Отчего следственные органы стимулируют сутяжничество пациентов, расследуя каждое подозрение на ятрогению? Почему законодатели отказывают в декриминализации медицинских дел? Неужели все они боятся стать главным героем «врачебной ошибки»? От страха не только глаза велики, Нацмедпалата предложила своё «лечение».
Медицинские дела для главы Следственного комитета как кластерная боль, у которой есть причина, но найти её невозможно, зато триггеров – завались. Врачебные ошибки возникли вместе с врачеванием, их включают в учебники и руководства, для докторов они естественны, но нежеланны. Для обывателей любая ошибка доктора, даже грамматическая, состав преступления или проступок, но обязательно тяжёлый.
Возможно, что потворство разбору каждой жалобы пациента или его родственника проистекает от сердобольности, но на следственное милосердие граждане отвечают ежегодным 15-20% увеличением потока жалоб на медиков. Стимуляция сутяжнической активности обывателей, невзирая на чрезмерную сложность разбора клинического случая при отсутствии должной подготовки следственных работников, оборачивается избыточной работой товарищей из органов.
Уголовное дело возбуждается только в трети случаев, до суда доходит 8,4% от заведенных уголовных дел, то есть меньше 3% от всех 6248 пациентских претензий за год. Суд оправдывает врачей в 30% случаев, то есть меньше процента пациентских жалоб на ятрогенные преступления находят подтверждение. Напрасный труд полчищ сотрудников за казённые деньги замечать не принято, но 99,06% расследованных сотрудниками ведомств жалоб – пустышки, наветы, заблуждения, иллюзии.
Законодатели, которые заседают в Госдуме, не раз отвергали предложения о декриминализации медицинской деятельности, ссылаясь на достаточность «защитных» статей Уголовного Кодекса. Такие оправдывающие статьи действительно существуют, но не учитывают специфики работы медиков, потому что нацелены на всех и каждого.
Дипломатичная Нацмедпалата неоднократно и безрезультатно просила «по инстанциям» снять с докторов бремя уголовщины – причинения смерти и вреда по неосторожности по статьям 109 и 118 УК, оказание небезопасных «услуг» по ст. 238 УК и халатности по ст. 293 УК, как совершенно не учитывающие особенности медицинской деятельности. Всё зря! Юридически подкованные депутаты ссылались на избыточную детализацию, ведущую к перегруженности законодательства специфическими «профессиональными» статьями.
На исходе лета мудрая Нацмедпалата предложила официально разрешить доктору «отклоняться» от нормативных инструкций – стандартов, КР и положений, что сегодня не преминут поставить доктору в вину следственные органы и за что обязательно спросит суд. Для отклонения от нормативных документов достаточно конкретизировать термины «крайняя необходимость» и «обоснованный риск», и закрепить новый контент вставкой в статью 72 Закона «Об охране здоровья».
Юрист НМП Лилия Айдарова разъяснила, что типичная для экстренной и неотложной помощи крайняя необходимость, для плановой – обоснованный риск с обязательностью расчёта на превышающую его выгоду для пациента, иногда приводят к негативным последствиям, за которые врач не должен нести ответственности. Не должен доктор попадать в тюрьму за сломанные при СЛР рёбра, за кому из-за ДВС у родильницы, за трахеотомию, за…
Наказание врача за спасение жизни и здоровья - должностное преступление. Интересно, что скажут думцы?
Вы врач и хотите первым узнавать обо всех изменениях, происходящих в российском здравоохранении? Тогда предлагаем Вам присоединиться к сообществу коллег на портале МирВрача