Замечательный поэт и писатель Серебряного века Федор Сологуб (Тетерников) был сыном портного и прачки. С трудом удалось ему окончить курс в Петербургском учительском институте, он долгое время бедствовал, занимаясь нелюбимым учительским трудом, и писать начал поздно. Зато из всех литераторов-декадентов только ему удалось, прославившись, жить на литературные заработки и даже разбогатеть. Сологуб, как и мечтал, зажил не только в «палатах каменных», но и в «золотом терему». Его квартира на 8-й линии Васильевского острова была обставлена аляповатой золоченой мебелью, на стенах висели зеркала и картины в золоченых рамах, а окна украшали бархатные портьеры с золотыми кистями.
— Как пышно, как богато! — с иронией воскликнула впервые посетившая его Зинаида Гиппиус. — И чашки золоченые, и ложки, и в пирожки, наверное, золотые пятирублевики запечены!
— Непременно воспользуюсь вашим советом насчет пятирублевиков, — с каменной холодностью отозвался Сологуб. — Сознаюсь, — я люблю золото. Я бы и лысину себе с удовольствием вызолотил, да доктор говорит, вредно — талант пропадет, и стану завистливым...
В своих поздних стихах Сологуб представал перед публикой «колдуном и ведуном», хотя пророк из него был еще более никудышный, чем маг.
Тэффи по этому поводу вспоминала (очерк "Федор Сологуб"):
«Колдун и ведун однажды позорно провалился.
Был доклад Мережковского «О России».
Большевики в ту пору еще не утвердились, и Мережковский с присущим ему пафосом говорил о том, что из могилы царизма поднялся упырь.
Упырь этот Ленин.
Вот тут Сологуб и изрек свое «вещее слово»:
— Никогда Ленину не быть диктатором. Пузатый и плешивый. Уж скорее мог бы Савинков.
Мы слушали с благоговением и не отрицали, что роскошная шевелюра и стройный стан суть необходимые атрибуты народного вождя. Мы тогда еще не видали ни Муссолини, ни Гитлера, этих грядущих Аполлонов. «Нас можно простить».