Смерть 22-летней студентки Махсы Амини, задержанной полицией нравов за «неправильное» ношение хиджаба, спровоцировала мощную волну протестов в Иране.
Демонстрации и беспорядки охватили не только родину девушки – Иранский Курдистан, но и столицу, и все крупные города. Протестующие жгут автомобили, строят баррикады, вступают в ожесточённые столкновения с полицией и пасдаранами («стражами исламской революции» - жандармерией режима). В Тегеране и курдском Секкезе атакованы полицейские участки, в Кермане в полицию стреляют из автоматического оружия, а в Гюлистане возмущённая толпа взяла штурмом муниципалитет. Повсюду женщины демонстративно срывают и жгут хиджабы и обрезают волосы, что запрещено иранскими законами. «Женщина, жизнь, свобода!», «Долой диктатуру!» - вот основные лозунги протестующих. Вечером 22 сентября иранские интернет-ресурсы сообщили о минимум 30 убитых, в т.ч. полицейских.
Иранские власти, хотя и заявляют, что молодая, здоровая девушка умерла в полицейском участке от остановки сердца, всё же отстранили арестовавших её полицейских. Но массовость протестов свидетельствует о том, что смерть молодой курдянки – скорее повод для беспорядков, а настоящие причины куда серьёзнее.
Непрекращающийся экономический кризис, разумеется, - один из поводов для недовольства иранцев. И, конечно, он в значительной степени связан с западными санкциями. Но очень многие иранцы связывают экономические и социальные проблемы страны с деятельностью иранских властей: с безудержной коррупцией, низкой квалификацией чиновников, огромными тратами на армию, ВПК, правоохранительные органы, на внешнеполитическую экспансию. Оскорбляет иранцев и то, что чиновники и даже многие духовные лица отнюдь не разделяют тяготы простых людей, страдающих от кризиса, а роскошествуют, причём нарушая исламские нормы и запреты, которые сами навязывают иранскому народу.
Протесты прокатываются по Ирану начиная с 2009 г., и причин для их продолжения становится только больше. После победы крайних исламистов на президентских и парламентских выборах 2021 г. началось «закручивание гаек» - на фоне той же коррупции, произвола и беззастенчивого шика власть предержащих. 15 августа президент Ибрахим Раиси подписал указ, запрещающий светскую женскую одежду и предусматривающий суровые наказания за нарушение строгого исламского дресс-кода – и это при том, что обязательное ношение платка вызывало раздражение иранских горожанок с момента революции 1979 г. А появление законопроекта, запрещающего держать домашних животных («западная неисламская традиция») было воспринято иранцами как оскорбительная нелепость.
В XXI веке изолировать Иран от мира невозможно. И начинает работать демонстрационный эффект. Иранская молодёжь (и далеко не только молодёжь) не желает жить, как дедушки и бабушки в деревнях, а хочет одеваться, как в Европе, устраивать вечеринки, пить алкоголь, танцевать, слушать музыку – а всё это запрещено. В результате сомнению начинают подвергаться сами фундаментальные устои – шиитский ислам, и его носители – всесильное духовенство в чёрных одеждах.
Иранские проправительственные и некоторые российские СМИ заявляют, что протесты в Иране спровоцированы Западом и Израилем. Спорить с этим нелепо: США, Израиль, Саудовская Аравия и, в меньшей степени, Европа заинтересованы в ослаблении Ирана, и оказывают всяческую помощь оппозиции. Непонятно только, что в этом удивительного: Иран сам вмешивается в дела других стран, да ещё как – от ведения прокси-войны в Йемене и содержания подчинённых ему вооружённых сил в Ираке и Ливане до террористических актов в Париже, Вене и Буэнос-Айресе (это те, участие в которых иранских спецслужб было доказано судом). Так что разговоры о вмешательстве запада и Израиля в дела Ирана несерьёзны: обе стороны с 1979 г. ведут между собой тайную войну, которая время от времени принимает явный характер – например, уничтожение военными США руководителя спецназа пасдаранов генерала Касема Сулеймани.
Иранская радикальная оппозиция пользуется поддержкой стран Запада и Израиля. Организация моджахедов иранского народа (ОМИН), ведущая партизанско-террористическую войну против режима аятолл с 1979 г., долгое время была ведущей антиправительственной группировкой, и пользовалась поддержкой немалой части населения.
Но десятилетия бесперспективной войны, а главное –жестокая политика ОМИН, её путаная идеология, в которой перемешаны шиизм, марксизм и национализм, постепенно оттолкнула иранцев, особенно молодёжь. ОМИН, базирующаяся ныне в Албании, и сейчас продолжает борьбу с режимом, но её роль в протестах 2009-22 гг. невелика. На первое место выходит Шахская ассамблея Ирана («Тондар» - гром на фарси) – объединение монархистов демократического и социал-либерального толка, отличительная черта которого – антиисламизм. «Тондар» апеллирует к доисламской религии – зороастризму, который в современном Иране исповедует всего несколько десятков тысяч человек. Большинство руководителей «Тондара» демонстративно порвали с шиитским исламом, и проповедуют возвращение иранцев к зороастрийскому культу. Ислам они считают не столько религией, сколько антигуманным культом. Монархисты ведут вооружённую борьбу с режимом с первых дней его существования, но долгое время были немногочисленны и не пользовались существенной поддержкой в стране. Но после беспорядков 2009 г. они сумели найти путь к сердцам молодёжи, и стали ведущей силой радикальной оппозиции. «Тондар» открыто не проповедует ведение вооружённой борьбы и формально выступает за мирные методы, но при этом даёт понять, что в условиях диктатуры ненасильственные действия не приведут к падению режима.
