИ».(У нас, на базе, было несколько машин с такой надписью и с их УКВ-радиостанциями, т.к. эта организация очень часто пользовалась услугами вертолётной авиации).
Подбегаю к мужику. Он, хоть и слабо, улыбается, но за бок держится, лёжа у дверки кабины.
Спрашиваю:
- Как зовут?
Отвечает.
- Как чувствуешь себя? - говорю.
Показывает, кривясь, на живот:
- Больно, мол.
- Встать сможешь?
- Попробую - говорит.
Взять пострадавшего на борт без медработника я не имею права, да и посадка моя не связана с выполнением "Задания на полёт". Не могу и передать об этом случае, в свой аэропорт: Во первых - придется объяснять - почему и куда заходишь на посадку не по плану полётов? Зачем сел? Что случилось?
Потом, надо будет ждать ответа и.... разрешения. А время - идет.
Мне, реально "светит" уголовное дело, и можно "проблем на задницу найти", если вдруг, что-то с водителем произойдет, пока мы будем лететь. Коли всё сделать официально и передать в эфир как есть - уйдет масса времени и затаскают по допросам и проверкам потом - так уж было устроено в те времена. Наши ребята, Андвашники, попали "схожим макаром" в такой оборот однажды.
Размышляю: если таки не получится отправить в ближайшую больницу автотранспортом, то придется, забрать его с собой.На трассе ещё пустынно в это раннее время. Да! Вот только куда его тогда везти?! Ведь оборудованных для этой целей площадок не было в больницах. Значит - в аэропорт. От аэропорта до города - полчаса-час, ехать. Судя по ситуации произошедшей на моих глазах, у водителя наверняка есть серьезные внутренние повреждения, а это значит, что время - не терпит...
Пока думал, водитель остановившейся машины мне и говорит:
- Я еду в сторону города и через 10-15 минут буду проезжать мимо посёлка с приличной больницей. Так что, мужик попадет к врачам быстро. А?
- Ну что ж?! Решено! Спасибо друг! - киваю облегченно.
Загрузили мы пострадавшего водителя аккуратно, в попутку и, они уехали.
Больница, как оказалось, была в десятке километров от этого места, в Таргапе.
А я - взлетел, и воспользовавшись имеющейся на борту "ГАИ-шной" рацией, передал всю информацию о происшествии Центральному посту ГАИ: дал номер и марку машины, адрес больницы, фамилию и примерное состояние водителя.
Пошел дальше, по заданию.
Нашел своего "Заказчика", сиротливо стоящего на перекрестке дорог возле поворота на ст.Отар Алматинской автотрассы, и через полчаса сделав требуемую
ему работу, высадил "там же где взял". Он кивнул благодарно головой и сел в подошедшую машину, а я - пошёл на базу.
Доложив о выполнении задания не сказал ни слова на моей работе, о случае
с водителем. Зачем мне лишние вопросы и проблемы?
Через год или два, разговорился с нашей "Техником по учету документации эскадрильи" и она обмолвилась "о каком-то странном вертолете", который сел и помог увезти коллегу её мужа по автопарку, которого выбросило из перевернувшегося бензовоза.
Как оказалось, помощь была оказана оперативно и пациент вскоре пошел на поправку, хоть у него и лопнул кишечник, после сытного обеда перед аварией.
Ну и славно! Значит мы, оказались с вертушкой "в нужное время и в нужном месте":)
Прим.автора:
*ППМ - поворотный пункт маршрута
*МВЛ - местные воздушные линии
*УВД - управление воздушным движением
*АДП - аэродромный диспетчерский пункт
*КДП - командный диспетчерский пункт
Продолжение следует.