В оппозиции режиму находится и запрещённая в стране, но весьма распространённая религия бахаи. Ряд исследователей считает её радикальным ответвлением шиизма, но большинство склоняется к тому, что бахаи полностью отошло от ислама. Бахаи считают свою веру высшей степенью всех мировых религий – ислама, христианства, буддизма, иудаизма и индуизма. Бахаи – космополитическая и подчёркнуто либеральная доктрина, отделившаяся от шиизма в XIX веке. Её основные положения говорят сами за себя: самостоятельный поиск истины каждым верующим; отказ от всех видов предрассудков (расовых, национальных, религиозных, классовых, политических); гармония религии с разумом и научным знанием; необходимость всеобщего образования; равноправие мужчин и женщин; устранение крайних форм бедности и богатства; отказ от фанатизма.
Последний шах Мохаммед Реза Пехлеви поддерживал бахаи, рассчитывая на то, что со временем она потеснит традиционный шиизм. После исламской революции бахаи была запрещена, а её адепты поставлены вне закона. Тем не менее сотни тысяч, если не миллионы, иранцев исповедуют бахаи подпольно.
С учением бахаи в той или иной степени связана огромная роль женщин и «женского вопроса» в иранских протестах. Традиционно в иранском обществе роль женщины весьма высока, что входит в противоречие с шиитской доктриной, и особенно с радикальным шиизмом имама Хомейни и его последователей. Недаром освобождение женщин было одним из фундаментальных положений бахаи.
Более того: Иран – один из пионеров в деле освобождения женщин. В этом консервативная исламская страна сильно опередила передовую Европу и США. В XIX веке в Иране проповедовала равенство женщин Куррат-уль-Айн, прозванная Заррин-Тадж («Золотой венец») – поэтесса и проповедница бабизма (первоначальный вариант бахаи – от слова «Баб», т.е. «врата»). Лорд Джордж Керзон, виднейший английский политик и знаток Востока (он был вице-королём Индии) писал о Куррат-уль-Айн в статье о бабизме и бахаи: «Красота и женственность тоже внесли свой вклад в новое вероучение; мужество очаровательной поэтессы из Казвина с трагической судьбой, которая, сбросив чадру, пронесла по всей Персии факел миссионерства, - один из самых волнующих эпизодов современной истории».
Поэтесса отстаивала идеи равенства всех людей и раскрепощение женщин. «Барьеров между мужчинами и женщинами более не существует. Женщины могут и должны на равных заниматься любой деятельностью… Блага - собственность всех», - проповедовала она. После начала правительственных репрессий против бабидов Куррат-уль-Айн выступила в роли самого радикального лидера движения, призвав к восстанию.
В 1852 г., после серии восстаний бабидов, Куррат-уль-Айн была арестована, доставлена в тегеранскую тюрьму и зверски убита без суда. По свидетельству посещавшего её в тюрьме шахского врача, австрийца Якоба Поллака, перед смертью она заявила своим палачам: «Вы можете меня убить, но вы бессильны помешать освобождению женщин».
Её слова вполне могли бы стать лозунгом современных последовательниц бабидской проповедницы.
***
В Иране уже много лет (примерно с 2009 г. – начала массовых протестов) существует патовая ситуация. Рассчитывать на то, что оппозиция в ближайшее время свергнет исламский режим в Иране, не приходится. За десятилетия власти он сильно укрепился, и опирается на мощнейшие административные и силовые структуры, на многочисленное духовенство, на важнейшие сектора экономики и финансы, принадлежащие духовенству и пасдаранам. В той или иной степени не менее трети населения страны получают доходы или напрямую зависят от режима. Часть сельского населения и городского люмпен-пролетариата искренне поддерживает режим, оказывающий им незначительную, но успешно рекламируемую помощь.
Но и раздавить протесты режим не может. Иран – страна малого и среднего бизнеса, а значит, огромная часть населения экономически самостоятельна, и связана с властями в основном фискальными обязательствами. Эта масса самостоятельного населения порождает и будет порождать и впредь недовольных, желающих падения исламского режима.
Решающим фактором в противостоянии режима и оппозиции может стать ситуация в регионах, населённых меньшинствами – азербайджанцами, курдами, арабами, лурами, кашкайцами, туркменами, белуджами. Волнения из-за смерти Махсы Амини, в частности, охватили, помимо многонациональной столицы, иранские Курдистан и Азербайджан. А всего меньшинства составляют почти половину населения Ирана. Если радикальная оппозиция сможет объединиться с движениями меньшинств и получить поддержку извне, от врагов исламского режима, ему может прийти конец.
Но пока ничего похожего на такое развитие событий не просматривается. А значит, «полиция нравов» будет и дальше хватать женщин, они будут и впредь срывать хиджабы, а их мужья и братья – жечь автомобили и строить баррикады.